Трудный ребенок 2
— О, Слава Богу! Хоть еще один мужик появился. Боже мой, наконец-то я смогу хоть с кем-то поговорить. С ума здесь схожу, от этой жизни. Вы «Секс-миссию» не смотрели? Так вот, я здесь как тот баба-мужик живу, предводителем.
— Извините, но я не смотрел «Секс-миссию».
— Ну, это то же, что «Новые амазонки». Да ладно, потом объясню. Ты что, не знаешь разве, что Нортвил — это столица разведенных баб всего мира?
Взрослые посетители упорно не желали замечать малыша, и тот, привыкший к более почтительному отношению к своей особе, от растерянности просто не мог выбрать из богатого арсенала ответных действий наиболее подходящее. А щекастый гость все наседал на робко сопротивлявшегося Маленького Бена:
— Слушай: я как раз затеял шашлык на лужайке. Заходи, а… Я Мерил Борке, живу рядом. У меня красные цветы перед домом растут, найдешь…
— Да, я видел. Найду, спасибо. А меня зовут Бен Хилли. Это мой сын — Бен-младший. Вообще-то его зовут Джуниор, но, понимаешь, у меня дедушка…
— Смешной парень, — прервал мистера Хилли абориген. — Короче, я вас обоих приглашаю. Заходите, угощу.
* * *В полдень, кое-как разбросав по комнатам привезенные с собой вещи, Бен Хилли и его сын отправились наносить свой первый визит. На минуту замявшись у калитки дома, перед фасадом которого краснело море тюльпанов и гвоздик, глава семейства нажал кнопку звонка.
Через секунду дверь широко распахнулась, и на пороге вырос хозяин дома. Мерил Борке светился все такой же приветливой усмешкой, и все так же расстегнутые пуговицы пестрой рубашки не стесняли колебания могучего чрева лысого добряка.
— О, проходите, гости дорогие. Как у меня здесь, классно? Вот это мой эвкалипт — я его двенадцать лет назад посадил — говорят, от малярии помогает. А у нас тут малярии и нет, ха-ха-ха.
— А где хозяюшка?
— Нету здесь никакой хозяйки. А почему? Малыш, знаешь, иди в сад, погуляй…
Джуниор, наперед зная все подобные истории об изменах, психологической несовместимости и повышенной экзальтации или полной фригидности, предоставил возможность выслушивать подобную чепуху отцу в одиночку. Он решил, что и в самом деле куда более интересным будет обход плодоносящих деревьев и кустарников, и направился к коричневой калитке. Но путь ему перегородили невесть откуда взявшиеся девятилетние дылды в одинаковых сиреневых сарафанах. Они хорошо поставленными голосами продавщиц парфюмерных отделов строго предупредили мальчугана:
— Эта территория закрыта, это наш сад!
— Ваш сад?
— Да, наш. За проход требуется плата. Давай каждой из нас по 10 зелененьких.
— По десять долларов? — возмущению Джуниора не было предела. — Да я вам сопли зеленой одной на двоих не дам.
— Плати, либо уходи!
Связываться с девчонками в первый же день — фи, недостойно джентльмена. Да, кроме того, жара отнюдь не располагала к активности — и Джуниор покорно развернулся и побрел к оживленно размахивающим руками взрослым.
Те, вероятно, уже успели нащупать общие темы. По крайней мере, разговор об отсутствующих хозяйках сам собою затих, а Мерил Борке яростно тыкал в огромную металлическую трубу на четырех ножках:
— Ну что, Бен, как тебе нравится моя печка?
— Ну, большая…
— Большая? Не то слово! Она мне стоила месячной зарплаты. Но я, знаешь, не жалею. Я в ней такие шашлыки готовлю — по двадцать долларов за порцию — и то покупали бы.
— Неужели?
— Я понимаю, на тебя это не произвело особого впечатления. Ну, конечно — тебе ведь, наверное, жена готовит.
— Вообще-то, я тоже не женат. Мы недавно разошлись.
— И что, тебе достался ребенок? Ха, удачная договоренность. Моя из пяти троих забрала, мне только девчушек-двойняшек оставила. А мальчишка — не дай бог. Я считаю, тебя крупно надули.
— Нет, почему же.
— Но согласись, с ним ведь тяжело одному.
— Ну, не спорю — вдвоем легче.
— Не волнуйся, ставлю 50 против одного, что в этом городе тебе повезет… — и Мерил Борке довольно потянулся в кресле, похлопал себя по освободившемуся от последней пуговицы брюшку. — Главное, правильно начать осаду. А бабенки тут есть ничего…
Малыша начала раздражать самоуверенность не в меру расходившегося соседа. Он требовательно обратился к отцу:
— Пап, пойдем, они тут настоящие жлобы.
Мистер Борке вскочил с кресла, как ужаленный. Критически обведя малыша взглядом, он вдруг изогнулся в иронично-вежливом поклоне и запищал:
— Ах, извините, ваше высочество. Я не сразу понял, что такой простой человек, как я, да и все мое семейство недостойно вашего высочества. Может, мне зайти в дом и переодеться: из последних запасов на подобный случай я сберег шелковый смокинг, а потом, когда вы снизойдете до моей персоны, мы откроем шампанское и попробуем эскарго…
«Странно, почему так бывает: едва только начинаешь вести себя миролюбиво, как тебе тут же норовят сесть на шею и приходится опять показывать, что ты умеешь «кусаться».
Зная способности сына, о которых пока не подозревал ироничный господин Борке, Маленький Бен строго предостерег Джуниора:
— Сынок, постарайся вести себя повежливее! Мы все-таки здесь гости.
— Хорошо, папа.
Желая окончательно загасить конфликт, мистер Хилли отвернулся от своего сына и обратился к новому приятелю:
— Извини, пожалуйста!
— Да, ничего, старик.
Если бы Маленький Бен не поспешил начать мирные переговоры с хозяином печки-шашлычницы, он конечно, обратил бы внимание на зловещую ухмылку сына, который рассматривал устройство железной трубы на тоненьких ножках. Ухмылка тронула губы малыша, едва только он заметил три здоровенных баллона с грозной надписью: «Осторожно, газ "Пропан"»! Улыбка быстро исчезла, как облачко в ясную погоду, уступив место сосредоточенному сердитому выражению лица: мальчуган свирепо откручивал все три крана, пуская газ в шашлычницу. Его вид никак не подтверждал фразы отца:
— Понимаешь, Мерил, мы долго ехали, мальчик просто устал.
— Да ничего, я так ведь, просто пошутил. Ничего страшного. Ну, все, забыли. Пойдем, поможешь мне. Сейчас сделаем шашлык-объедение!
— Шашлык — это прекрасно! Что мне делать?
— Так, — по-хозяйски распоряжался вошедший во вкус мистер Борке. — Сходи в дом за уксусом. Он на кухне, в левом шкафу — такая красная бутылочка. Найдешь?
— Найду.
Мистер Хилли скрылся в доме и зазвенел кухонными ящиками. Секунду Мерил Борке прислушивался, потом деловито направился к печке, приговаривая:
— Так, сейчас начнем, и будет очень вкусно. Все будет просто замечательно.
Спичка — редкий случай даже в Америке — вспыхнула сразу. Дав хорошенько разгореться маленькому костру, мастер-шашлычник швырнул ее на камни своей чудо-печки. Но ожидаемого эффекта не получилось — огонек погас. Погасла еще одна, потом еще одна спичка.
— Черт, что такое?
Мерил Борке взял сразу три спички, чиркнул ими о коробку. Факел выглядел довольно внушительно, но все равно система не хотела работать: очевидно, газ просто не поступал в печку.
Так, наверное, там какой-нибудь камушек мешает. Ага, вот так.
Пропан довольно долго не поддавался на провокации и не желал вступать в реакцию горения, переходящую во взрыв. Но три баллона… В конце-концов взрыв просто должен был состояться, если учесть настойчивость мистера Борке.
Вспышка и оглушительный грохот заставили застыть на пороге кухни нашедшего укус Маленького Бена. Он, онемев от удивления, оторопело вглядывался, пытаясь уловить все фазы замысловатой траектории, по которой гостеприимный хозяин перелетал от переставшей существовать печки к озеру. Нет, не к большому озеру, поблескивающему метрах в ста от дома, а к маленькому надувному детскому бассейну, в котором купали своих кукол двойняшки мистера Борке.
* * *Занятия в школе, как известно, могут быть отменены только в чрезвычайном случае. Самой большой катастрофой, случившейся этим летом В Нортвиле, был взрыв печи во дворе Мерила Борке, который при этом отделался легким испугом — и, следовательно, никаких оснований для переноса начала учебного года не было.