Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Как прикажете, повелитель, — индифферентно отозвался лорд Нувар, даже не делая попыток помешать его величеству. — Вот только придется отказать в уже назначенном приеме послу Золотого Халифата — не мой это уровень, обсуждать привезенные договора.
Король невольно замедлил свой бег к двери кабинета.
— И придется разочаровать представителей кузнечного цеха, что принесли образцы стали для перевооружения армии…
— Все! Хватит давить на мою совесть, — заявил Габраэл, угрюмо возвращаясь на свое законное место.
— А у вас она еще осталась? — С некоторым любопытством уточнил канцлер.
— Иногда просыпается, — буркнул король, придвигая к себе собранные Милаэлем бумаги. — Давай сюда послов.
И только Сигмагр видел, с каким облегчением перевел дух Первый советник, вернув короля от двери кабинета. Сам секретарь стоял молчаливым сусликом, пока сильные мира сего выясняли отношения. Стоял и в глубине души восхищался, с каким изяществом его начальник работает со взбешенным повелителем. Канцлер был бесподобен… и прекрасен. Несмотря на изуродованную лиловыми шрамами левую часть лица. Перенесенную некогда травму не смогла излечить даже знаменитая регенерация оборотней. Но глубокие борозды только добавляли шарма мужчине. Что в сочетании с каштановыми волосами, великолепной фигурой и темно-синими глазами, не могло не привлекать к канцлеру множество Дарующих, жадных до его тела и положения Первого советника короля. Вот только лорд Нувар по жизни являлся циничным бабником, всем своим существом противясь законному браку. Он и Милаэля по первости пытался нагнуть. Вот только кошак, безответно влюбленный в своего начальника, не желал становиться очередным мимолетным увлечением канцлера. Лучше уж быть полным отморозком, чем делить любимого мужчину со многими любовниками и любовницами. Сигмар хотел не только любви — он хотел уважения. Было в прошлом кошака то, что мешало ему просто прыгнуть в постель понравившемуся волку.
…В дом Лямруша Арэль влюбился в первого взгляда. Большой, чуточку несуразный, но очень уютный. С белыми стенами, просторными полупустыми комнатами и массивной самодельной мебелью, сотворенной с любовью. И целой кучей каких-то несуразных половичков, детских рисунков, корявых поделок и милых безделушек, что продаются на любой деревенской ярмарке за гроши. Но здесь, в этих стенах, они смотрелись на редкость гармонично. Видно было, что их собирали и делали с любовью.
…Тем утром Арэль, привыкший вставать рано, осторожно спустился по узкой деревянной лесенке из мансарды, где располагалась всего-то пара маленьких комнат: детская, в которой все еще спали дети, и гостевая спаленка, выделенная ему для ночлега.
Длинный коридор, идущий от задней двери дома к центральному входу, был пуст и светел. Натертый воском деревянный пол пах медом и чистотой. И юноша, осторожно ступая босыми ногами, слегка поеживался от утренней прохлады. Немногочисленные двери по обе стороны коридора были приоткрыты, демонстрируя гостю немудреное внутреннее убранство: семейная спальня с самым краешком кровати, гостиная, что-то похожее на кабинет… кухня, откуда доносились умопомрачительные запахи, и раздавалось мелодичное посвистывание.
Распахнув дверь пошире, Арэль узрел нага, что покачивался, приподнявшись на хвосте, у плиты, и энергично помешивал в кастрюльке большой ложкой. На столе уже стояли стопкой тарелки, парное молоко и блюдо со свежевымытой зеленью.
— Проснулся? — Уточнил Рихи, не оборачиваясь. Арэль лишь молча кивнул — судя по всему наг в прошлом был воином: так реагировать на почти незаметный поток воздуха из коридора.
— Подожди немного, я сейчас завтрак приготовлю… вот ведь демоны! Опять каша не удалась! Ну, скажи на милость, столько лет учусь ее делать, а все не получается! Все, что угодно получается, только не каша! ******* и ****** ее! Чем детей кормить? Все-таки придется будить Лямруша…
— Да это же просто, — осмелился подать голос Арэль. — Всего-то помешивать надо…
— Да?! — Неприкрыто удивился наг, поворачиваясь к ночному гостю. — Я, вроде как, мешал…
Вновь увидев веселенький фартук хозяина, Арэль в очередной раз выпал в осадок. Очень уж… смотрелся он на мускулистом бронзовом торсе прирожденного атлета. — Может, тогда поможешь с кашей. А то дети скоро проснутся.
— Да запросто, — согласился волчонок, отрывая, наконец, взгляд от розовых ромашек с оборочками поверх юбки-туники нага.
За готовкой они оба почти и не болтали. Так, перекидывались самыми необходимыми фразами и все. Арэлю было на редкость тепло и уютно рядом с прирожденным убийцей, чьей расой пугали маленьких детей. Впрочем, Посредникам наги никогда не были опасны: слишком уж уважали змеи Говорящих с богами.
Сонный Лямруш выполз в кухню, когда почти все было готово. Арэль даже умудрился блины нажарить, пока Рихшан возился с хлебом.
— Как пахнет вкусно! — Восхитился менестрель, мимоходом стягивая со стола горячий блин. — Рихи, сердце мое, ну ты и развернулся! Наготовил на целый день. А я планировал испечь твой любимый пирог с рыбой.
— Ладно уж, соня, — ворчливо отозвался наг, нагружая поднос тарелками. — Отсыпайся. Или опять с утра пораньше умотаешь?
— Нееет!.. — с удовольствием потянулся кошак. — Мне в этот раз хорошо заплатили: денег надолго хватит. Так что побуду дома… соскучился я по вам.
Раздавшийся грохот прервал намечавшуюся идиллию. Рихшан едва не выронил свой поднос, а подорвавшийся с места Лямруш столкнулся на выходе с волчонком. Оба застряли в дверном проеме и, если бы не вынесший их из кухни наг, неизвестно как бы долго оба проталкивались в коридор.
…Небольшая гостиная оказалась перевернута вверх дном. Диван опрокинут на бок, и из-за него выглядывали две макушки — чернявая и огненно-алая. Керамический горшок с фикусом опасно накренился, так как под него подсунули какую-то книгу. И разлапистый пучок листьев нависал над спрятавшейся малышней, грозя вот-вот на них обрушиться.
Третий котенок с улюлюканьем штурмовал получившуюся баррикаду, размахивая украденной поварешкой. Из-за несчастного дивана в ответ летели недозрелые яблочки, которые он лихо отбивал крышкой от кастрюли.
— Великая кошка, да что здесь творится?! — От неожиданности мявкнул Лямруш, едва не получив яблоком в лоб. — Милый, и ты еще намекал, что нам нужен четвертый!..
Наг только расхохотался, скользнув в комнату и сграбастав старшего сына в объятия.
— Так, мелочь! — Весело заявил он привставшим из-за укрытия детям. — Считайте, что ваша крепость уже пала. И марш умываться. Завтрак стынет.
— Мальчики, — укоризненно заметил Лямруш виновато сопевшим бандитам. — Во-первых, вы не поздоровались с гостем…
— Драсте… — дружно высказались дети: все, даже сидевший на руках старшего отца котенок.
— А, во-вторых, — продолжал менестрель. — После завтрака я хочу, чтобы вы здесь все убрали.
— Но, папа! — Так же дружно взвыли сорванцы. — Это же наша крепость!
— А на улице, что, уже места мало? — Коварно поинтересовался Лямруш. — Живо умываться! Я еще проверю, как вы у себя в спальне убрались.
— Мы сейчас! — Четыре лапки и крошечный хвост мелькнули в конце коридора, уносясь наверх.
Арэль невольно улыбнулся, прислонившись к притолоке. То, что он видел, было прекрасно. Это была настоящая семья, в которой все любили и уважали друг друга.
— Нда, — усмехнулся кот, поворачиваясь к юноше. — Когда они вернутся, ты сможешь познакомиться с ними поближе. Самый старший это Шан. За ним идет Шин. Они погодки и пошли в мой род. А наш младший уродился нагом. Ляшшарэль. Шари.
— У вас красивые дети, — честно ответил Арэль. Это было правдой. Сочетание золотых глаз и черных волос у котят-Дарующих давало потрясающий эффект. Вот уж вырастут писаными красавцами! А маленький наг унаследовал огненную шевелюру Лямруша и яркие ало-золотые глаза старшего отца.
— Но как такое возможно? — Осторожно уточнил волчонок. — Ляшшарэль…