Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969)

1964
  
ИСКРА
 
 
 
Как говорится, небу было жарко,
 
Рвались снаряды около села.
 
Но Искра, полковая санитарка,
 
От сказки оторваться не могла.
 
Забыла Искра,
 
Что лежит в кювете,
 
Что бой,
 
Что год грохочет сорок третий.
 
Не прячет слез —
 
Ей, как подружку, жалко
 
Свою ровесницу,
 
Несчастную русалку…
 
 
 
Штурмовики уходят на задание,
 
Ревут «катюши» около реки…
 
Чудаковатый сказочник из Дании,
 
Как ты забрел в окопные полки?
 
 
 
Вдруг закричали:
 
— Санитарку! Быстро! —
 
И, шмыгнув носом
 
(Школьница точь-в-точь!),
 
Ушла из сказки маленькая Искра —
 
Ее война задула в эту ночь…
 
 
1965
  
«Здесь продают билеты на Парнас…»
 
 
 
Здесь продают билеты на Парнас,
 
Здесь нервничает очередь у касс:
 
— Последний кто? —
 
Молчат, последних нету…
 
Фронтовики,
 
Толкучка не про нас,
 
Локтями грех орудовать поэту!
 
 
 
…В дни, когда было надо
 
Ринуться в пекло боя,
 
Гудели военкоматы:
 
— Последний?
 
Я за тобою! —
 
И первыми шли в разведку
 
С группой бойцов добровольной
 
Очкарик из десятилетки
 
С толстой комсоргшей школьной.
 
И мы пропадали без вести,
 
Строчили на нас похоронки.
 
 
 
Но в эту толкучку лезть нам?..
 
Нет, мы постоим в сторонке.
 
Вот ежели будет надо
 
Ринуться в пекло боя,
 
Услышат военкоматы:
 
— Последний?
 
Я за тобою!
 
 
1965
  
СТРАНА ЮНОСТЬ
 
 
 
Дайте, что ли, машину Уэллса —
 
С ходу в Юность я махану.
 
Ни по воздуху,
 
Ни по рельсам
 
Не вернуться мне в ту страну.
 
Там, в землянке сутуловатой
 
(Неубитые! Боже мой!), —
 
Ветераны войны —
 
Ребята,
 
Не закончившие десятый,
 
Перед боем строчат домой.
 
Там Володька консервы жарит,
 
Там Сергей на гармошке шпарит.
 
Отчего это перед боем
 
Небо бешено голубое?..
 
Эх, мальчишки!
 
О вас тоскую
 
Двадцать лет,
 
Целых двадцать лет!..
 
Юность, юность!
 
В страну такую,
 
Как известно, возврата нет.
 
Что из этого?
 
Навсегда
 
Я уставам ее верна.
 
Для меня беда — не беда,
 
Потому что за мной —
 
Война,
 
Потому что за мной встает
 
Тех — убитых — мальчишек взвод.
 
 
1965
   
ГЕТЕРЫ
 
 
«…Лучшая часть афинских гетер были в Греции единственными женщинами, о которых древние говорят с уважением».
 
Ф. Энгельс
 
 
 
Пока законные кудахчут куры
 
По гинекеям — женским половинам,
 
Спешат Праксители, Сократы, Эпикуры
 
К свободным женщинам —
 
Аспазиям и Фринам.
 
Что их влечет?
 
Не только красота
 
Прелестниц этих полуобнаженных:
 
Гетера образованна, проста,
 
Она их половинам не чета,
 
Куда до милых умниц скучным женам!
 
(Пусть добродетельны они стократ!)
 
И вы, историки, от фактов не уйдете:
 
Умом делился не с женой Сократ —
 
Он изливался грешной Теодоте.
 
(Она грешна, поскольку не хотела
 
Законной сделкою свое оформить тело
 
И в гинекеях прокудахтать жизнь.
 
Ценой «падения» она взлетела…)
 
Вершила судьбы Греции Таис.
 
Ваял Пракситель Афродиту с Фрины.
 
Леяне памятник поставили Афины.
 
Леонтиона, критик Эпикура,
 
Опять-таки гетерою была…
 
И я скажу (пускай кудахчут куры
 
И бьют ханжи во все колокола):
 
Не зря до нас
 
В компании богов
 
Дошли те женщины
 
Сквозь тьму веков!
 
 
1965
  
ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ
 
 
 
К полуночи муж наконец пришел.
 
Снял, снова надел очки
 
И сел, положив на накрытый стол
 
Сжатые кулаки.
 
Жена разогрела остывший чай,
 
Сказала жалея:
 
— Сморился, чай?
 
Как долго сегодня у вас местком! —
 
А он вдруг хватил по столу кулаком
 
— С меня достаточно!
 
Не могу
 
Темнить, на каждом темнить шагу.
 
Люблю другую.
 
Устал от лжи.
 
Уйду.
 
И ты меня не держи!.. —
 
Не сразу женщина поняла —
 
Гудели в ушах ее колокола.
 
Но, видно, не знал он своей жены —
 
Стоит возле стенки белей стены,
 
А голос обычен — певуч, глубок:
 
— Держать буду, думаешь, голубок?
 
И больше ни слова.
 
Ни капли слез.
 
Ни женских упреков.
 
Ни бабьих угроз.
 
Он снял
 
И опять надел очки.
 
Он сжал
 
И опять разжал кулаки,
 
Рывком отодвинул накрытый стол,
 
Поднялся,
 
Сел
 
И опять пошел.
 
Он к двери шагнул,
 
Как идут на расстрел.
 
Вдруг выскочил сын —
 
Босоногий пострел,
 
И крикнул:
 
— Куда ты? —
 
Но мальчика мать обняла,
 
И руки ее, как два сильных крыла.
 
Сказала:
 
— Простынешь! —
 
Прижала к груди.
 
Потом приказала мужчине:
 
— Иди! —
 
И — выстрел:
 
Стрельнула тяжелая дверь…
 
Все кончено,
 
Можно заплакать теперь.