Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Сами бы справились? — Холодно переспросил Гирр-Эстег, делая знак своей свите расступиться. — Да вы лесной пожар запалили нападением на свободного!
Посторонившиеся гвардейцы позволили всем во дворе увидеть проем ворот, за которыми толпились люди вперемешку с принявшими свой Истинный облик оборотнями.
— Вы взбаламутили все предместья, — продолжал король, глядя на заметно побледневшие лица пришлых убийц. — Еще немного, и поднялась бы столица. Вовремя лорд Чиссар ко мне обратился. — Кара за убийство низкорожденного — смерть или вира золотом по весу убитого.
— Я заплачу!.. — начал было обрадованный Кха-Тарг. Еще бы! Что для пусть младшего, но принца сумма, равная годовому доходу богатого баронства. Но король еще не закончил.
— Но вот попытка принудить свободного к рабскому ошейнику карается немедленной смертью. Мне отдать приказ о вашей казни, лорд Иссаорр? Я так и сделаю, даже если это приведет к конфликту с вашим отцом. Впрочем, я всегда могу выплатить королю Лату виру уже и за вас с вашими свитскими.
— Ваше величество!.. — Потрясение на лице принца Песчаных Волков было искренним и неподдельным. — Вы хотите начать войну с моей страной из-за какого-то серва?! Но это же абсурд!
— Да ну? — Насмешливо удивился Габраэл. — Какая война, принц? Вы Гирру не соперники. Зато следующий потомок Дома Поющих Дюн сотню раз подумает, прежде чем оскорбить любого жителя в моих владениях. У нас не принято обращаться с людьми как с вещами. А потому вы все подлежите моему суду и немедленно отправитесь под стражей в крепость, пока я не свяжусь с королем Песчаного Королевства для решения вашей дальнейшей судьбы. Виновные в смерти одного жителя Гирра и в принуждении к рабскому ошейнику другого понесут заслуженное наказание независимо от своего положения и происхождения.
— Вы не посмеете! — Взвизгнул взбешенный принц, хватаясь за оружие. Лицо надменного вельможи пошло красными пятнами. Остальные южане столпились за спиной Кха-Тарга, не смея вмешиваться в разговор двух вожаков. — Из-за какой-то шлюхи… Я принц короны! И никто не смеет подвергать меня заточению! Даже вы, владыка! Я не позволю!
— Рискни, мальчик, что-то мне не позволить, — пренебрежительно отозвался Габраэл, даже не двигаясь с места. — Или решишь бросить мне вызов по праву королевской крови?
— Я не самоубийца! — Южанин демонстративно скрестил на груди руки. — Сражаться с Белым Волком?! Это идиотизм. Но и запереть себя в крепости я не дам! Это оскорбление правящего дома моей страны.
— Государь, — подал голос кто-то из протрезвевших южан. — Сражаться с вами смерти подобно. Вы унизите себя схваткой с заведомо более слабым противником…
— А вы не унизили себя, когда собирались резать тех, кто вам не соперник в игре с клинком? — Гирр-Эстег медленно, но верно терял терпение. — Глупцы… А ведь я хотел избавить вас от унижения прилюдного суда. Теперь же пощады не ждите. Бой всех на одного! Уравняем шансы! Нападайте!
Лицо короля потекло, изменяясь. Скулы заострились, вытянулись. Разрез глаз стал хищным, губы потемнели и приподнялись, демонстрируя, как удлиняются сверкающие клыки в нечеловеческом оскале. Радужка глаз засветилась расплавленным золотом в наступивших сумерках. Зрачки вытянулись и стали едва различимыми ниточками на фоне этой жуткой желтизны.
И огромный, белый как все снега севера волк, наклонив широколобую голову, мягко шагнул вперед, мимоходом раздавив в пыль попавшийся под переднюю лапу случайный камень.
К чести южан надо отметить, что они были кем угодно, но только не трусами. Люди во дворе едва выдохнули от изумления, а уже дюжина светло-желтых зверей попыталась повиснуть на боках Белого Волка. Кажется, среди свиты принца была и парочка магов. Именно что была…
Иссаорр Кха-Тарг и его люди зря понадеялись на численное превосходство. Слишком давно королевский род Дор Фин-и-Гуинар не демонстрировал миру свою мощь. И люди подзабыли, что значит выступить против Белых Волков.
Свидетели схватки не успели оглянуться, как все чужаки окровавленными кулями отлетели от повелителя Гирра, оставшись неподвижно лежать в пыли двора, что быстро набухала от темной влаги.
— Суд по праву королевской крови окончен, — тихо произнес Гирр-Эстег, принимая человеческий облик. Плащ вновь укутал владыку непроницаемой пеленой.
— Доведите все увиденное и услышанное до сведения короля Лата, — повернулся он к белому словно полотно лорду Чиссару. — Если властитель Песчаного Королевства сочтет себя вправе мстить за смерть сына, то я к его услугам.
Посол лишь головой замотал, не в силах говорить. Чиссар понимал, что его король не станет идти на конфликт с Гирр-Эстегом. Король Лат в отличие от своего несдержанного отпрыска слишком хорошо знал, что значит сражаться с Гирром — его дед погиб на такой войне. После чего Песчаное Королевство старалось не злить могущественного северного соседа. А гибель сына… Ну, так одним принцем больше, одним меньше. От рода Поющих Дюн не убудет. У короля Лата целый гарем жен и наложниц. Братья недалекого Иссаорра только обрадуются, что одним соперником стало меньше. Какая кровная месть? Не смешите, господа, мой хвост! Бросить вызов Белому Волку! Да это гарантированная смерть всем, кто решится на это…
А вот самому Чиссару придется нелегко. Если король Лат решит, что именно он виноват в смерти Иссаорра… не удержал, не предостерег!.. то впору лично пойти и повеситься…
…Не обращая внимания на застывшего в ступоре посла, Габраэл прошел через двор и открыл дверь в трактир…
Да что сегодня за день!!!!
Нувар с трудом удержался от того, чтобы не начать громить собственный кабинет. Потребовалась вся его выдержка и сила воли, а так же длительные дыхательные упражнения. Только тогда ярость Первого советника чуток поутихла, и он смог взяться за депеши, что принес Сигмар.
Начать с того, что утро канцлера ознаменовалось шикарным скандалом, который закатил ему очередной любовник. Обычно Нувар предпочитал как можно чаще менять партнеров, чтобы те не успевали зарываться. Но тут расслабился — больно уж мальчик оказался нежным и, как думалось, послушным. Ничего не просил, не пытался пропихнуть свою родню, не качал права. Просто лихо отрывался в постели, что не могло не нравиться канцлеру, что приходил к красивому Дарующему отдыхать как телом так и душой.
Кайр Андосс даже подумывал, что наконец-то встретил того, с кем ему будет хорошо и спокойно. Канцлер давно уже не искал страстной любви. Да и не верил в нее. Ему нужен был только покой и стабильные, доверительные отношения. И место, где его будут ждать и понимать, а не создавать проблемы, которых мужчине и по работе хватало. И этот прелестный мальчик казался именно тем, кто нужен, кто сможет…
Но выяснилась, что это всего лишь маска, мигом слетевшая, едва Нувар отказался жениться на льнущем к нему юноше. Нежное создание тут же превратилось в нечто визжащее, плюющееся и исходящее пронзительным криком. Вся шелуха притворства живенько сгорела в огне ярости от обманутых надежд. Это тоже Нувар узнал, когда из хорошенького ротика любовника полилась грязная ругань. Парень от разочарования настолько себя не контролировал, что волей-неволей выболтал Кайру Андоссу все, на что надеялся, когда забирался в постель мужчине много старше себя.
Да еще и уроду…
Все как всегда — хотелось мальчику богатства и власти, а еще беззаботной жизни за спиной могущественного мужа.
Невольно вздохнув, Кайр Андосс прикоснулся кончиками пальцев к изуродованной щеке. Ему даже зеркало не нужно, чтобы вновь вспомнить о глубоких шрамах, избороздивших левую часть лица. А ведь когда-то… в далекой юности!.. он был самым завидным женихом королевства. Синеглазый, статный Защищающий с каштановыми локонами, вившимися за широкими плечами точно роскошный плащ! Да еще и знатный и богатый. И такие перспективы при дворе!
Угораздило же его влюбиться в сына нищего соседа…
Страсть, вспыхнувшая между ними, была воистину огненной. Нувар буквально упивался возлюбленным, и тот отвечал ему с не меньшей горячностью, жадно отдаваясь и так же жадно беря взамен. Как тогда были против его родители! Как не хотели, чтобы в их семью вошел сын того, кто бы ничего не смог дать в приданое будущему супругу Нувара. А ведь Кайр Андосс был с самого детства сговорен с другим, нелюбимым, но очень богатым Дарующим. Эта свадьба объединила бы родовые владения, принеся еще большее богатство их будущим детям. Но юный Нувар уперся рогом и все-таки отстоял свое право быть с любимым… с тем, кого считал своей Истинной парой.