Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969)

1964 Париж
  
УБИЙЦА НЕИЗВЕСТЕН?
 
 
 
За океаном,
 
                    в штате Алабама,
 
Оделся в траур
 
                          город Бирмингам:
 
Четыре матери
 
                          осиротели там,
 
Четыре девочки
 
                            уже не скажут
 
                                                     «мама».
 
«Убийца неизвестен», —
 
                                            говорят…
 
Он неизвестен?
 
                          Полно!
 
                                       Так ли это?
 
…Я помню:
 
                    наши города горят,
 
Горит, дымится
 
                           фронтовое лето.
 
Еще в чехлах
 
                       знамен победный шелк,
 
Идем сквозь дождь,
 
                                  буксуют самоходки
 
Вдруг,
 
            словно по команде сняв пилотки
 
Остановился без команды
 
                                             полк.
 
Заколебалась
 
                       подо мной земля,
 
Когда и я увидела:
 
                                в кювете
 
Лежат
 
            уложенные в штабеля
 
…Расстрелянные дети.
 
Вот девочка
 
                     лет четырех — шести
 
К себе
 
           грудного прижимает брата…
 
А тот,
 
          кто мог спокойно навести
 
На них
 
            зрачок угрюмый автомата,
 
Кто он?
 
             Где он?
 
                             Оскал его лица
 
Своими
 
              я не видела глазами,
 
Но пепел Лидице
 
                              стучал в сердца,
 
Нас обжигало
 
                        Орадура пламя,
 
К нам из Дахау
 
                          доносился стон,
 
И я сквозь зубы повторяла:
 
                                               — ОН!
 
Да, то был он —
 
                             садист,
 
                                         палач,
 
                                                   дикарь,
 
«Сверхчеловек»,
 
                             расист,
 
                                         «венец творенья».
 
…Прошли года.
 
                           И вот опять, как встарь,
 
Кровь малышей
 
                           взывает об отмщенье.
 
Когда раздался в тихой церкви
 
                                                     взрыв
 
И раненые дети
 
                           закричали,
 
А четверо
 
                  навеки замолчали,
 
В негодованье,
 
                         в ярости,
 
                                        в печали.
 
Я поняла,
 
                что тот убийца жив.
 
Я вспомнила
 
                      и фронтовое лето,
 
И дождь,
 
                и девочки застывший взгляд.
 
«Убийца неизвестен», —
 
                                            говорят.
 
Он неизвестен?
 
                         Полно!
 
                                     Так ли это?
 
 
1964
   
НАШИ «ЗИМНИЕ»
 
 
 
Мелькают года.
 
                           Как торопится наше столетье!
 
Мелькают года.
 
                           У эпохи — полет,
 
                                                          а не шаг.
 
 
 
…Уходят отцы,
 
                          завещая мужающим детям
 
Романтику
 
                   красных Октябрьских атак.
 
 
 
Становятся взрослыми
 
                                       наши Сережки и Зинки,
 
Волнуются,
 
                    спорят
 
                                и смотрят сквозь годы
 
                                                                      вперед.
 
 
 
У каждого —
 
                        свой,
 
Пусть не взятый до времени,
 
«Зимний»
 
И каждый уверен,
 
                              что он
 
                                         этот «Зимний»
 
                                                                  возьмет:
 
 
 
Лобастый мальчишка
 
                                     посадит корабль на Луне,
 
С «загадкой нейтрино»
 
                                       девчонка покончит в Дубне.
 
 
 
…Уходят отцы,
 
                          и отцами становятся дети,
 
Не гаснет романтика
 
                                    красных Октябрьских атак.
 
 
 
Немало нам «Зимних»
 
                                      еще штурмовать на планете
 
Мещанство и ханжество,
 
                                          неурожаи и рак…
 
Мелькают года.
 
                           Парусит Революции стяг.
 
 
1964
  
ПОЛОНЯНКИ
 
 
 
Ах, недолго у матушки ты пожила,
 
Незадачливая девчонка!
 
Умыкнул басурман из родного села,
 
Как мешок,
 
Поперек перекинув седла.
 
Ты ему татарчонка в плену родила,
 
Косоглазого, как зайчонка.
 
Время шло.
 
Ты считалась покорной женой.
 
Попривыкла к смешному зайчонку —
 
Родной.
 
Но навеки застыли в славянских глазах
 
Пламя русских пожарищ,
 
Отчаянье,
 
Страх…
 
 
 
Вновь дымятся
 
Массивы нескошенных трав.
 
Мчит девчонок
 
В неметчину дюжий состав.
 
Вдруг одна полонянка
 
На мгновенье застыла:
 
Показалось ей смутно,
 
Что все это было —
 
Так же села горели,
 
Дымились поля,
 
Бились женщины,
 
Плакали дети…
 
Все воюет,
 
Воюет старушка Земля,
 
Нет покоя на этой планете…