Ком
Андрей молча кивнул. А что тут можно сказать? В принципе, ему было как-то ни тепло, ни холодно от этого исследования, то есть нет… ему было тепло, очень тепло, вернее должно было вот-вот стать, когда профессор перечислит на его счет полторы тысячи кредов. Он и так уже нехило заработал на этом путешествии. Вместе, оплата за труд «мула» и беседы с профессором Сешиксассом, уже сделали так, что у него на счету в настоящий момент накопилось почти четыре тысячи универсальных кредитных единиц. Эта сумма могла бы быть и больше, но часть средств он потратил на «расслабон» в поселениях. Во многом, кстати, потому, что в процессе этого «расслабона», кроме того, что Андрей действительно смог оттянуться, он еще и получил массу дополнительной информации. Причем, как о самом поселении, так и вообще, о Коме и его обитателях, встречающихся на тех горизонтах, на которых были расположены эти поселения. Ну и на соседних тоже. Обычно базирующиеся на какое-то поселение бродники оперировали не только на том горизонте, на котором оно располагалось, но и на пару горизонтов выше и ниже. Более слабые команды промышляли выше, а более сильные – ниже… Так что он был теперь очень благодарен Толстяку, потому что его идея с этим научным караваном не только позволила Андрею заработать за это время приблизительно столько же, сколько он заработал за два года на первом горизонте, но и узнать много нового о жизни на разных горизонтах Кома. Ну и прикинуть, как и где обустраивать свою жизнь, когда он сделает себе не только первый, но и второй и третий узоры. Делать четвертый он, естественно, не планировал. Так что отсутствие внятных результатов тестирования его не особенно напрягало.
– Знаете что, молодой человек, – задумчиво произнес профессор, – похоже, всю картину нам сбивает то, что вы появились в Коме сразу на одиннадцатом горизонте. И ваш организм сразу же подвергся воздействию чудовищной для него, неподготовленного, концентрации хасса. И, м-м-м… – профессор задумался, а затем решительно продолжил: – я, все-таки, склонен считать, что у вас таки нет природной чувствительности к хасса. Потому что, как мне представляется, если бы она у вас была, то проявилась бы гораздо раньше. Как бы даже не через саус-два после вашего появления здесь, в Коме. Ведь вы, как я помню, рассказывали мне, что после того, как вы выбрались с одиннадцатого горизонта, провели на пятом уровне еще более двух саусов, не так ли?
– Да, профессор, так и было, – согласно кивнул Андрей, – в Самиельбурге.
– Ну, так вот, повышенная, по сравнению с первым горизонтом, концентрация хасса должна была инициировать вас гораздо быстрее, чем обычно.
– Не обязательно, коллега, – внезапно вступил в разговор еще один человек, находящийся в том же помещении, которого Андрей ранее принял за простого техника. Потому что он больше напоминал старого бродника, чем ученого. Такой он был весь крепкий, жесткий и обветренный. Да и признаки воздействия хасса в виде оранжевой радужки глаз также присутствовали… Новый собеседник встал из-за пульта, за которым сидел, и подошел к профессору и Андрею. Осторожно, но твердо перехватив у профессора планшет, он быстро пролистал графики, а затем снова повернулся к профессору.
– Механизм взаимодействия хасса с человеческим организмом изучен чрезвычайно слабо. Судя по вашему предположению, вы являетесь сторонником теории Аскема Далагаморо, но здесь у нас, в Коме, она не пользуется особенной популярностью. Да и сам я много раз наблюдал случаи, которые противоречили многим положениям теории этого, без сомнения, выдающегося ученого.
В ответ на это заявление профессор Сешиксасс недовольно поджал губы, а новый собеседник повернулся в сторону Андрея и мягко попросил:
– Профессор, вы не представите меня этому молодому человеку?
– Бродник Найденыш – профессор Гриоцо Бандоделли, господа… – недовольно пробурчал «внешник».
– Насколько я понял со слов моего уважаемого коллеги из Содельбергского университета, – обратился к Андрею господин Бандоделли, – вы попали в Ком несколько необычным способом и сразу на одиннадцатый горизонт?
– Да, это так, – спокойно ответил Андрей.
– Случайный портал?
– Нет, – крутить или недоговаривать с этим господином Андрею почему-то не хотелось. Была в нем какая-то внутренняя сила. Хотя всю свою подноготную перед ним он выкладывать, естественно, не собирался. Поэтому-то он и не стал растекаться, так сказать, мыслью по древу, а ограничился односложным ответом.
– Тогда что? Неудачная портальная экспедиция?
– Да, – снова односложно отозвался Андрей.
– Понятно… – Бандоделли ненадолго задумался, а затем внезапно произнес: – У меня к вам предложение, бродник. Как вы отнесетесь к тому, чтобы потратить часть времени, которое вы проведете в нашем поселении, на то, чтобы побыть объектом моих исследований? Готов предложить вам за это пятьсот кредитных единиц.
– Эй-эй, профессор Бандоделли, – возмутился Сешиксасс, – это мой объект исследований!
Ученый из Кома улыбнулся:
– Ну конечно, профессор, никто с этим не спорит. Но ведь вы же собираетесь проводить исследования в моей клинике и на моем оборудовании…
– Да, и за это я вам неплохо плачу, – сварливо отозвался Сешиксасс, – а потому совершенно не намерен делиться научным приоритетом.
– Да бог с вами, – усмехнулся Бандоделли, – весь приоритет ваш, об этом я даже спорить не буду. Меня интересуют только практические результаты и их применение в моей работе.
– Ну, в этом случае, не имею ничего против, – соблаговолил согласиться «внешник», после чего повернулся к Андрею. – Ну, так как, вы согласны, молодой человек?
– Я пока еще не получил оплаты за уже сделанное, – нейтрально отозвался Андрей.
– Вот ведь вымогатель! – рассердился Сешиксасс. – Ладно, черт с вами – ловите!
Андрей поймал сообщение линка о том, что его счет пополнился еще полутора тысячами кредов, после чего удовлетворенно кивнул:
– Во-от, теперь другое дело. Теперь я готов обсудить условия дальнейшего сотрудничества.
– Условия?! – вскричал «внешник». – Как вам не стыдно, молодой человек?!! Вы уже выдоили из меня несколько тысяч кредитных единиц. Неужели у вас совершенно нет совести? Ведь эти исследования очень важны для всех жителей Кома. А от вас не требуется практически ничего, только где-то один нис в ски посидеть в исследовательской камере с датчиками.
– Э-э, прошу прощения, коллега, – изо всех сил борясь с улыбкой, прервал его возмущение ученый из Кома. – Но у нас здесь, в Коме, принято оплачивать любую работу. Поэтому я готов взять на себя финансирование дальнейших исследований… в части оплаты нашему объекту исследований. Ну, так, чего бы вы хотели, молодой человек?
– Да я, в общем-то, согласен на вашу цену, но… за каждый день исследований отдельно.
– Ну, вы и наглец! – не выдержал профессор Сешиксасс.
– Так ведь именно это вам во мне и нравится, – ухмыльнулся Андрей. «Внешник» еще пару мгновений сердито попыхтел, а потом не выдержал и расхохотался.
– Пятьсот кредов в день стоит пребывание в моей клинике со всем спектром реабилитационных процедур, Найденыш, – мягко заговорил Бандоделли. – И, поверь, недостатка в пациентах я не испытываю. Потому что вытягиваю людей после поражений четвертой категории. А это непросто, парень, уж можешь мне поверить. Ты думаешь, что стоишь столько же?
Андрей ответил не сразу. Да уж, поражения четвертой категории это… жутко. На Земле это мгновенная смерть. Здесь, в Коме, – почти всегда инвалидность. При таком поражении не только физическое, но и энергетическое тело человека получали страшные повреждения, вследствие чего даже владеющие хасса, причем вплоть до четвертого уровня, не могли использовать свои возможности для лечения. А лечение только физического тела давало лишь кратковременный эффект. Да и владеющие хасса на более высоких уровнях при таком поражении заметно теряли в своих способностях. И если клиника профессора Бандоделли научилась справляться с такими повреждениями, то… это была очень хорошая клиника.