Ненастье

* * *
Серёга выбрал столик возле окна?витрины и поэтому видел, как приехал Щебетовский. Просто на автобусе. Рейсовый «Икарус»?гармошка, по окна измазанный мокрой грязью оттепели, притормозил на остановке, а потом покатился, и в толпе у бетонного павильона Серёга узнал майора, которого несколько раз встречал в горисполкоме. Щебетовский глядел на светофор, поднимая воротник пальто, и на зелёный свет вместе с прочими людьми пошёл через улицу. С тротуара он свернул на тропу, пересекающую широкий газон, — измятый и дырявый сугроб с чёрной коркой. Тропа вела к «Юбилю» напрямую, мимо стопы бетонных плит, оставшихся после стройки.
В маленьком вестибюле кафе майор вытер ноги о тряпку на полу и сразу направился в зал, потому что гардероб был закрыт. Серёга протянул руку:
— Здорово, майор.
— Добрый вечер, Сергей Васильевич, — голос у Щебетовского был тихий и вежливый. Майор рассматривал Серёгу со сдержанным интересом.
— Без охраны ездишь, на автобусе? — насмешливо спросил Серёга.
Щебетовский снял пальто и кепку, засунул кашне в рукав и аккуратно положил одежду на свободный стул.
— У вас бандитские представления о значимости. Это воры и уголовники ходят с оцеплением, однако самая надёжная охрана — статус. Авторитет.
— А совесть — лучший контролёр, — съязвил Серёга.
Щебетовский намеренно употребил слово «бандитские» — чтобы лидер «Коминтерна» понял, как оценивают «афганцев» комитетчики.
— Не лучше ли будет разговаривать у вас в кабинете? — оглядываясь по сторонам, спросил Щебетовский. — А то здесь… э?э… как в пивнухе.
Кафе в цокольном этаже Дворца называлось «Топаз», стену зала здесь украшала мозаика: зелёно?жёлто?синие кристаллы, среди которых затесались жёлто?красные гранёные пятиконечные звёзды. В городе это кафе называли «Баграм». Тут сидели «афганцы», а прочие посетители если заходили, то быстро понимали, что в «Баграме» им не рады, и покидали кафе.
Сейчас в зале с кристаллами было человек двадцать: парни в свитерах, заправленных в джинсы, и в норковых шапках?формовках. Кто?то пил пиво и ел пельмени; Лёха Бакалым, телемастер, а потому общий знакомый, привёл девчонку; большая компания в углу что?то праздновала, сдвинув столики. Заходили сюда не с улицы, а из «Юбиля» через раздачу, поэтому гардероб и не работал. Было накурено, на стойке бара играл чей?то двухкассетник.
— У меня же с вами всеми война, — пояснил Серёга. — Моих парней на улице подрезают, в чужом кабаке вообще могут искалечить. А парням где?то надо посидеть, побазарить, выпить. Не в подъезде же, как угланы. Закончим войну — будет здесь нормальное место. Девчонок возьмём официантками.
У стойки раздачи Паша Зюмбилов уламывал пожилую буфетчицу:
— Ну, тётя Саня, ты же меня знаешь, ты же с моей мамкой работала, я отдам! Только две бутылки, и всё! В среду получка, и я сразу принесу!
— Курите? — спросил Щебетовский, доставая открытую пачку «Опала».
— Бросил.
— Вырабатываете силу воли?
— Сокращаю количество возможностей давления.
— Их у вас без курения достаточно.
— Не надо сразу хватать меня за горло, майор, — предупредил Серёга.
Он не увидел в Щебетовском ничего особенного. Среднего роста, худощавый, с залысинами, в очках с коричневыми стёклами, но очки — с диоптриями, для близорукости. Похож на директора небольшого КБ или на преподавателя сопромата из политехнического. А ведь тоже был в Афгане. Наверное, в политотделе штаны протирал, подумал Серёга, или в штабе торчал аналитиком, в лучшем случае — военным советником при «зелёных».
— Согласен, неправильно разговор повернули, — Щебетовский шутливо приподнял ладони, словно сдавался. — Давайте сначала.
— Давай, — Серёга засунул руки в карманы. — Ты хотел встречу, не я.
К столику Лихолетова вдруг боком подсел Жека Макурин.
— Извини, извини, друг, — сказал он Щебетовскому. — Серый, у меня край. Фура с коробками на подходе, а меня из бокса выперли. Можно я в «Юбиле» в фойе сгружу? Это на два дня, без прогона, слово!
— Макура, ты не видишь — у меня разговор?
— Эти пидоры обещают корейскую аппаратуру прямо в снег скинуть!
— Ясно. Займи фойе. Скажи Зауберу, что я разрешил, и вали отсюда.
— Серый, ты мне брат по жизни! — Макурин вскочил и снова посмотрел на Щебетовского. — Мужик, прости, что помешал!
Щебетовский терпеливо кивнул.
— Вот наше предложение. Мы предоставляем вам всем точно такие же квартиры, но по всему городу, а не в этих двух домах на Сцепщиков. А также бесплатно даём транспорт для переезда. Просто нам нужны два новых дома.
— Не врубаюсь, — сказал Серёга. — Высотками «на Сцепе» Лямичев расплачивается с банком, а вашей?то Конторе какое дело до наших домов?
— Вы не думайте об этом, Сергей Васильевич, — деликатно посоветовал майор. — Если я здесь, значит, у Конторы есть интерес. Неважно, какой.
— Как это, неважно?
— А вот так, — Щебетовский пожал плечами, улыбаясь Лихолетову, как несмышлёному ребёнку. — Может быть, Контора желает сама распродавать квартиры в домах на Сцепщиков. Это бизнес. Такое сейчас время, Сергей Васильевич. А может быть, Контора не хочет, чтобы вы, «афганцы», держали на окраине Батуева укрепрайон, который дестабилизирует обстановку.
Серёга не терпел, когда с ним говорят свысока, снисходительно.
— А мне ведь реально по барабану, какой интерес у вашей Конторы, — развязно хмыкнул он. — Всё одно, куда вас ни целуй, везде жопа.
Серёга достал спичку и принялся ковырять в зубах.
— Вон там ваша группа поддержки? — как бы мимоходом спросил майор.
Через столик от Серёги и Щебетовского сидели Басунов, Гайдаржи, Чича?Чичеванов и Готынян. Они без спешки разливали по мелким стопочкам бренди «Слънчев бряг» из пузатой бутылки и посматривали на Щебетовского сразу и с презрением, и с вызовом, будто готовились к драке. Серёга посадил их там на всякий пожарный случай, для подстраховки.
— Дети и собаки кушают отдельно, — буркнул Серёга.
— Здравствуйте, Каиржан Уланович, — доброжелательно сказал майор и слегка поклонился. Он хотел показать Лихолетову, что знает его людей, знает подходы к ним, следовательно, управляет ситуацией.
— Здравия желаю, товарищ майор, — издалека ответил Гайдаржи. Он не стал скрывать, что знаком с Щебетовским. Пусть Серёга думает, что хочет.
Серёга развалился и растопырил ноги.
— Короче, майор, — сказал он, — я Конторе не подчиняюсь. И вам меня не взять, зубы коротки. Законов?то я не нарушал. Вон Лямичев аж прямо сюда прибегал, весь нервно?паралитический, но угрожать мне ему было нечем: у Свиягина ОМОН забунтует и против меня не пойдёт. Что вы мне сделаете? Будете штурмовать жилые дома спецназом ГРУ? Девчонок с детишками будете из квартир выкидывать? Ветеранов и инвалидов в КПЗ потащите?
— Про Сумгаит слышали? — аккуратно напомнил Щебетовский.
— Что?то прихуел ты с намёками, майор, — злобно заметил Серёга.
— Это я про то, что всё бывает.
— А я тебе не обоссянец, чтобы всё стерпеть.
— Извините, меня как?то занесло, — Щебетовский снова поднял руки.
Майор отступал легко: специалисту?дознавателю для отступления не требовалось преодолевать самолюбие. Он уже узнал, что хотел узнать. Будут ли «афганцы» сопротивляться принудительному выселению? Да, будут.
— Следи за базаром, — надменно сказал Серёга Щебетовскому. — Не на щелбаны в подкидного играем.
Серёга был уверен, что осадил этого комитетчика. И почему бы нет? Он же прав. Он не берёт чужого, его парни в Афгане заслужили свои квартиры.
А Щебетовский внимательно изучал лидера «Коминтерна». О встрече майор просил для того, чтобы понять, кто такой Лихолетов: игрок, псих или герой? Хуже всего, если герой. Игрок ждёт, когда его купят, психа можно довести до срыва, а героя не купить и не сломать. Он продолжает делать своё дело даже убитый, вот в чём проблема. Героя надо дискредитировать.
За дальними столами, где компания что?то праздновала, начался какой?то шум. Там зазвенела посуда, забренчали стулья, послышался громкий мат: «Ты повтори, что ты сказал! Ты отвечаешь?» — «Да я по?любому обосную! Ты на кого забычил, бацилла?» — «Мужики, мужики! Без рук, мужики!»