Стихотворения. Поэмы. Проза

Часть 34 из 89 Информация о книге
  «Меня здесь нет. Я там, далеко…»
   Меня здесь нет. Я там, далеко,
 Там, где-то в днях пережитых!
 За далью их не видит око,
 И нет свидетелей живых.
 
  Я там, весь там, за серой мглою!
 Здесь нет меня; другим я стал,
 Забыв, где был я сам собою,
 Где быть собою перестал…
 
 
  «Я плыву на лодке. Парус…»
   Я плыву на лодке. Парус
 Режет мачтой небеса;
 Лебединой белой грудью
 Он под ветром налился.
 
  Море тихо, волны кротки
 И кругом — везде лазурь!
 Не бывает в сердце горя,
 Не бывает в небе бурь!..
 
  Я плыву в сияньи солнца,
 Чем не рыцарь Лоэнгрин?
 Я совсем не стар, а молод,
 И плыву я не один…
 
  Ты со мною, жизнь былая!
 Ты осталась молода
 И красавицей, как прежде,
 Снизошла ко мне сюда.
 
  Вместе мы плывем с тобою,
 Белый парус тянет нас;
 Я припал к тебе безмолвный…
 Светлый час, блаженный час!..
 
  По плечам твоим высоким
 Солнце блеск разлило свой,
 И знакомые мне косы
 Льнут к волнам своей волной.
 
  Уст дыханье ароматно!
 Грудь, как прежде, высока…
 Снизойди к докучным ласкам
 И к моленьям старика!
 
  Что? Ты плачешь?! Иль пугает
 Острый блеск моих седин?
 Юность! О, прости, голубка…
 Я — не рыцарь Лоэнгрин!
 
 
  «Здесь все мое! — Высь небосклона…»
   Здесь все мое! — Высь небосклона,
 И солнца лик, и глубь земли,
 Призыв молитвенного звона
 И эти в море корабли;
 
  Мои — все села над равниной,
 Стога, возникшие окрест,
 Река с болтливою стремниной
 И все былое этих мест…
 
  Здесь для меня живут и ходят…
 Мне — свежесть волн, мне — жар огня,
 Туманы даже, те, что бродят, —
 И те мои и для меня!
 
  И в этом чудном обладанье,
 Как инок, на исходе дней,
 Пишу последнее сказанье,
 Еще одно, других ясней!
 
  Пускай живое песнопенье
 В родной мне русский мир идет,
 Где можно — даст успокоенье
 И никогда, ни в чем не лжет.
 
 
  «Мой сад оградой обнесен…»
   Мой сад оградой обнесен;
 В моем дому живут, не споря;
 Сад весь к лазури обращен —
 К лицу двух рек и лику моря.
 
  Тут люди кротки и добры,
 Живут без скучных пререканий;
 Их мысли просты, нехитры,
 В них нет нескромных пожеланий.
 
  Весь мир, весь бесконечный мир —
 Вне сада, вне его забора;
 Там ценность золота — кумир,
 Там столько крови и задора!
 
  Здесь очень редко, иногда
 Есть у жизни грустные странички:
 Погибнет рыбка средь пруда,
 В траве найдется тельце птички…
 
  И ты в мой сад не приходи
 С твоим озлобленным мышленьем,
 Его покоя не буди
 Обидным, гордым самомненьем.
 
  У нас нет места для вражды!
 Любовь, что этот сад взращала,
 Чиста! Ей примеси чужды,
 Она теплом не обнищала.
 
  Она, незримая, лежит
 В корнях деревьев, тьмой объята,
 И ею вся листва шумит
 В часы восхода и заката…
 
  Нет! Приходи в мой сад скорей
 С твоей отравленной душою;
 Близ скромных, искренних людей
 Ты приобщишься к их покою.
 
  Отсюда мир, весь мир, изъят
 И, полный злобы и задора,
 Не смея ринуться в мой сад,
 Глядит в него из-за забора…
 
 
  «Сколько хороших мечтаний…»
    Сколько хороших мечтаний
 Люди убили во мне;
 Сколько сгубил я деяний
 Сам, по своей же вине…
 
  В жизни комедии, драмы,
 Оперы, фарс и балет
 Ставятся в общие рамы
 Повести множества лет…
 
  Я доигрался! Я — дома!
 Скромен, спокоен и прав, —
 Нож и пилу анатома
 С ветвью оливы связав!
 
 
  «Порой хотелось бы всех веяний весны…»
   Порой хотелось бы всех веяний весны
 И разноцветных искр чуть выпавшего снега,
 Мятущейся толпы, могильной тишины
 И тут же светлых снов спокойного ночлега!
 
  Хотелось бы, чтоб степь вокруг меня легла,
 Чтоб было все мертво и царственно молчанье,
 Но чтоб в степи река могучая текла,
 И в зарослях ее звучало трепетанье.
 
  Ущелий Терека и берегов Днепра,
 Парижской толчеи, безлюдья Иордана,
 Альпийских ледников живого серебра,
 И римских катакомб, и лилий Гулистана.
 
  Возможно это все, но каждое в свой срок
 На протяжениях великих расстояний,
 И надо ожидать и надо, чтоб ты мог
 Направить к ним пути своих земных скитаний, —
 
  Тогда как помыслов великим волшебством
 И полной мощностью всех сил воображенья
 Ты можешь все иметь в желании одном
 Здесь, подле, вкруг себя, сейчас, без промедленья!
 
  И ты в себе самом — владыка из владык,
 Родник таинственный — ты сам себе природа,
 И мир души твоей, как божий мир, велик,
 Но больше, шире в нем и счастье, и свобода…
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница