29

– Ах, как это прелестно! – с восторгом вскричал Сычуань. – Вы так гордитесь своей сестрой!
Я улыбнулась Люси, как бабушки улыбаются своим идеальным внучкам:
– Вы даже не представляете, насколько горжусь.
– Ладно, твоя взяла, – уступила Люси. – Но обещай, что ни словечка не скажешь.
– Что? – Фен ревел мне прямо в ухо, и я не расслышала.
– Обещай, что будешь молчать как рыба.
– А, да, обещаю! – И я жестом показала, что закрываю рот на замок.
– Надолго вы в городе? – поинтересовался Сычуань.
Я секунду поразмышляла над его вопросом.
– Всего на один день. Завтра уезжаю.
– Как жаль, – вздохнул он и повернулся к Люси: – Она мне нравится.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Ну вот, я закончил. – С этими словами он развернул мое кресло так, что я больше не видела зеркало. – Не хочу, чтобы вы смотрели, пока Гортензия не закончит с макияжем.
– Тогда я тоже не буду смотреть. – Люси повернулась ко мне спиной. – Тоже хочу дождаться результата.
– Договорились. Так во сколько твоя встреча? – спросила я, пока Гортензия пудрила мне лицо.
– Через полтора часа. Так что еще успеем пообедать по-быстрому.
– А стринги? – напомнила я.
– А, ну да, и стринги. – Люси засмеялась.
– Так вы выросли вместе, как сестры? – спросила Гортензия, подводя мне глаза.
– Нет, я старше Люси.
– Ага, значит, помыкали ею? – поддразнила меня Гортензия.
– Ну нет, я не могла ею помыкать. С этим ее мать прекрасно справлялась.
Я увидела, что спина Люси затряслась от смеха.
– Элли как раз всегда за меня заступалась, – пояснила она.
– Как мило! Настоящая старшая сестра, – проворковал Сычуань.
– Да, что-то вроде того, – сквозь смех проговорила Люси.
– А сколько вам лет? – спросил меня Сычуань. – Не может быть, чтобы вы были сильно старше Люси.
Люси, не оборачиваясь, потянулась ко мне и ущипнула за руку.
– Мне… скажем так, я женщина определенного возраста, – ответила я с улыбкой.
– Хорошо сказано! – Сычуань щелкнул пальцами.
– Что ж, у меня все. Готовы взглянуть на себя? – спросила Гортензия и отступила в сторону, давая Люси и Сычуаню посмотреть.
Сычуань схватился за грудь.
– Ay, Dios mio! – выдохнул он.
– Ба. Нет. Серьезно, ба. Это не ты! – воскликнула Люси.
– Ой, вот только не надо преувеличивать, – ответила я, а Сычуань развернул меня к зеркалу.
Ну ладно, пожалуй, я была в целом ничего.
Ладно, пожалуй, очень даже ничего.
Просто сногсшибательна!
– Сычуань, а ты меня бы мог так же коротко постричь? – протянула Люси.
– Я в восторге от этой легкости, – сказал Сычуань, приглаживая пальцами мои волосы. – Назову это «стрижка под ба».
– И много косметики вам вовсе не нужно, – добавила Гортензия. – Я только слегка освежила лицо.
– Если раньше на улице на вас не оборачивались, то теперь уж точно шеи свернут, – заявил Сычуань.
И тут меня осенило: люди. Люди смотрели на меня сегодня утром! Я-то думала, это потому, что я выглядела странно в той своей одежде. А вдруг причина в моей привлекательности? Нет. Разве такое возможно?
Я даже и не думала прикасаться к волосам: боялась, что малейшее движение все испортит. Я была так счастлива, что хотела плакать, но тогда бы я испортила макияж.
– Ну, что думаешь? – спросила Люси.
– Думаю, мне нужно выйти на минутку, – ответила я.
И мне действительно нужно было выйти.
– Где у вас тут можно попудрить… э-э, где у вас туалет? – спросила я Гортензию.
– Я покажу. – Она взяла меня за руку.
Мы прошли через салон, миновав по пути другие кресла, и я кинула взгляд на молодых женщин, над которыми трудились парикмахеры: ни одной не было и тридцати, и никому не казалось странным мое присутствие. Я была одной из них.
Гортензия привела меня в уборную, но, когда я машинально направилась к двери с изображением человечка в коляске, она остановила меня и указала на дверь обычного женского туалета.
– Сюда. – Она улыбнулась.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ и закрыла за собой дверь.
Я долго-долго смотрела на себя в зеркало не отрываясь – совсем как сегодня утром. Потом подумала: если не перестану, превращусь в Нарцисса и простою здесь весь день. Но я провела перед зеркалом еще минутку – всего минуту. Мне предстояло многое сегодня сделать.
 
На выходе я расцеловала Сычуаня в обе щеки – так же, как и Люси передо мной, – а потом и Гортензию. Решила, что отныне всегда буду всех целовать, а не только в поездках по Европе.
Мы с Люси шли рука об руку по залитой солнцем Честнат-стрит и, по моему скромному мнению, ничем не уступали девушкам с обложек глянцевых журналов. Не знаю, с чего вдруг, но все теперь имело для меня иной вид. Может, потому, что меня не мучила боль от мозолей или потому, что исчезла ломота, появлявшаяся в спине всякий раз, стоило мне пройти хоть пару кварталов. Я держала голову высоко и заглядывала во все витрины. Замечала лица проходящих мимо людей. Я начала смотреть на мир глазами двадцатидевятилетней.
– Если бы я могла сохранить лишь одно воспоминание о сегодняшнем дне, я бы запомнила вот это, – сказала я Люси и улыбнулась.
– В смысле, как ты идешь по улице?
– Да, просто иду по улице – с тобой, под ручку. – И я прижала ее к себе чуть сильнее.
– Я бы тоже это запомнила, – с улыбкой сказала она и склонила голову мне на плечо.
Так, обнявшись, мы прошли еще с полквартала и остановились, когда у Люси зазвонил телефон.
– Это мама. – Люси скорчила гримаску.
– Не отвечай.
– Если не отвечу, она так и будет звонить.
– Ну и пусть.
Люси бросила телефон обратно в сумку.
– Ладно, так где бы нам поесть? – задумалась я.
– Джонни сегодня работает в дневную смену. Можем пойти к нему.
– А там хорошо кормят?
– Там – там просто супер. У них есть открытая терраса.
– Сегодня я хочу ходить только в модные и молодежные места.
– Оно модное и молодежное. У них вместо стульев пуфики.
– Почему молодежь так привязана к сиденьям без спинок?
– Ты о чем? – Она хихикнула.
– О том, что если заведение модное и современное, так все сиденья там непременно окажутся без спинок.
– Хороший вопрос, – ответила Люси. – Никогда об этом не задумывалась.
Ее телефон снова зазвонил. Люси порылась в сумке и посмотрела на входящий номер.
– Это опять мама. Говорю же, она так и будет звонить.
– Ох уж эта женщина… – Я возмущенно вскинула руки. – Ладно, она сдастся через какое-то время.
– Я должна ответить. – Люси тревожилась.
– Нет, это мой день, и все должно быть так, как я хочу. Не отвечай на звонок.
– Н-но… – начала было Люси, однако, увидев мой взгляд, тотчас же замолчала.
– Прекрасно, – сказала она, бросая телефон обратно в сумку.
– Расскажи мне об этом Джонни.
– Ну как… – Люси снова улыбнулась. – Он симпатичный.
– Так.
– И умный.
– Так. И он не собирается всю жизнь работать официантом?
– Да, ба, именно. К пятидесяти он мечтает стать старшим официантом.
Я недоверчиво уставилась на нее. Хоть тело помолодело, шутки доходили до меня все так же медленно.
– Да шучу я! – Люси ухмыльнулась. – Он хочет открыть свой собственный ресторан. У него есть потрясающие идеи. А его лучший друг Зак сделал веб-сайт под названием «Кутюр». У него куча денег, и он вложится в ресторан.
– Может, тебе лучше ходить на свидания не с официантом, а с его богатым лучшим другом?
– Ба, нам по двадцать пять! У нас еще и не должно быть денег. И мы не начнем нормально зарабатывать, пока не разменяем тридцать. У Зака деньги есть просто потому, что в голову ему пришла отличная идея для сайта и он смог выручить за нее что-то порядка пятидесяти миллионов долларов. В любом случае Зак меня не привлекает. Он милый, но не совсем в моем вкусе, в отличие от Джонни. Зак такой собранный, из тех, кто ходит в костюмах и галстуках, а Джонни – это джинсы и кроссовки.