Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)

― Нет у тебя таких денег. Ни у кого нет.
Тут же не к месту вспомнилась сумма, которую заплатил сам Хань в Театре, когда встретил Кая. Стало ещё паршивее. Сам не лучше, верно? Как же противно играть по установленным правилам, которые не выносишь. А потом ещё удивляться, когда кто-то испытывает ненависть обоснованно ― из-за этих самых правил.
По ступеням спустился Дэн с пустым подносом в руках.
― Кай что делает?
― Спит, господин Лу. У вас есть какие-то срочные поручения?
Хань помотал головой и жестом отпустил дворецкого. Поднялся в лабораторию, честно пытался поработать хоть немного, но выслушал несколько докладов по видеосвязи и сдался. Работать не получалось, а новая линия всего лишь ждала своего часа.
Хань лениво проанализировал состав “касабланки”, но до экспериментов не добрался ― желания не было. Нарезал пару кругов по лаборатории, бесцельно побродил по этажам, поскучал у себя в кабинете, вновь принялся бродить по дому и остановился у двери комнаты Кая.
Хуже уже не могло быть, так что он решительно повернул ручку и зашёл внутрь. Кая в самом деле нашёл в кровати под одеялом. Разлёгся по центру и тихо спал себе, повернув голову влево. Хань тихонечко пристроился на левом краю, сунув ладони под щеку, и уставился на лицо Кая. Смуглая кожа, неподвижные полукружия тёмных ресниц, хищные линии носа и подсохшая ранка на нижней губе, оставленная Ханем. Захотелось потрогать. Он невесомо провёл кончиком пальца по губе и вздохнул. Спящий Кай казался упрямым и дерзким мальчишкой, очень красивым и очень одиноким. Но если бы он открыл глаза, картина изменилась бы кардинально. Глаза его принадлежали сильному и уверенному в себе человеку, который точно знает, чего он хочет. Ханю нравились оба варианта, и не потому, что “симпатичная мордашка”. А потому, что это один и тот же Кай, который любил танцевать даже в небе.
Ресницы Кая дрогнули. Хань встретил сонный взгляд и постарался сказать очень медленно, почти шёпотом:
― Это просто сон. Я же могу тебе сниться?
― Ладно, ― пробормотал Кай, закрывая глаза, ― снись.
Он повернулся на правый бок, обхватил подушку руками и опять заснул, только теперь его лицо было так близко, что Хань невольно затаил дыхание, уставившись на сухие губы в жалкой паре сантиметров от его собственных. Будь это испытанием на безгрешность у ворот рая, Хань точно бы его провалил с треском, потому что непроизвольно придвинулся, сокращая расстояние до тех пор, пока это самое расстояние не перестало существовать вовсе. И Хань с радостью низвергся бы в ад, лишь бы томный и, по сути, целомудренный поцелуй не прервался.
Низвергнуться в ад всё-таки пришлось, потому что Кай ему ответил, и поцелуй тут же перестал хоть отдалённо напоминать о чём-то целомудренном. Наверное, Кай и целомудрие просто из разных весовых категорий или вовсе два несовместимых явления. Потом Ханя ещё подгребли ближе, закинули на него ногу и ткнулись носом в макушку. Честно говоря, он рассчитывал на нечто жаркое и страстное, но разочарования не испытывал ― было хорошо и так.
― Я тебе нравлюсь на самом деле? ― прошептал он, прижавшись лбом к груди Кая. ― Просто так? Сам по себе?
На ответ не рассчитывал, наверное, даже и спрашивал только себя самого, но его обняли крепче, словно ответили именно на заданные вопросы. Ну или ему хотелось верить в это, и он позволил себе поверить, чтобы мирно уснуть.
Проснулся Хань первым, как и в прошлый раз. Обнаружил, что утонул в мягком матрасе под тяжестью навалившегося на него Кая. Приятное ощущение, особенно когда ещё и тёплое дыхание щекочет шею под ухом. Невольно поёрзал немного и ткнулся носом в подбородок Кая. Удачно, поскольку Кай сонно отреагировал на него, вжав в матрас сильнее и мазнув сухими губами по кончику носа.
― Альфа, ― фыркнул Хань, отчётливо прочувствовав на себе твёрдость чужого возбуждения. ― Скотина, ещё мозги мне пытался вправлять, а сам-то? Спит, а уже хочет всё и сразу…
― Но не я же лез в твою кровать, а ты сам решил найти приключения на свою задницу, ― хрипло пробормотал ему в шею Кай, потом скатился вправо на простыни и заслонил глаза предплечьем. ― Проваливай.
 
― Как спина? ― кротко поинтересовался Хань, чуточку придвинувшись к Каю. Встретил взгляд, преисполненный подозрения, и изобразил невинность.
― Нормально.
― Можно взглянуть?
― Только на спину? ― с едва заметной улыбкой уточнил Кай.
― Хотя бы. Если есть настроение, всё остальное тоже можешь показать ― посмотрю с удовольствием.
― Не сомневаюсь.
Он аккуратно перевернулся, предоставив плечо и спину в распоряжение Ханя. Заметно было, что берёг правую сторону тела и старался лишний раз не перегружать, но рукой пользовался уверенно. Стало быть, ничего не болело, а осторожность Кай проявлял, скорее, на всякий случай, для подстраховки.
Хань устроился рядом на коленях и принялся ворошить повязку, снимая слой за слоем, добрался до плёнки с декспаном и медленно отлепил от кожи, кончиком пальца стёр белые следы от декспана и осмотрел рану. Исин и Кевин поработали как следует, но шрамы всё равно останутся. Не жутковатые, нормальные, только всё равно обидно, потому что та пуля предназначалась вовсе не Каю.
― Прости, ― пробормотал Хань, повторив пальцем извилистые и чуть выпуклые линии на смуглой коже. Рубцы не выглядели воспалёнными, наоборот, заживали очень даже быстро и хорошо. Либо декспан виноват, либо ферроволокно, которому не полагалось быть в крови и тканях живого человека, коль ему не делали экстенсивную репарацию. А Каю такого точно не делали. Тем не менее, рана не выглядела свежей, как ей бы полагалось. ― Повязку можно уже снять. Через пару дней даже не вспомнишь, что тебя подстрелили.
― Это радует. Не люблю быть подстреленным, ― усмехнулся Кай и хотел перевернуться на спину, но не успел. Хань мягко опустил ладонь ему на плечо и прижался щекой к горячей коже.
― Перестань.
― Не могу. Это труднее, чем казалось. Расскажешь, куда сбегал?
― За Чанёлем, ты же знаешь. Вроде бы тайны из этого не делал. Съездили с Бэкхёном, забрали и отвезли в больницу.
― Его ранили?
― Нет. Он вкусил “касабланку”, пробыл в трансе довольно долго, не спал и не ел, вот и вымотался.
― Что-то удалось узнать?
― Угу.
― И что? ― Хань вскинул голову и попытался заглянуть Каю в лицо.
― Что, скорее всего, тут замешан Хозяин.
― Что? ― Он едва не рухнул с кровати на пол. ― Почему? Он тут вообще при чём?
― Как думаешь, какая отметка стоит в его документах?
― В смысле?
― Концентрат.
― А… Бета, наверное. Никогда не видел и не знаю наверняка. А что? Разве ты не в курсе? ― насторожился Хань. ― Ты ведь работал у него, должен знать больше меня.
― Не знаю. Хотя тоже полагал, что он бета.
― Он фонил?
― Да. Слабо, но фонил. Мне нужно попасть в Театр до того, как полиция получит ордер на обыск. Сможешь устроить?
― Можем поехать туда хоть сейчас.
― Нет. Я должен ехать один. Тебе слишком опасно там появляться. Не зря у меня было дурное предчувствие в прошлый раз.
― Нет-нет-нет, либо со мной, либо никак, ― упёрся Хань.
Кай сердито сел на кровати и завернулся в одеяло.
― Как твои мозги? Живы? Тебя хотят убить. Всерьёз. По-настоящему. И Хозяин имеет к этому самое прямое отношение. Ты собираешься ехать в его логово, зная об этом? Хочешь снова подставиться под удар?
― Там будешь ты, ― легкомысленно пожал плечами Хань. ― А раз там будешь ты, то со мной ничего плохого не случится.
Кай лишился дара речи и уставился на Ханя. Даже не по себе стало от такого тяжёлого взгляда.
― Что? Когда ты рядом, со мной никогда ничего плохого не происходит. А если и происходит, то оно идёт мимо. Другого столь же надёжного места я не знаю. Где я ошибаюсь?
― Везде, ― рыкнул на него Кай. ― Самое надёжное место ― здесь.
― Врёшь и не краснеешь, ― хмыкнул Хань. ― Напомнить тебе о дельтах? Я тут один не останусь. И я знаю только один способ защиты от дельты. Это ты. Можешь застрелиться, если хочешь, но я буду ходить за тобой хвостом, пока всех этих… этих не поймают.