Первый снег (СИ)
— Что, Серёжа, кажется, приехали! Это ведь твой дом?
Ребята вышли из машины, но Электроник прощаться с ними не спешил. Он, напротив, вышел вместе со всеми и позвал отца:
— Пап, пойдём, тут недалеко. Посмотришь, где я жил всё это время. Ну… и нам надо забрать кое-кого.
Виктор Иванович со своей спутницей, которую Элек демонстративно игнорировал, но которая, похоже, к такому отношению привыкла и не обижалась, последовали за мальчиками и вскоре оказались у дверей Серёжиного гаража.
Как только Серёжа открыл дверь и пропустил гостей внутрь, Элек сразу же повеселел — на него с радостным тявканьем прыгнула Рэсси и принялась усердно вылизывать хозяину лицо.
— Смотри, кто со мной! — весело улыбнулся он отцу.
— Она нашла тебя, Элек! — Виктор Иванович подошёл к собаке и стал трепать её по загривку. — Но как, мальчик мой? Рэсси сбежала через день после того как ты исчез. Сорвалась у меня с поводка и удрала в неизвестном направлении. Я даже не знал как сказать тебе об этом.
— Я не знаю, — Эл всё также продолжал обниматься со своей собакой, счастливо глядя на друзей. — Но она очень умная и очень меня любит.
— Она была с тобой в витрине магазина, Эл, — сказала Майя. Как они с Витьком и Вовкой вошли в гараж, Макар даже и не заметил. Но теперь вся компания была в сборе и надо было как-то объяснить остальным, что же всё-таки с Элом приключилось.
Элек сразу стал серьезным и печальным. Опять со скорбным видом, от которого Гусеву уже делалось тошно, посмотрел на ребят, замялся, не зная как начать, и Макар подумал, что обстановку надо как-то разрядить.
— Знакомьтесь, — Гусь сделал широкий жест в сторону Эла, потом, взяв Серёжу за руку, подошёл к его двойнику и положил их ладони Элеку на плечо, — Электрон Викторович Громов, наш друг. Прошу любить и жаловать.
Витёк с Вовкой молча переглянулись, а Майка спросила:
— Ты ведь не робот, Эл?
— Не-ет, — смущённо улыбнулся Элек. — Но я считал себя таким. У меня проблемы с памятью. Бывают. А так я обычный. Даже не умею ничего особенного…
— Но ты спас меня от хулиганов! Да, Виктор Иванович, — Светлова серьёзно посмотрела на профессора. — Они ко мне приставали, а он защитил!
— Элек — храбрый мальчик, я всегда это знал, — улыбнулся Громов.
— Но сейчас я не уверен, что смог бы это сделать, — задумался Эл.
— Смог, Электрон! Точно говорю, — вступился за друга Сыроежкин. — Ты — смелый. Это я… трус, — вздохнул Серёжа и тут же получил лёгкий щелчок по носу от Макара — нечего, мол, на себя наговаривать.
— Майя тоже меня спасла, — Элек решил не продолжать эту тему. — Я каким-то образом забрался в витрину игрушечного магазина. Стоял там и не знал, что мне дальше делать. Со мной была Рэсси. Но как мы попали туда я до сих пор не представляю. А Майя стала меня звать, написала мелом на асфальте про Серёжу, про то, что ему нужна помощь. Когда я увидел Серёжино имя, будто очнулся и смог выйти наружу.
— Ты говорил, что чинил в этом магазине сломанные игрушки, — Светлова напомнила «официальную версию» нахождения Элека в столь странном месте.
— Теперь уже не знаю, — пожал плечами Элек. — Я так запомнил. Но память в моём случае вещь ненадежная. Я ведь тогда тоже… убегал. От вас… когда понял, что подвёл Сергея. Извините… — он снова виновато опустил глаза.
— Так, всё, — хлопнул в ладоши Макар. — Лучше расскажи мне про свою собачку. Я хочу такую же — приходишь домой, а она тебе радуется! Мне вот никто не радуется, — нарочито печально вздохнул Гусев и скосил глаза в Серёжину сторону. — А так хоть псинка будет.
Сыроежкин вскинулся было, собираясь с возмущением сказать, что уж он-то всегда рад другу, и что, если надо, он может и к Макару в квартиру после уроков приходить и радоваться ему там, но Эл его перебил:
— Рэсси особенная. Я её случайно нашёл, на помойке. Кто-то выбросил коробку с новорожденным щенками, а я их принёс домой. Мы с папой стали пытаться их выхаживать, но все они почти сразу умерли. Кроме одной. И я назвал её Рэсси.
— А почему Рэсси? — спросил Серёжа. — Она вроде не злобная, не рычит совсем.
— Это сокращение. — ответил Эл. — «Редчайшая электронная совершенная собака и так далее». Мне ведь тогда десять лет всего было, хотелось что-нибудь этакое сочинить.
— А почему электронная? — удивилась Майка.
— Электронная… Потому что мне нравилось представлять себе, что она — не живая собака, а робот, — тихо сказал Элек и отвёл глаза. — Живые организмы слишком хрупкие. Рэсси должна была умереть там, без еды и тепла. Как все её братья и сёстры. Но она не умерла, и раз она — робот, значит, выживет в любых условиях и ничего с ней больше не случиться. Рэсси всегда будет со мной. Мне очень хотелось в это верить… — Эл часто заморгал, а потом словно встрепенулся, внимательно оглядел помещение, подошёл к какой-то куче барахла и выудил оттуда Серёжину гитару. — Я про неё даже песенку сочинил, — сказал он и улыбнулся.
***
Незатейливый мотив, простые слова детской песенки, а Макар опять словно впал в транс. Весёлая мелодия как по волшебству увлекла ребят плясать, Гусев и сам не устоял. Всё-таки что-то в Элеке было, когда он пел, что-то такое, что заставляло слушателей влюбляться в него, даже обожать. Магия длилась, пока звучала песня, но и этого было достаточно, чтобы потерять голову.
Элек забрался на второй этаж гаража, под самую крышу, и с высока взирал на оставшихся внизу зрителей. Играл, пел и пританцовывал, радуясь всеобщему вниманию, и только одно обстоятельство омрачало его маленькое выступление — среди танцующих и подпевающих ему ребят не было Зои. А ведь ей тоже нравилось его пение. Элек помнил это совершенно отчётливо — её восторженное лицо, лёгкую улыбку, слегка тронувшую приоткрытые губы, огромные сияющие глаза, в которых, казалось, стояли слёзы… Тогда песню про крылатые качели он пел только для неё. Так хотел, чтобы красивая заносчивая девочка обратила на него внимание, и у Элека это получилось! А здесь… здесь Зои не было. Сейчас так смотрел на него только Макар. Впрочем, ничего не мешало Элу представить, будто рядом Зоя, слушает его и кружится в танце…
Элек пел и вспоминал красивую чёрненькую девочку, только вот Зоя совсем была не похожа на преданную собаку. Глядя на неё, у Элека возникали ассоциации с кошкой. Тонкая грациозная чёрная кошечка таила в себе повадки дикой пантеры. Она была опасна и притягательна одновременно. Как и в песне, на душе у Эла бывало скреблись кошки, только прогонять их, да ещё с помощью любимой собаки он не собирался. Напротив, с некоторых пор он мечтал приручить одну из них и навсегда оставить в своём доме. Он верил, что у него обязательно получится это сделать. Главное, надо всё время быть рядом…
***
Серёжа смотрел на своего лучшего друга и не мог поверить, что это происходит на самом деле — Гусев не обращал на него никакого внимания! Пялился как дурак на Элека и разве что слюной на пол не капал. В то время как Серёжа был тут, рядом! «Ну, Электрон, друг называется! Да с такими друзьями и враги не нужны! А этот, хорош Гусь! Лапчатый, у!» — выругался про себя Серёжа и с досады подхватил Майку за руки и потащил танцевать, да так, чтоб не выпасть из поля зрения Макара. Только Макар к великому Серёжиному огорчению, на них даже взглянул — так и дрыгался под музыку с задранной вверх головой, и рожа как у идиота.
— Я тоже, между прочим, петь умею, — буркнул, поджав губы Сыроежкин. — А гитара, вообще-то — моя, я на ней играю, вот! И даже песни сочиняю, — Серёжа всё-таки не выдержал и, когда Эл закончил петь и стал демонстрировать всем дрессуру своей собаки, отвёл Гуся в сторонку и стал самым нахальным образом рекламировать ему свои таланты.