Святой (ЛП)

— Нет проблем, — говорю я ей, хотя мне до смерти хочется узнать больше об этих парнях, о которых она меня предупреждала. — Может быть, увидимся позже?
— Определенно, — подтверждает она, вставая с зажатым в одной руке Дорито и телефоном в другой. Она спешит покинуть мою комнату, и я слышу, как она восклицает: —Привет, папа. — Когда она идёт обратно по коридору в свою комнату.
Я вздыхаю. Должно быть, это мило. Потом я вспоминаю, что мне нужно позвонить Карли. Она, наверное, сходит с ума, гадая, не умер ли я по дороге в школу. Я достаю телефон из сумки и сажусь на свою новую кровать, набирая ее номер.
Когда несколько часов спустя я нахожу обеденный зал на другом конце кампуса, я поражена невероятной роскошью огромного пространства. Это похоже на пятизвездочный ресторан, по крайней мере, так, как я думаю, он должен выглядеть, в комплекте с накрытыми скатертями столами и настоящим столовым серебром. Я захожу внутрь, оглядывая комнату в поисках места, немного растерянная относительно того, что именно я должна делать. Мне сесть и сделать заказ? Могу ли я сама выбрать себе еду?
Где, черт возьми, подносы?
Может быть, мне следовало смирить свою гордость и принять предложение Лорел и Гейба о поездке на экскурсию по академии? Тогда бы я не чувствовала себя такой потерянной.
— Мэллори! Эй, сюда!
Я смотрю налево и замечаю Алондру, машущую мне из-за столика у стены. Облегчение охватывает меня, когда я направляюсь к ней. Она одна, но, похоже, так было не всё время. На нескольких других местах вокруг нее стоят грязные тарелки.
— Привет, — говорю я, улыбаясь, когда подхожу к ней.
— Ты заканчиваешь?
Сдув с лица выбившийся локон, она качает головой.
— Нет, я ждала тебя. Я подумала, что в конце концов тебе придется выйти из укрытия.
Я смеюсь, опускаясь на единственное место за столом, где остался чистый стол.
— И так, как это работает? Только не говори мне, что в кафетерии есть официанты.
— Это место чертовски претенциозно, но оно не настолько претенциозно. Вон за той дверью очередь на обслуживание.
Я прослеживаю путь ее указательного пальца и киваю.
— Ты можешь взять тарелку и выбрать то, что хочешь. Однако я предупреждаю тебя, что там есть крабовые ножки и суши-бар.
— Да ладно, черт возьми!
— О, да. Мы подружимся, Мэллори, — смеется она.
Я двигаюсь, чтобы встать, надо взять еду, но останавливаюсь, когда группа парней подходит к столу, их глаза горят от возбуждения, а взгляды прикованы к Алондре.
Она тяжело вздыхает у меня за спиной, и я слышу, как она ворчит что-то подозрительно похожее на:
— Ну вот, опять.
— Привет, малышка Джаггернаут, — говорит один из парней, большой, мускулистый чувак с коротко остриженными черными волосами и с широкой ухмылкой.
— Адская драка была прошлой ночью.
Любопытство хмурит мои брови, и я смотрю на нее, но она, похоже, не смущена комментарием.
— Да, это был хороший бой. — Она коротко кивает, хотя, кажется, не слишком взволнована разговором.
— Он скоро снова сможет побороться за титул, да? — спрашивает другой из парней. Он ниже ростом, блондин с детскими щечками.
Она снова глубоко вздыхает.
— Надеюсь, в следующем месяце.
— Потрясающе, — говорит первый парень, как дикая фанатка.
— Ладно, мальчики, я пытаюсь потусоваться здесь с моим новым другом. — Алондра машет им рукой, прогоняя прочь.
— Уходите.
Группа движется дальше, возбужденно болтая между собой.
Покусывая нижнюю губу, я смотрю на Алондру, молча прося объяснений. Она бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем раздраженно выдохнуть. — Так что… мой папа вроде как большой поклонник спортивных фанаток в этой дыре.
— Как так?
Она оглядывается по сторонам, словно боясь произнести это вслух.
— Он довольно популярный боец ММА, поэтому после каждого боя парни обычно..
— Подожди! — Я хлопаю ладонями по столу, прокручивая в голове комментарий более крупного парня.
— Твой отец Титус Джеймс? Джаггернаут?
Ее карие глаза расширяются от явного удивления.
 
— Э-э-э… Вообще — то, да. Откуда, черт возьми, ты это знаешь?
Потому что я большая поклонница. Один из единственных приличных парней, который когда-либо был у моей мамы, постоянно смотрел ММА с оплатой за просмотр и позволял мне присоединиться к нему. С тех пор я не могу оторваться. Не то чтобы я собиралась рассказывать Алондре что-то из этого. Люди в этой школе могут знать, что я здесь на стипендии, но я ни за что на свете не позволю им узнать обо всем остальном. Моя помешанная на наркотиках, пропавшая без вести мама. Несчастный случай. Джеймс.
Не думай об этом сейчас. Как только воспоминания вырвутся на свободу, ты не сможешь положить их обратно в коробку.
— Один из моих дядей, большой поклонник ММА, — говорю я, склоняясь в сторону достаточной правды, чтобы она не могла сказать, что я плохой человек. Я имею в виду, что так мама всегда называла своих парней, когда они делали нам одолжения, например, покупали мне новую школьную одежду или оплачивали наш счет за свет. Дяди.
Прочистив горло, я пожимаю плечами и добавляю:
— Я смотрела с ним, когда была ребенком, и с тех пор у меня была небольшая навязчивая идея.
Твой папа, мой любимый борец.
— Ну, черт возьми, я этого не ожидала.
Я хочу спросить больше о ее отце, но выражение ее лица внезапно темнеет, и ее глаза останавливаются на чем-то позади меня.
Мои брови сдвигаются вместе.
— Лони? Что случилось?
— Не смотри сейчас, но двое богов прибыли.
— Боги?
— Приспешники горячего Драко. — Раздувая ноздри, она хмурится.
— Они просто вошли в дверь со своей обычной толпой жаждущих поклонников.
Я ничего не могу с собой поделать. Я оборачиваюсь, потому что мне нужно посмотреть, из-за чего весь этот шум. Кто эти боги? Судя по тому, как ведет себя Алондра, они кажутся больше, чем жизнь, но они просто другие ученики, верно? Что может быть такого страшного в паре богатых парней?
Гейб прогуливается по обеденному залу с дерзкой ухмылкой, глядя на весь мир так, словно он хозяин этого места. Мальчик, идущий рядом с ним, выглядит немного менее высокомерным, но гораздо более угрюмым. У него есть та измученная атмосфера рок — звезды, худощавое тело, облаченное в черную рубашку с длинными рукавами и темные поношенные джинсы, губы сжаты в задумчивую линию, развязность в каждом его шаге. Его искусно растрепанные черные волосы и темные глаза только усиливают атмосферу тревоги, которая кажется, исходит от него.
Я поворачиваюсь к Алондре.
— Почему они такие важные?
Помимо очевидного. Они возмутительно горячие, но, с другой стороны, кажется, что почти все в этой школе такие.
Она, кажется, немного удивлена моим вопросом, но быстро пускается в подробные объяснения.
— Для начала, они всего лишь самые эгоистичные, грубые ублюдки, которых ты когда-либо имела неудовольствие встретить.
— О.
Она ждет, пока пара девушек пройдет мимо нашего столика, чтобы продолжить:
— В основном, их семьи приезжают сюда с 1800-х годов, и они никому не позволяют забыть об этом. Их трое, но, как я уже говорила, эти двое, — она слегка кивает в сторону рыжеволосого и темноволосого мальчика.
— Просто приспешники сатаны. Габриэль Карлсон и Уильям Хэллоуэй. Отец Гейба — Бад Карлсон, а семья Лиама владеет "Хэллоуэй Моторс", не говоря уже о том, что семья его мамы похожа на Уолтонов из Южной Африки.
Мой взгляд падает на Гейба, который обнимает беспризорную брюнетку с большой грудью и пухлыми мерцающими губами. Он шепчет ей что-то на ухо, и у нее положительно кружится голова от всего, что он ей говорит.
— Бад Карлсон, телепроповедник? — спрашиваю я, внезапно узнав название из моих ночных экспедиций по серфингу на канале. Лони кивает, и я недоверчиво качаю головой.
— Гейб — сын телепроповедника?
— Ага. Ты бы видела новый "порше", которым Господь благословил Гейба на этот учебный год. У мальчика даже есть свой собственный набор заповедей — он должен трахнуть всех сук, которые находятся в верхних строчках списка.