Харьковский Демокрит. 1816. № 4, апрель

И с ястребом начнёт лобзаться голубок, 
«Ах! здравствуй, кумушка!» – овечке скажет волк,
С улыбкой райскою, без прежней злобы адской. 
Настанет тишина на суше и морях, 
Любви возникнет храм – везде, во всех сердцах,
И, словом, скоро к нам златый век возвратится,
Коль мог с пасто̀ром поп жить вместе и дружиться!
Нахимов. 
____________________
ЭПИТАФИИ
13
  
Новванскому
 
Прохожий! Кончена Новванского судьбина:
Проживши шестьдесят он лет,
В другой переселился свет;
А здесь оставил дочь, да сына. [4] 
________________
14
  
Младенцу
 
В могиле сей, цветами украшѐнной,
Младенец, почивай: 
Ты малостью твоей спасенный – 
Тебе награда рай!
Мслвч. 
__________________
15
  
Мне
 
Что сделал я, как в мире жил? – 
Лет сорок тело бренное влачил,
Прекрасных пятьдесят [5] любил, 
Но ни одной я не был мил! 
И умер оттого. 
Меня в могилу положил 
Отец Памфил.
Г. К.* 
__________________
16
  
Описание славного парика И. И. Р.
 
Парик сей редкий, дорогой,
Имеет весу четверть пуда,
Он сделан хитрою рукой
Из нежных волосков верблюда;
Затылок, брови и виски,
Большой парик сей покрывает,
Как печь, плешь в стужу нагревает
И жмёт её так, как тиски.
Приделан к парику широкий
Французский назади пучок,
А на средине превысокий
И пышный вьётся à la coq.*
Но что ещё милей и краше
Всего, о нём что молвил вам:
Огромны пукли* в три эта̀жа
Навѝснули по сторонам!
К тому ж, напѐреди устроен
Последней моды лавержет:*
Он удивления достоин! 
Сим кончу парика портрет.
Нахимов.
 
________________
Пиесы Русского Солдата
17
  
Послание Марса к Аполлону
 
В Олимпе мой содруг почтенный, 
Возлюбленный о Зевсе брат!* 
Сойди с горы своей священной, 
И мне позволь себя обнять. 
Ты бог наук – а я бог брани, 
Ты краснослов – а я солдат, 
В твоих руках перо – а у меня 
Меч в длани; – 
Но, несмотря на то, мы всё родня с тобой. 
Хотя ты с музами беседуешь спокойно, 
Когда я в ночь не сплю, а днём пускаюсь в бой;
Но честь тебе воздать достойно, 
И лавр твой – знает Зевс – не лучше ль моего? – 
Довольно уж того 
(И мне не стыдно в том признаться), 
Что без сынов твоих не мог бы я сражаться.
Да кстати! Вот один, 
Брадатый Эскулап, твой сын,
И на квартирах и на службе 
Всегда, по старой нашей дружбе, 
Старается мне помогать; 
Однак, чтоб слишком не солгать, 
Признаюсь, многие как Эскулап одеты, 
Но сомневаюся, законные ль все дети? 
Оставя всё – с тех пор, как мы в последний раз, 
Рассталися с тобой, – когда всемощный глас 
Судьбы созвал богов, чтобы они в совете 
Решили участь двух великих царств на свете,
Кто должен пасть: иль росс, иль дерзновенный галл:
На русской стороне Юпитер первый стал
И россу гром отдал. 
Минерва близ царя воссела на престоле, 
Чтоб нивы утучнѝть пошла 
Церера в поле, 
Нептун же обещал, со стороны своей,
Беречь российских кораблей, 
Подрядчиком быть Бахус взялся, 
А ты – пошёл героев петь, 
Я в службу к русским записался; 
Но знаешь ты, и знает свет, 
Что мы давно с Венерой в дружбе; 
Ей захотелось тож служить в российской службе,
Итак, решилася разумножать народ,
А после мне моргнула
И на ушко̀ шепнула, 
Что если русские герои через год
С победою назад здоровы возвратятся, 
Красавицы для них десятками родятся. 
Ревнивый и хромой Вулкан, её супруг, 
Который был всегда сарматам верный друг,* 
Увидя, что они держались Корсиканца,* 
Оставивши родных, избрали иностранца, 
Решился галлам помогать; – 
Но пробудился вдруг сармат, 
Восстал! – геройску вспомнил славу,