Святой (ЛП)

— У тебя ведь нет аллергии, не так ли? Моя сводная сестра утверждает, что у неё аллергия, но я не верю ни единому слову, которое слетает с её уст.
— Нет. — Протянув руку, я провожу костяшками пальцев за ухом Дорито. Он тихо мурлычет, обнимая меня за руку.
— Я… я просто подумала, что это мышь, — признаюсь я с хриплым смешком.
Хоть я и считаю себя чертовски смелой, я провожу черту между мышами и крысами. Когда-то мы жили в ужасном трейлере с одной спальней напротив кукурузного поля, которое кишело ими. Мама просто отмахнулась от этого, как будто присутствие грызунов было пустяком, но долгое время мне снились кошмары, в которых маленькие грызуны бегали за холодильником и плитой.
Девушка отступает, чтобы дать мне место соскользнуть со стола.
— О Боже, я уже могу представить себе скандал, если бы кто-то увидел мышь. Ангелвью сгорел бы в огне, потому что элита оказалась в таких ужасных условиях.
Подмигнув, она плюхается на край моей кровати и запускает пальцы в свои кудри, которым я уже завидую. Требуется фунт лака для волос, чтобы мои волосы даже подумали о том, чтобы держать локоны.
— Я Алондра Джеймс, — объявляет она.
Джеймс. Это такое распространенное имя, но моя грудь все еще сильно сжимается. На мгновение я не вижу Алондру, потому что все, что я могу представить, — это мой Джеймс. Мальчик, который был моим лучшим другом. Год назад он сидел на краю моей кровати, на самом неудобном матрасе в Рейфорте, в первом настоящем доме, в котором мы с мамой когда-либо жили. Я устраивала ему ад из-за его не расчесанных каштановых волос и вонючих футбольных носков. Он дразнил меня тем, как я смотрела на его старшего брата.
Кажется, это было целую вечность назад. Кажется, это было целую жизнь назад.
— У тебя ведь не припадок, не так ли?
Я вырываюсь из воспоминаний, чтобы обнаружить беспокойное лицо и сжимающее губы Алондры. Опустив голову, я направляюсь к коробкам с униформой, которые оставила в центре комнаты.
— Нет, я в порядке. Меня зовут…
— Мэллори Эллис, — перебивает она, а затем гладит Дорито, когда он теребит одну из ее болтающихся канареечно-желтых сережек. Услышав мой стон, она прищуривает свои темные глаза.
— Что? Я проходила мимо таблички на твоей двери около двадцати раз с тех пор, как приехала сюда в четверг, так что было не трудно понять кто ты.
— Я просто ждала, когда ты напомнишь мне, что я занимаюсь благотворительностью — говорю я, вздрагивая плечами.
Она морщит нос, и я мысленно готовлюсь услышать что-нибудь грубое, но затем она медленно качает головой.
— Зачем мне делать что-то подобное?
Мне кажется, или она даже немного обиделась тем, что я предложила это?
— Я не знаю, просто… — Схватив коробку, я несу ее к своему столу, посылая извиняющуюся улыбку через плечо.
— Извини, если я показалась тебе стервозной, Алондра, просто немного на взводе после того, как эта девушка, которую я встретила, пыталась заставить меня чувствовать себя дерьмово из-за этого
— Просто зови меня Лони и подожди секунду. Это то, что ты называешь стервозностью? Она мрачно усмехается и качает головой, ее волосы подпрыгивают вокруг толстых белых лямок ее сарафана.
— О, мое милое, прекрасное дитя, позже тебя ждет какой-нибудь следующий уровень, по типу ударить-тебя-в-спину-фехтовальной-саблей-и-посмеяться-над-твоим-трупным дерьмом.
— Так плохо?
Она подмигивает.
— Только если ты встанешь у них на пути.
— Хорошо, что я этого не планирую.
Выуживая пилочку для ногтей из сумочки, я начинаю распиливать ленту на коробке.
— И так, если вы не возражаете, я спрошу, кто устроил вам ад по поводу стипендии? Просто чтобы я знала, кого еще следует избегать в этом году.
— Школа прислала двух членов студенческого совета, чтобы забрать меня из аэропорта, и первое, что сделала девушка, это указала, что я занимаюсь благотворительностью. Она была… кем-то, — говорю я.
— Хм. Звучит примерно так. Она рассказала вам о своих родителях и попросила также ваш полный отчет о происхождении? — Она задирает нос в воздух и говорит четким, изысканным голосом:
 
— Здравствуйте, меня зовут Лилит. Мой отец, Сатана, является генеральным директором "Адских предприятий". Возможно, вы видели его на обложке журнала Forbes в прошлом месяце, где он рассказывал о недавних увольнениях в третьем круге и о том, как он играл в гольф с Дракулой на прошлой неделе. Папа — это вроде как большой человек. А теперь расскажи мне о своей семье, чтобы я могла решить, достойна ли ты этого заведения.
У неё так хорошо получилось. Губы подергиваются, я дергаю за один картонный клапан, открывая коробку.
— Она рассказала мне о своей семье, но я сомневаюсь, что она сильно заботилась о моей. — Что бы я сказала, если бы Лорел спросила? Что я являюсь продуктом долгой линии отцовского отказа, не имею надежных родственников, если не считать Карли, и что моя мать, бывшая наркоманка, ставшая дилером, которую разыскивают в двух штатах. Я думаю, что я могла бы отречься от этого и заявить, что моя мама сомнительная деловая женщина.
Алондра откидывается назад, раздвигает шторы над моей кроватью, чтобы выглянуть во двор.
— Итак, кто это был? Кэррингтон Лайвли? Сэйди Марлоу? Джессика…
— Лорел Вандерпик.
— Ты встречалась с Лорел Вандерпик из дома Вандерпик, первой по имени, бесчувственной, распространительницей сплетен и прочей мерзкой ерунды? Задернув жалюзи, она поворачивается ко мне так быстро, что Дорито пытается спрыгнуть с ее колен, но она прижимает его к груди.
— Лорел, извините за мой основной сучий жаргон, хуже всех.
— Звучит примерно так. За те тридцать минут, которые я была вынуждена провести с ней, она сказала мне, что академия снизила свои стандарты, пожаловалась на уборку, которую она наняла для своего общежития, и поклялась, что компания ICE арестует ее мачеху.
Она несколько раз моргает, затем откидывает голову назад и заливается смехом.
— Боже, я не могу. — Слезы веселья блестят в уголках ее глаз, когда она опускает голову.
— Я думаю, что нам с Дорито нужно съездить в дом Джейкоби, чтобы он мог поваляться на ее кровати.
Я достаю из коробки стопку аккуратно сложенных форменных рубашек с бирками и кладу их в комод.
— Почему? У нее аллергия?
Когда до меня доходит, это поражает меня, мое сердце падает до самых коленных чашечек.
— О нет, пожалуйста, не говори мне, что она твоя…
Она подтверждает это со стоном и драматическим закатыванием глаз.
— Мне повезло, верно? Из всех мерзких подлых девчонок в этой школе я заканчиваю тем, что становлюсь её сводной сестрой.
— Фу, мне так жаль, — бормочу я. — Как твоя мама?
— Хорошо. — Но она делает гримасу.
— Я имею в виду, кроме того, что она замужем за жадным старым ублюдком, который породил Лилит, с ней все в порядке. Мама родилась в Бруклине, к тому же она пуэрториканка, так что компания ICE, по сути, велела Лорел отсосать.
Из моего горла вырывается лающий смех.
— Ни хрена себе? Это удивительно.
— Это было довольно здорово, — кивает Алондра. Затем ее взгляд становится серьезным.
— Слушай, тебе следует избегать Лорел, потому что она отвратительная сучка, но тебе определенно следует избегать всех, кто связан с Горячим Драко.
Мои брови взлетают вверх.
— Подожди, кто? Потому что я почти уверена, что Драко Малфой не выскочит из-за угла и не начнет стрелять в меня непростительными проклятиями.
— Гейб — высокий, светловолосый и злобный друг, — уточняет она.
— Лорел испортит тебе день. Этот мальчик и его друзья разрушат твою жизнь.
— Это звучит… зловеще. — И экстремально. Гейб был саркастичным, мелким ослом, но он не походил на того, кто разрушает жизни. Кто эти люди?
Я открываю рот, чтобы исследовать всю информацию дальше, любопытство сьедает меня, но ее телефон жужжит. Выхватывая его из кармана платья, ее глаза загораются от восторга.
— Извини, Мэллори, это мой папа. Я должна ответить на звонок.