О чем молчит ласточка

Володя пил и морщился от кисло-горького вкуса. Лучше бы он проглотил все разом, но было слишком горячо. Маша, присев на кровать рядом с ним, трясла в руке градусник.
— На, — сунула она его Володе. — Нужно понять, насколько все плохо. Вдруг у тебя уже температура под сорок, а мы тут порошочки пьем…
— …вместо того чтобы вызывать катафалк? — мрачно пошутил Володя.
— Дурак ты!
Володя лишь пожал плечами, скривился и допил остатки микстуры. Маша забрала у него чашку и градусник. Посмотрела на него.
— Ну, жить будешь. Так есть-то хочешь?
Он качнул головой — аппетита не было совершенно, а от лекарства моментально потянуло в сон.
— Тогда ложись…
Володя послушно упал затылком в подушку, Маша набросила на него одеяло, Герда лизнула руку и что-то коротко проскулила на своем собачьем языке. Володя посмотрел на нее и вздохнул — должно быть, голодная.
— Маш, там на кухне, в нижнем шкафу, корм… Будь другом, покорми собаку, пожалуйста.
— Не переживай, я уже. Твоя Герда сама мне все показала.
— Ну ты и молодец… — Он зевнул. — Подожди, откуда ты знаешь, как зовут мою собаку?
Она засмеялась:
— Да Юра мне все рассказал, спи уже!
Он провалился в зыбкий сон без сновидений, а проснулся от прекрасного запаха, просачивающегося сквозь прикрытую дверь спальни. В первое мгновение Володе даже почудилось, что он в родительской квартире — лежит на своем старом диване и слушает разговор матери и отца за дверью. Но сонная дымка быстро рассеялась, за дверью не было голосов, лишь негромко позвякивала посуда.
Володя вышел из темной спальни в гостиную — свет резанул по глазам. Маша стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле, и громко ойкнула, когда он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Володя распознал, чем так вкусно пахло на весь дом — Машиным борщом.
— Я тут это… — Обернувшись, она развела руками, как бы извиняясь. — Немного у тебя похозяйничала. Пришлось сходить в магазин за продуктами, а то у тебя в холодильнике как-то все очень… скучно — курица да творог. Хорошо, что Татьяна подсказала, куда идти.
Володя сел за стол, попытался проанализировать факты. Его и соседский участки соединяла калитка, чтобы собачница Татьяна могла приглядывать за Гердой, когда Володя оставался в городе. Значит, Маша сходила к ней, когда не смогла дозвониться и достучаться до Володи? И просидела с ним целый день, потратилась на такси и еду?
— Маш, спасибо тебе. Очень неудобно, что я тебя так напрягаю.
— Ой, да брось! Мне совсем не сложно, тем более ты тоже для меня много сделал. Я тебя среди ночи своими звонками донимала, а ты мало того что не бросал трубку, так еще и приехал ко мне в трудную минуту!
Он заметил, что Маша смутилась: опустила глаза в пол, а потом и вовсе отвернулась, стала помешивать еду.
— Почти готово, — пробурчала она. — Говяжьих костей в магазине не было, пришлось купить для бульона мякоть. Но тебе, болеющему, так даже полезнее — диетический получился борщ. И только попробуй отказаться! — Она потянулась к шкафчику и достала посуду. Выходит, уже успела выяснить, где что лежит. — Во-первых, я старалась, во-вторых, если не отчитаюсь в течение десяти минут, что ты поел, Юра меня прибьет.
Несмотря на вялость, Володя хохотнул:
— Юра в другой стране, как он сможет тебя прибить?
— Силой мысли! — Она поставила перед ним тарелку. — Вот тебе смешно, а он мне каждые полчаса писал, пока ты спал. — Будто в подтверждение ее слов красная «раскладушка» на столе завибрировала. — Вот, говорю же! — Маша взяла телефон и принялась набирать текст, проговаривая его вслух: — «Юра, все ок. Володя проснулся, ест борщ. Выглядит плохо, но жить будет». Нет, не так: «Выглядит нормально».
Володя усмехнулся:
— Встретились два паникера.
А борщ, как и в прошлый раз, оказался божественным. Володя, чтобы похвалить, собирался в шутку возмутиться, мол, куда смотрел Машин бывший муж, но вовремя остановился — такое могло ее задеть.
— Володь, ну я поеду, — сказала Маша полчаса спустя. Она не только накормила его, но и вымыла посуду, несмотря на протесты Володи. — Поздно уже, мне утром на работу. Завтра я позвоню, а вечером еще заеду тебя проведать. Пей много жидкости, я видела у тебя мед — пей чай с медом. На улицу не выходи, там холодно! И вообще больше лежи и не вставай! Я оставила на столе аспирин, парацетамол и микстуру. Если завтра не полегчает, привезу что-нибудь посерьезнее.
 
— Спасибо, Маша. Насчет завтра — не надо, не трать время зря. Ты и так весь выходной пустила псу под хвост.
Он хотел как лучше, чтобы не напрягать ее, но Маша в ответ нахмурилась.
— Но мне правда совсем не сложно! — И вдруг мило улыбнулась. — Мне даже приятно за тобой поухаживать…
Володя вызвал ей такси, она строго-настрого запретила провожать ее даже до ворот и захлопнула дверь перед самым носом, прикрикнув:
— Ложись спать! Из дома не выходи — продует!
Оказавшись в постели, Володя первым делом достал телефон и запустил ICQ. Юра еще не спал.
«Юра, ну ты даешь!» — сразу же, не здороваясь, написал он.
«Кто бы говорил! Я уже собрался брать билеты и лететь в Харьков срочным рейсом! Угораздило же тебя!!!» — Желтый колобок в конце сообщения показывал кулак.
«Не кричи на меня…» — ответил Володя, улыбаясь, и, сам не понимая, что на него нашло, отправил вдогонку смущающийся смайлик.
«Ладно, не буду. Я просто переживал. Как ты себя чувствуешь?»
«Плохо, но уже лучше, чем днем. Машин борщ — настоящая панацея!»
* * *
Утром ему полегчало — температура упала до стабильных тридцати семи и двух, но голова раскалывалась, горло болело, и ко всему прочему добавился сухой кашель. Закутавшись в одеяло, Володя с трудом передвигался по дому. Смотреть в зеркало даже не решался: догадывался, что выглядит как с креста снятый — хоть панихиду заказывай.
Все воскресенье он провел дома. Чувствовал себя максимально бесполезным — самое ненавистное для Володи ощущение. В обед он заставил себя поесть, выпил лекарства и покормил собаку. На этом силы иссякли.
Юра в четвертый раз за день поинтересовался его самочувствием, и Володя заверил, что начал выздоравливать, — не хотел заставлять его переживать.
Но к вечеру, когда действие жаропонижающего прошло, а от очередного приступа кашля чуть не вывернуло легкие, Володя возвел усталые глаза к потолку и невольно задумался, каково ему было бы без Юры и Маши. Совершенно одному, в тишине пустого дома, проваливаться в яму горячечного бреда. А потом, чудом выбравшись из нее, падать в следующую. Володе стало по-настоящему страшно от осознания, что он совершенно один.
Когда умер отец, вокруг него были люди, и то пришлось выбивать дверь. Если бы сердечный приступ случился дома — рядом была бы мать. А рядом с Володей только Герда, которая, случись что, никак не сможет помочь.
После похорон отца Володе в голову не раз закрадывались пугающие мысли о том, что смерть — это не нечто абстрактное, чего никогда с ним не случится, а вполне реальная вещь. И хуже того — неминуемая. Нет, физическое здоровье Володи было в порядке: он правильно питался, а до того как в его жизнь ворвалась Маша, каждый день плавал в бассейне и бегал по утрам. Но, несмотря на все это, он не молодел. Здоровье могло подвести в любой момент.
Разумеется, случись что-то совсем серьезное, он бы позвонил кому-нибудь: тому же Брагинскому или на худой конец Жене. Но если что-то внезапное вроде инсульта? Он содрогнулся, представив, как лежал бы и корчился, а вокруг бегало бы единственное любящее его существо, искренне желая помочь и совершенно не понимая, что нужно делать. Володю, конечно, нашли бы, но когда? Может, через неделю, может, позже…
Раньше он вообще не задумывался о таком. Все эти страшные мысли появились после смерти отца. Должно быть, это последствие шока, а значит, скоро пройдет. «Но тренировки, — решил Володя, — нужно возобновить».
Вечером пришла Маша. Не предупредила заранее, а сразу позвонила в дверь. Володя забыл про ее обещание и успел напрячься — кого еще принесло? Не Игоря ли? Уж кого-кого, а его он видеть совсем не хотел.