Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ)

Они не могут победить нас в честном бою. У нас мощнейшие арсеналы ядерного оружия, и очень мощная армия. Поэтому будут пытаться уничтожить нас по-другому. В том числе воспитывая за нас наших детей. Но и не только. Очень интересен, к примеру, феномен преклонения перед всем импортным. Откуда он взялся? Кто его подпитывает? Не одни же импортные шмотки в ярких упаковках? У нас же есть масса товаров, которые те же командировочные везут в загранку, и там их охотно скупают иностранцы. Значит, не всё так прекрасно за рубежом? Но миф о «чудесной сказочной загранице» распространился с невероятной скоростью среди нашего населения. Вы посмотрите, что творится! Какая-нибудь пустая банка из-под импортного пива или бутылка из-под коньяка хранится в серванте у советского человека, как ценнейшая реликвия. Кто-нибудь обратил на это внимание? Кто-нибудь изучал этот вопрос? 
Вопрос мой остался без ответа. В зале повисла тишина. Люди переглядывались, многие – со смущенной улыбкой. 
– А я вам скажу честно – что натуральное, только что сваренное пиво с советского завода всяко лучше импортного пива консервированного. И полезнее, кстати. А вино и водка наши, может, и не в таких красивых бутылках, а повези их на Запад на конкурсы – тут же выиграют много медалей. Отменного они качества! Хлеб наш – нет ничего вкуснее. Кстати, во многих западных странах черного хлеба вообще в продаже нет. И я не шучу. 
– Как же они без хлеба? – выкрикнул кто-то изумленно из зала.
– Да вот привыкли белый хлеб есть, и все тут. А гречка, кстати, в некоторых западных странах, только в аптеках продается. Как лекарство, потому что там много витаминов. Массово они ее не едят. А что касается соленых огурчиков или сала – часто их и вовсе нет. Вот мы любим, венгры любят, а на Западе – и то, и то что-то неведомое. Кефир вообще не найти в магазинах. Сметану – с трудом, если много времени есть.
А еще сейчас там начали активно химию использовать при производстве продуктов питания. У нас торт натуральный – а у них они кучу добавок химических класть начали. И так со всей едой экспериментируют. Колбасные заводы становятся больше на химическую фабрику похожи, чем на продовольственное предприятие. 
А почему они это делают? Потому что капиталист чует свою выгоду. Химия дешевле, чем натуральные компоненты – это раз. Продукт нахимиченный хранится в несколько раз дольше натурального – это два. Наша колбаса испортится за несколько дней. Импортная, да в соответствующей упаковке, сможет и полгода пролежать. Выгодно? Конечно. А полезно тому, кто ест? Ну, это вы и сами понимаете. 
Зал потрясенно молчал. Возможно, даже мне не верил. Слишком много сразу стереотипов попытался поломать. 
– Благодарю за внимание, – поклонился я одной головой. – Лекция окончена.
Спорить со мной никто не пытался. Но и вопросов почему-то не задавали. Ну, я и пошёл.
– Ну, ты разошёлся сегодня! – встретил меня Сковородка с недовольным видом.
– В смысле? – посмотрел я на него удивлённо. – Что я неправильно сказал? Что у нас в стране культ всего западного?
– Ну, ты святое-то не трожь, – смущённо улыбнулся он.
  
Глава 10
 
***
г. Москва. Кабинет первого секретаря Пролетарского райкома КПСС. 
Бортко дождался, пока все соберутся и прикроют за собой дверь в его кабинет.
– Ну что, товарищи, подумали над моим предложением? – оглядел он присутствующих. – Готовы ввязаться со мной в драку с Захаровым?
– Готов, – уверенно проговорил Сатчан.
– Не слишком мы замахнулись? – с опаской посмотрел на присутствующих Пахомов.
– А я готов рискнуть, – ответил Войнов. – Иначе у нас так и будут всё отбирать, стоит один раз такое проглотить. И типографию не надо было уступать.
– Замахнулись, конечно, сильно, – задумчиво проговорил Ригалёв, второй секретарь Пролетарского райкома КПСС, – но всё будет зависеть от тех материалов, что удастся накопать. Соберём хорошие досье, с нас будут пылинки сдувать, это, Михаил Жанович, ты верно в прошлый раз заметил. Я много думал, к этой работе профессионалов надо подключать. Сами мы ничего толкового не накопаем. А тут, чтобы с нами разговаривать стали, хорошие досье нужны, добротные, профессиональные. С фотографиями, именами, фамилиями, адресами и суммами украденного.
 
– Согласен, – кивнул Сатчан. – Денег людям заплатить и пусть работают.
– Кого вы предлагаете подключить? – поинтересовался у присутствующих Бортко.
– Профессионалов, пенсионеров каких-нибудь из органов, – предложил Ригалёв. – У них и опыт, и старые связи на службе, всех найдут и пересчитают и в досье оформят.
– Хорошая мысль, – одобрительно закивал Бортко. – Сколько денег выделим на эту работу?
– Если уж ввязываться в это дело, то денег не жалеть, – заметил Пахомов. – Сколько сыщиков нам надо?
– Думаю, на каждого конкурента надо по сыщику, – предложил Сатчан. – И предлагать им надо не меньше пятисот рублей.
– Нет, – подумав ответил Бортко. – Стимулировать надо поиски компромата. Лучше так: триста рублей за каждый задокументированный факт или наличия нетрудовых доходов, или аморалки – того, что можно будет использовать.
– Вот, это правильно, – поддержал первого секретаря Ригалёв. – Значит, на кого начинаем копать? На Захарова из горкома и Стельмухова из ЦК, правильно? Решения, всё равно, они будут принимать. Смысл их компроматом на подчинённых пугать?
– Так-то правильно. На остальных и нет смысла тратиться, – поддержал эту мысль Пахомов.
– Значит, нам нужно два отставных милиционера, способных провести эту работу, – подвёл итог Бортко. – Есть у вас кто на примете?
– Есть один человек, – задумался Войнов. – Он мог бы и второго нам порекомендовать.
– Подумайте ещё, – велел Бортко. – Хорошо бы, самим второго найти. Не знаю, почему, но мне кажется, что будет лучше, если они друг о друге не будут знать. Всё. Совещание окончено. По домам, товарищи. Думайте, где нам взять второго сыщика.
– У меня ещё встреча с новым тренером по самбо сегодня, – ответил Сатчан. – Развиваю спорт в районе.
– Молодец он у тебя какой, – усмехнулся Бортко, глядя на Войнова. – Всё успевает.
***
Вернулись со Сковородкой из Наро-Фоминска часам к восьми вечера. Дома был только Миша. С работы в стройотряде он вернулся один, а Марат после стройотряда поехал встречаться насчёт тренерской работы. Это он к Сатчану, наверняка, поехал.
Мишка уже наварил вермишели и обжарил с яйцами, поужинали с ним.
– Ну, как тебе мои одногруппники по МГУ? – поинтересовался я.
– А-аа, вот ты их откуда знаешь. Нормальные ребята. Хотят нас на молокозаводе оставить с Маратом и ещё одним парнем, он там с женой работает.
– С Брагиными, что ли? – сперва поразился я такому решению Сандалова, но потом решил, что всё закономерно и рассмеялся. – Ну, и ладно. Будете вместе с работы и на работу ездить. Они у нас в первом подъезде живут. Поженились только-только.
– Везёт, – с откровенной завистью проговорил Мишка.
– Почему? – с удивлением посмотрел я на него.
– Ну, семья, близкий человек, всё такое.
– У каждой медали две стороны, – улыбнулся я.
– Всё равно. А моей Наташке ещё десятый класс заканчивать. В следующем году только будет поступать. Хорошо бы сразу в Москву, – мечтательно проговорил он.
О как! Получается, у него там все серьезно с этой сопливкой… Думал, что пока он в Брянске, она его уже и забудет, или он ее. Получается, что нет, все у них серьезно для такого возраста. 
– Ну, ты за год тут освоишься, сможешь ей подсказать, что да как, – невозмутимо ответил я. – Осматривайся получше, прикидывай уже сейчас, исходя из ее склонностей, куда бы она поступить могла в Москве. Возможностей тут море, только и выбирать надо с умом, чтобы вступительные экзамены потянула.
– Буду осматриваться! – несмотря на усталость после стройки оживился тут же Мишка. – А с экзаменами… А кто нам мешает такой же трюк провернуть, как ты со мной придумал? Поступить в Брянске, а потом в Москву перевестись учиться?