Окно выходит в белые деревья...
Часть 63 из 70 Информация о книге
РОССИЯ-БАБУШКА
Как на сцене Бруклина,разрумянясь клюквенно,словно после банюшки,проплывают бабушки,песнями начинены,словно Стенькины челны.И с губами,важно выпяченными,колобками, пышно выпеченнымиво архангельской печи,с пылу,с жару,да со смаком,до восьмидесяти с гаком —обожжешься —горячи!Их цветастые оборкидают шороха в Нью-Йорке.От подобных шороховдалеко ли до грехов!Ой, жги,жги,жги…Это пляшут бабушки!«Я стара,стара,стара,я старательная.У меня опять порацеловательная.Дед,дед,дед,дед,ты чего это одети под одеялом?Тебе это не прощу,затащу и отомщупрежним сеновалом!»Ах,эх,ох,ух —среди женщин нет старух!Не прожить на пенсию.Умирать —так с песнею!Эх,ах,ух.ох —бабий вздохдавно издох.Не осталось слез для глаз,не осталось даже нас.Что осталось?Только пляс.Русь,ты довоображалась.Вызывала раньше страх,Вызываешь нынче жалость.Ух,ох,ох,ах!Стыд,Россия,быть зазнайкой,если стала попрошайкой,клянча по миру у всех.Ох,ух,ах,эх!Но склоняют с уважениемнебоскребы их башкиперед русской песней женскою,перед вами,бабушки!Вытирает слезы негр.Зал набит,а русских нет.Нету русских.Где они?Никого из быв. советских,ни посольских,ни торгпредских —только мы с женой одни.На картошке,что ли,все?На приехавшей «попсе»?Как в застой за колбасой,очереди за «попсой».Нету русских.Где их след?Может, и России нет?В сладострастной стадной негевсе они сейчас в «Карнеги»,где визжат, как туареги,их фанерные божки,их бомонд,иконостасик:«Ты — моя банька,я твой тазик»…Выручайте, бабушки!Россия-матушкапочти угроблена,но в силе мудрого озорства,как запасная вторая родина,Россия-бабушкаеще жива!БЛАГОДАРЮ ВАС НАВСЕГДА
Мэри и Джо Волслейер
Две молодые головына «ты» шептались в прошлом счастье,и поцелуй был как причастье…Но я с тобою попрощатьсяхотел бы все-таки на «вы».В колодце плавает звездаи хочет выбраться на небо,а я не выберусь, наверно,но грустно и благоговейноблагодарю Вас навсегда.Боялись оба мы тогдав избушке скрытной и скрипучей,накрытой, как тулупом, тучей.Вы — не заслуженный мной случай.Благодарю Вас навсегда.Мне камышами Ваше «да»ночное озеро шепнуло.Тень белая ко мне шагнула,да так, что ходики шатнуло.Благодарю Вас навсегда.Туман баюкала вода,и надвигались Ваши очи,которых нет смелей и кротче.Сестра родная белой ночи,благодарю Вас навсегда.Не страшно Страшного суда.Не страшно мне суда мирского…Быть благодарным — так рисково.Ржавеет счастье, как подкова.Готов к несчастьям — что такого!Но я готов и к счастью снова…Благодарю Вас навсегда.«Никогда я в жизни не состарюсь…»
Никогда я в жизни не состарюсь,никогда не буду одинок.Я из всех других людей составлюсь,как стихотворение из строк.Я когда-то всем вам пригодился,ну а если даже отгожусь,то с клеймом лжеца и проходимцаот себя и вас не откажусь.Я не откажусь от той эпохи,на какую нечего пенять,от стихов, которые так плохи,что без них эпохи не понять.Я не откажусь от всех девчонок,тех, с какими грех мне был не в грех.Я их всех любил, как нареченных, —жаль, что не женился я на всех.Вбитый в бочку так, что выла выя,не желая жить по воле волн,я, как долговязая Россия,с маху вышиб дно и вышел вон.Гения во мне не угадалибратики-поэты, но затогорочки меня не укатали —числился я в сивках ни за что.Выжил я в Москве, да и в Нью-Йорке,и теперь пойди меня распни!Первым сивкой, укатавшим горки,стал я среди лириков Руси.Каюсь я во всем. Ни в чем не каюсь,бытие есть и в небытии.В хладных водах Леты брезжит карбас,ну а в нем — товарищи мои.Меня били сызмальства в манежах.Зажило, и снова заживет…Если я тону, ко мне «Микешкин»даже по асфальту подплывет.Жизнь передо мной не виновата.Умирать совсем не страшно мне,потому что даже тень Булатамне споет над Летой на корме.Биться мне всю жизнь, но не разбиться,а сгорю — вас будет греть зола.Если суждено мне вновь родиться,то опять — на станции Зима.