Трудный ребенок 2
— Боже мой, нет, не может быть! Он великолепен.
— Ой, девочки, вы посмотрите, какой мужик.
— Я не видала такого уже лет двадцать!
Буря восторженных воплей усилилась, когда захлопнулась и вторая дверца, выпустив пассажира «Форда» — Джуниора. Больше в машине никого не осталось, из чего женщины сделали единственно возможный вывод:
— И самое главное, он холост!
— Он холост!
— Да, девочки, он холост!
Тут же потеряв интерес к утренней гимнастике, поклонницы активного образа жизни бросились по домам.
Проводив разбегающихся женщин удивленным взглядом, отец и сын недоуменно переглянулись и пожали плечами. Потом решительно отправились за ключами от своего нового жилища — благо, контора агентства недвижимости находилась буквально в ста метрах, о чем любезно сообщал в письме Грек Флоппер, «сосватавший» Бену Хилли удачную покупку «недорогого, но уютного и вместительного дома в Нортвиле».
Вскоре Бен Хилли и Джуниор вернулись, сопровождаемые представителем агентства, заспанным в столь ранний час, но привычно услужливым и вежливым. Быстро введя новых хозяев в курс дела и показав участок, парень в джинсовой куртке растаял в воздухе — очевидно, отправился досматривать свой прерванный сон. Но в руках у Маленького Бена теперь поблескивали ключи от входной двери.
— Ну, что скажешь, сын?
— Место хорошее. Интересно, как там дом внутри.
— Ну, знаешь, мебели там еще нет.
— Ничего, пойдем посмотрим, пап. Ух ты, сколько места! Отлично!
— Нравится? — и Бен Хилли широким жестом хозяина обвел просторный холл, который освещался ворвавшимся в открытую дверь солнечным лучом. Незапертые двери позволяли рассмотреть очертания строгой гостиной, уютной кухни, довольной большой комнаты — спальни или библиотеки. Наверх вела широкая лестница, неуловимо схожая с той, которая осталась в 110 милях позади, в доме на тихой улице Сент-Луиса.
— Нравится?
— Еще бы! — малыш искренне радовался встрече со своим новым жилищем. Вот за таким домом он будет следить, он будет поддерживать здесь чистоту и порядок.
— Подожди, ты еще не видел свою комнату.
— О-ха-ха! Вот так детская! Да здесь шикарно, как в Лас-Вегасе!
— Ну вот, сынок, мы и дома!
Джуниор все никак не мог успокоиться и носился взад и вперед по комнатам, наполняя дом веселым гулом обитаемого жилища.
— Отлично, места сколько! Папа, иди вниз. Смотри — ну и гостиная. Можно в футбол играть. Постой тут, я сейчас мяч принесу.
И Джуниор, словно ветер, рванулся к входным дверям. Те жалобно пискнули, выпуская ураган наружу, где уже захлопали все четыре дверцы автомобиля одновременно. Бен Хилли не удержался и бросил сыну:
— Осторожней! Мяч должен быть в прицепе, в зеленой даслеровской сумке.
— Да, да. Уже нашел. Все, бегу.
Мальчик опять заставил скрипнуть входную дверь, И Бен Хилли подумал, что стоит ее сразу смазать, иначе за день писком она изведет кого угодно. Сын явно сегодня не собирался долго засиживаться на одном месте. И, конечно, американский футбол малыша займет не больше, чем на пятнадцать минут. Уж слишком азартно начал Джуниор носиться с кожаной дыней по комнатам, вопя, словно совершал проход на тачдаун в финальном розыгрыше национального суперкубка:
— Давай, лови!
Отец заметался по комнатам, пытаясь настигнуть юркого и шустрого наследника. Тот, умудряясь избегать захватов, летал по комнатам. Веселая суматоха разбудила весь дом, в нем сразу посветлело, в воздухе неуловимо носилось предвестие праздника.
«Вот мы и приехали. Начинаем с папой новую жизнь. Приятно, когда рядом есть человек, который меня любит. А то обычно на меня посмотрят и бегом. Я думаю, это хорошо, что у меня такой отец и что мы живем с ним вместе, вдвоем».
Словно разгадав мысли внезапно притихшего малыша, Бен Хилли остановился и ласково проговорил:
— Теперь мы здесь: только ты и я, сынок!
Прервав недосказанную отцом фразу, заверещал звонок у входной двери, словно спеша познакомить новых хозяев со своим искусством заставлять вздрагивать от неожиданно резкого и пронзительного звука.
— Подожди секунду: кто-то звонит в дверь, — Бен Хилли, отпасовав кожаный мяч-дыню сыну, отправился встречать первого на новом месте гостя, посетившего их дом.
Как это ни удивительно, но на крыльце он увидел симпатичную пухленькую блондинку, еще недавно возглавлявшую группу поклонниц аэробики. Она напряженно застыла перед запертой дверью и враз засветилась торжеством при виде сконфуженного от встречи с ее красотой мужчины.
— Здрасьте. Я хотела с вами познакомиться, поздравить с прибытием в наш городок. Знаете, у нас так мило, и вообще, в нашем городе живут такие хорошие хозяйки. Вот я испекла вам вишневый пирог!
Пирог, уже давно почувствовавший свою участь — быть съеденным двумя жадными до вишневого варенья мужиками — покорно отдался в руки одного из своих уничтожителей. Но тот, желая продлить торжество, обернулся и зычно позвал союзника:
— Джуниор, иди сюда! Смотри, сынок, нам испекли вишневый пирог. Иди сюда, познакомься с мисс…
— Ой, извините, я не назвала себя. Понимаете, растерялась: вы такой милый…
Намечавшийся интимно-нежный разговор был грубо прерван бесцеремонным вмешательством Джуниора. Тот потянул отца за рукав от двери. Бен Хилли, обе руки которого были заняты — не мог же он отпустить пирог! — не успел оказать никакого сопротивления. Он дал себя увести в темноту гостиной и с сожалением услышал, как Джуниор навеки похоронил намечавшиеся перспективы контакта с симпатичной болтушкой. Его сын таким тоном произнес «Очень предусмотрительно!», что после этого мало какая женщина осмелится близко подойти к порогу проводившего ее такими словами дома.
Дверь хлопнула, заглушив противный скрип петель. Малыш, втайне гордясь одержанной только что победой, весело произнес:
— Ладно, давай, бери мяч.
Но отец тут же доказал малышу, что победа была пирровой.
Пристроив пирог на подоконник, он перешел в атаку:
— Сын, ты что это? Иди сейчас же извинись перед этой любезной женщиной…
Теперь сын, лишенный возможности сопротивляться, покорно дал себя подтащить к входной двери. Каково же было удивление обоих, когда вместо прежней красотки, выбеленной ярким летним солнцем, они увидели широкобедрую и темноволосую представительницу слабого пола, только ласковостью взгляда да нежным подрагиванием голоса напоминавшую предыдущую посетительницу.
— Ой, здравствуйте… Вблизи вы выглядите даже лучше.
— Простите…
Да, было еще одно сходство, сближавшее обеих посетительниц: в руках темноволосой переливался всеми цветами радуги пирог, еще пышущий жаром духовки. Принимая его, Маленький Бен растерянно улыбнулся, а потом, по некоему наитию, выглянул на улицу. То, что он увидел, поразило его. Очередь — невероятное явление в самом центре Америки! — выстроилась к дверям их дома. Женщины — цветущие блондинки, брюнетки, шатенки — вытянулись довольно плотной цепочкой, и терявшийся вдали хвост очереди быстро увеличивался за счет торопливо подбегавших красавиц, каждая из которых нежно прижимала к груди пирог.
— Что?
Церемония принятия кулинарных залогов установления добрососедских отношений затянулась. Несмотря на то, что пироги делали честь выпекавшим их хозяйкам многообразием форм, расцветок и размеров, становилось немного утомительным вежливо раскланиваться с каждой из посетительниц. Малыш зароптал первым:
— Пап, ну как насчет футбола?
— Спасибо, мы с тобой позже поиграем. Давай пока познакомимся с этими милыми женщинами…
— Пап, ты знаешь, их тут столько — пироги ставить некуда.
Действительно, свободного места в прихожей оставалось немного, и про футбол в доме приходилось забыть по крайней мере на неделю. Но в этот момент неожиданным избавлением от пироговой напасти блеснул белозубой усмешкой и лысиной мужчина средних лет. Оттеснив очередную посетительницу и бесцеремонно захлопнув перед ее носом дверь (дабы женщина не мешала встрече двух мужчин), гость оптимистическим басом заревел: