Пуговицы и кружева

Что, ему все это до лампочки?
– Да что с вами, черт возьми? Меня похитили. Угнали в рабство! А вам все равно?
Вместо ответа врач взял ножницы и разрезал на мне штаны. Затем стянул с меня нижнее белье. Я извивалась изо всех сил, едва не распоров кожу ремнями.
– Да, – наконец произнес он. – Мне все равно. Ну, а теперь давайте-ка покончим.
– Покончим с чем?
– Мне необходимо составить резюме о вашей половой жизни.
– Половой жизни?
– Да. Вы девственница?
Я остервенело взглянула на него. Ага, так я тебе и сказала!
– Давайте так. Чем больше о себе вы мне расскажете, тем меньше мне придется копаться внутри вас.
И он поднял вверх два пальца.
Мне прекрасно было известно, что это означает.
– Нет.
– Сколько у вас было партнеров?
– Два.
(Я отвечала на его вопросы и ненавидела себя за это.)
– Анал?
– Чего «анал»?
– Вы занимались анальным сексом?
(Да что ж за нахер?)
– Нет.
Доктор что-то пометил в своих бумагах.
– Какие-то болезни, передающиеся половым путем, были?
– Нет.
– Наркотики принимаете?
– Только и делаю это, едва меня похитили.
(Голос у меня звучал уже совсем по-змеиному.)
Доктор отложил свои записи и передвинул стул, оказавшись прямо напротив моей промежности:
– Это займет минуты две.
– Не трогай меня, блядь…
Он сунул свои пальцы внутрь меня и стал ощупывать все, включая яичники. Затем он сделал мазок ватной палочкой, которую потом спрятал в полиэтиленовый пакетик.
– Вот и все, – сказал доктор, стягивая перчатки.
Он копался внутри меня. О, как мне было гадостно! Еще больше меня бесило собственное бесправие. Я дико устала от мужчин, которые только и делали, что пытались меня трахнуть. И совсем добивал тот факт, что я была в шаге от свободы и профукала свой шанс. Глаза налились кровью – все вокруг стало багровым. Мне хотелось перебить всех мужиков на этом корабле.
Будь у меня пистолет – так бы и сделала.
Перед тем как переправить на берег, меня снова накачали наркотой. Я не понимала, куда мы едем и как я оказалась в машине. Вроде это действительно была машина, хотя я совсем не слышала ни шума мотора, ни звуков радио. На голову мне снова надели черный мешок, так что видеть я не могла даже при всем желании.
Пришла в себя я уже в комнате. Вместо тюфяка была нормальная кровать, застеленная хорошими простынями. Окно было забрано занавесками цвета слоновой кости. В углу помещался туалетный столик такого же цвета.
Где это я?
Я вскочила с постели и сразу же бросилась к окну. Первой мыслью было раздвинуть занавески и прыгать. Даже если там будет футов двадцать. Я могла бы спуститься и по водосточной трубе, если нужно.
Но, раздвинув шторы, я увидела лишь металлические полосы.
Я опять оказалась в ловушке.
Отворилась дверь, и в комнату вошла женщина – довольно красивая. Шикарные черные волосы, превосходный макияж и фигура, которой позавидовала бы любая женщина.
– Я все ждала, когда же вы наконец проснетесь.
Я изумленно воззрилась на гостью. Сарказм здесь был бессилен. Угрозы также не подействовали бы. Ну что тут делать? Пока я плыла через полмира, то даже позабыла, как выглядит нормальная свободная женщина.
– Вы кто?
– Ваш стилист. И мне нужно, – она показала на мою волосы и одежду, – привести все это в порядок.
– Простите?
– Аукцион состоится сегодня вечером, и нам еще много чего нужно сделать. Так давайте же приступим.
– Аукцион?
О том же говорил мне охранник на судне.
– Да. Вы будете проданы… как и многие Другие.
– Вот как? Я так не думаю.
(Черт, как же выбраться отсюда?)
Женщина вздохнула, словно не ожидала услышать ничего другого.
– Слушайте, я всего лишь выполняю свою работу, – сказала она. – Поэтому не морочьте мне голову – глядишь, и вам же проще будет.
Да как она разговаривает со мной?! Это же еще хуже, чем собственно мое похищение!
– Меня похитили, теперь собираются продать… и, скорее всего, меня будут насиловать. А вам что, все равно? Вы же женщина!
Сочувствия в ее глазах я что-то не заметила.
 
– Иногда ты жучок. А иногда – лобовое стекло.
– Тогда с чего бы вам самой не побыть этим жучком, мать вашу?!
В руках у женщины появился какой-то предмет, напоминавший пульт от телевизора.
– Вот только не заставляйте меня применить его!
– Что это?
Вместо ответа женщина нажала на кнопку, и меня по ноге шарахнул электрический разряд. Было очень горячо, и мне показалось, что вот-вот обуглится кожа. Сердце сжалось в комок, словно во время приступа. Колени подломились, и я рухнула на пол.
– Не доводите до греха, – сказала женщина, снимая палец с кнопки. – Я все же не такая сволочь, как они. Не хотелось бы делать вам больно.
«Нет, ты такая же уродина, как и самый гнусный из этих пидаров!»
– Просто делайте то, что вам говорят, и не мешайте мне. – Она приблизилась и начала разглядывать меня. – Если не станете кочевряжиться, все будет хорошо. Чем красивее вы станете, тем больше шансов найти себе хорошего хозяина.
– Хорошего хозяина?
– Именно. Такого, который будет осыпать вас золотом, возить по самым дорогим местам… в общем, будет выполнять любое ваше желание.
– А я взамен должна раздвигать ноги.
– Ну, как по мне, так бывают варианты и похуже, – пожала плечами женщина.
– А… так вы никогда не были в рабстве.
– Как же, была… Я и сейчас… Но он просто замечательный мужчина. Скажу вам откровенно, я его действительно люблю.
В ее глазах я не увидела ни стыда, ни страдания. А ведь только что она показалась мне нормальной. Но нет, психопатка, как есть. Да кто же сможет полюбить своего хозяина? Кто сможет простить того, кто сделал тебя рабыней? Да будь ты в своем уме, тебе никогда и в голову не придет выражать благодарность своему мучителю.
 
Глава четвертая
 
Перл
 
В тот вечер продавалось десять женщин.
Зал был уставлен столиками, на каждом из которых мерцало пламя свечей. За столами сидели мужчины в масках, дабы скрыть свои лица от соседей. Впрочем, в помещении было так темно, что соблюдать инкогнито особо не требовалось.
Между столами сновали официантки, увитые вместо одежды черными ремнями. Мужчины совали им за резинку стрингов купюры и провожали легкими шлепками по задницам.
Да какого же хера я тут делаю?
Выставленные на продажу выглядели просто потрясающе, словно модели или телезвезды. Почти у всех тряслись поджилки; девушки ломали пальцы и вообще выглядели очень испуганными. Только одна смотрела прямо и гордо, будто всю жизнь готовилась к этому аукциону.
Хреновая, в общем, была атмосфера.
Меня обрядили в короткое платье цвета розового шампанского. Вырез кололся, а талия оказалась слишком узка. На шею мне повесили жемчужное ожерелье, а волосы завили в причудливые кудряшки. Последний раз я так одевалась на выпускном вечере в институте.
Тем временем торговля продолжалась. Девушек становилось все меньше. Причем за каждую платили от миллиона и больше.
Миллион за тело.
Безумие.
Неужели рабы стоят так дорого?
Неужели у кого-нибудь найдется такая сумма за меня? И он выложит миллион за мою жизнь?
Как же все это гнусно!
Когда подошла моя очередь, я вышла на сцену и приготовилась встретить свою судьбу. Аукционер перечислил мои достоинства. Интересно, что он запоет, если ошибется?
Я вовсе не покорная. Я буду драться до последнего, пока не выйду на свободу или погибну. Не собираюсь я удовлетворять чьи-то сексуальные пристрастия! И ему с каждым днем придется все труднее и труднее справляться со мной. Я буду самой худшей рабыней из тех, что рождались на свет! И ему придется спать вполглаза, чтобы остаться в живых!
– Вздорная, жестокосердная, неуживчивая… – аукционист продолжал перечень моих недостатков. – Воинственна до крайности.