Первый снег (СИ)
— Стой. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Ай, — с деланно разочарованным видом сказал Макар — то, что пульс у Сыроеги высокий, было и так очевидно. Потом, зачем-то стал сгибать и разгибать в локте Серёжину руку, прощупывая как через ткань рукава плавно перекатываются мышцы плеча. — Кишка…
— Что? — спросил Сыроежкин, всё это время внимательно следивший за странными манипуляциями своего друга. Ему нравилось как тот играется с его рукой, хотя и было совершенно непонятно, зачем он это делает. Но причём здесь кишечник?
Гусев и сам не сразу понял, почему сказал это слово, а когда догадался, его даже в жар бросило. Хорошо Серёга его лица в этот момент не видел — он глупо хихикал и зарывался пальцами в волосы Макара, прижимая голову друга к своей груди — Гусю, видите ли, захотелось Серёжино сердце послушать.
— Ещё тикает. Но слабо, — больше выдохнул, чем сказал Макар.
Шутка далась ему с трудом, и не только потому, что сердце у Сыроежкина на самом деле стучало как бешеное. Горячие Серёжины руки, нежно поглаживающие его голову, совсем выбили Гусева из реальности. Он обхватил ладонями бока Сыроежкина, потёрся лицом о его грудь, отстранённо подумал, что с таким сердцебиением человека госпитализировать надо, а не на лёд выпускать, услышал в ответ на своё замечание ласковый Серёжин шёпот: «Нормально», согласился с ним: «Ничего, сойдёт» и выпрямился. Напоследок пожамкал Серёгино бедро ближе к паху, шлёпнул, а на самом деле погладил, Сыроежкина по попе и буквально затолкал его в медкабинет — ещё чуть-чуть, и остановиться Макар бы не смог.
— ДоХтор, он уже приплыл, — прохрипел Гусев немолодой флегматичной врачихе, напутственно похлопывая опоздавшего «спортсмена» по спине.
«Фу-у!» — закрыв за Серёжей дверь, наконец-то отдышался сам Макар. И прислонился прохладной мозаичной стене. «Голова крУгом, колени подкашиваются… Как теперь играть?» — сетовал он на собственную несдержанность. Серёгина близость заводила с пол-оборота, а держаться от Сыроежкина на расстоянии Гусев просто физически не мог.
Через пару минут на Макарово счастье подошёл Электроник, одним своим видом вернув мысли Гусева в безопасное русло. Макар и сам, глядя на Эла, удивлялся, как точная Сыроегина копия может вызывать у него чувства, настолько не похожие на то, что он испытывает к «оригиналу».
«Электрон, конечно, парень хороший. Его и потискать — не грех… Но вот влюбиться? Да так, чтоб крышу снесло… Не-е, это даже не смешно», — подивился про себя Макар такой разнице между двойниками и стал на всякий случай ещё раз инструктировать Элека на счёт предстоящего матча.
А вскоре и Вовка с Витьком подоспели — стало совсем не до любовных терзаний. Пока из кабинета не вышел, лениво натягивающий водолазку поверх своей синей футболки, Серёжа. И опять руки Макара сами потянулись к Сыроежкину: «Да что ж ты будешь делать? — мысленно бился головой о стенку Гусев, поглаживая Серёжу по спине. — Эти ж смотрят! Да и Сыроега скоро догадается. А был бы умным — уже всё понял бы!.. Так хочу его, прям не могу, хоть вешайся!»
— Ну как, допустили? — в один голос спросили обступившие Сыроежкина Смирнов с Корольковым. Такое впечатление, что о Серёгиной спортивной судьбе они волновались не меньше Гусева. Электроник стоял молча, никаких эмоций не выказывал. По мнению Макара, с ним в последнее время творилось явно что-то не то.
— Нормально всё, — успокоил друзей довольный Сыроежкин и хлопнул Электроника по плечу. — Играй, Электрон!
— Угу, — всё с той же постной миной кивнул Электроник и в сопровождении Витька с Вовкой пошёл в сторону раздевалок.
— Слушай, пойдём со мной? — как только они остались одни, Макар опять начал лапать Серёгу. Но на этот раз не просто так, а со смыслом — уж очень не хотелось Гусеву, чтобы тот сейчас совсем ушёл. — Покажу такое место — во! Тебя не видно, а поле как на ладони!
Серёжа заинтересовался. Смотреть на игру — это ведь не то же самое, что играть самому — весело и никакого напряга. «Идём!» — хитро подмигнул Макару Сыроежкин и сам обнял друга за плечи. Гусев довольно крякнул и повёл Серёжу на неприметный балкончик над трибунами. Вероятно он предназначался для телекамер на время трансляции серьёзных соревнований, но сегодня телевизионщиков мало — пара мужичков с камерой на аналогичной площадке на противоположной стороне катка.
Единственный минус такого времяпрепровождения был в том, что Гуся не пойми какая муха укусила, и он заставил Серёжу переодеться в хоккейную форму, благо запасной свитер с Серёгиным номером был у Электроника с собой. Сыроежкин, конечно, поныл и попротестовал для виду, но раз лучшего друга накрыла паранойя («А вдруг с Элом чего случится?»), пришлось смириться и исполнить все его требования. Тем более, что Макар ему всю амуницию на балкончик лично принёс.
***
Чего ждал Гусев от этого матча? Того, что его наконец-то выпустят на лёд, что само по себе уже замечательно, не зависимо от исхода встречи. Макар в любом случае будет выкладываться на полную, хоккей — это то, чего ему раньше не хватало в жизни, можно сказать. Ещё, конечно, Гусев очень надеялся, что Серёга не станет больше психовать и продолжит тренироваться вместе с ним. В том, что Электроник не подведёт Макар был практически уверен, и на счёт двойника даже не беспокоился.
А вот сюрпризов Макар не ждал от этого заурядного, в общем-то, спортивного мероприятия вообще никаких. А они взяли и посыпались на их с Сыроегой головы как из рога изобилия. Сначала, правда, сюрпризы были приятные.
Оказалось, что физрук Ростислав Валерианович притащил с собой в качестве болельщиков не просто весь их класс во главе с классным руководителем Таратаром, но ещё и добрую половину педсостава захватил. И потому всю дорогу бегал за Васильевым, приставая к нему с единственным вопросом: «Когда ж ты уже моих-то выпустишь?» Борис Борисыч на это неизменно заявлял, что выпустит — играть будут все заявленные двадцать членов команды. Гусеву в этом плане повезло почти сразу — он вышел на лёд в первом же периоде, ничего, конечно, не забил, но остался собой вполне доволен. И Васильев его похвалил. А ещё Макару приятно было видеть на трибунах растяжки с собственной фамилией — одноклассники здорово подготовились. Электроника Васильев выпустил в самом конце второго периода. Тот держался не очень уверенно, тоже, естественно, ничего не забил, но и не напортачил серьёзно. Гусева это вполне устроило. Эла тоже растяжками приветствовали, с Серёгиной фамилией.
Неприятности начались позже. И сначала «порадовал» Электроник — номер Сыроегин двойник отколол уже в третьем периоде, когда Борисыч их с Гусём вдвоём на лёд выпустил. Электроник, надо сказать, большое дело сделал — открыл наконец счёт. Правда, автоголом. Нет, так-то ничего экстраординарного в этом явлении нет, и маститые профессионалы время от времени в свои ворота забивают. Но Электроник же сделал это намеренно! Хорошо подумав, в относительно спокойной обстановке на поле — Гусев это сам видел — огляделся, прикинул что к чему и точным уверенным броском с макаровского паса послал шайбу в ворота Интеграла.
— Куда? Там же свои! А-ай! — схватился за голову Гусев. — Ты что, спятил? — попытался он после образумить «киборга».
— Но эти же ворота были ближе, — на голубом глазу заявил Электроник. И вот это уже ни в какие ворота не лезло.
— Те же свои! Их защищать надо! — едва не стукнул придурка Гусев.
— Защища-ать? — удивлённо протянул Элек, и Гусев понял — бить бесполезно, у Эла явно что-то с головой, недаром последние дни как пыльным мешком стукнутый ходит.