Егерь

– Хочу в палату.
– Подождите, вас проводят.
– Быстрее, – поторапливала Роден.
Она как будто своими глазами видела смотрящую на нее Одеялко. Видела недоумение и жалость в ее глазах. Видела Темного, вышедшего из туалета. Видела самодовольную рожу ублюдка Мэйфилда.
– Я провожу, – предложил ублюдок.
– Давай, – согласился другой.
– Роден! – от крика Темного она вздрогнула. – Роден, подожди!
– Опоздал! – загоготал Мэйфилд, выводя ее из зала.
Вот он – ее момент. Бесконечные беседы с теми, кто через это прошел. Их боль. Их уродство, которое они будут носить в себе вечность. И отсутствие веры в глазах окружающих. Нет доказательств. Шизофрения. Депрессия. Девиантное поведение.
Роден остановилась перед дверью в палату. Мэйфилд прямо за спиной. Прижался к ней пахом. Дыхание на шее. Не сейчас, Роден. Подожди. Подожди немного.
Дверь в палату распахнулась и закрылась за спиной ее зверя.
– А если я не хочу? – спросила она, не оборачиваясь.
– Я могу и по-плохому. Ты же не хочешь в изолятор?
– Ты предложил Красавчику девчонку?
Мэйфилд засмеялся.
– Она всем дает, а ему тоже хотелось.
Роден развернулась и улыбнулась Мэйфилду. Не призывно, нет. Она улыбнулась ему, как улыбается Егерь, настигший добычу.
– Иди сюда, маленькая шлюшка. Иди к папочке.
Взмах рукой, стойка, движения ладоней, дрожание пальцев. Она плела сеть, из которой ему не выбраться.
– Что… Что ты делаешь? – Мэйфилд, почувствовав себя плохо, пошатнулся.
– Хорошо же ты здесь устроился, паскуда. Пригрелся на телах тех, кому никто не верит.
Его начало трясти. Он кинулся к двери, открыл ее, выпал в коридор и дальше пополз по полу. Роден вышла следом. Она закончила плести сеть. Ему не уйти.
– Вам плохо? – спрашивала она, следуя за ползущим телом. – Позвать на помощь?
– Помо… – стонал Мэйфилд. – Помо… гите… Си… тен! Си…тен! По…
– Доктор Ситен? – засмеялась Роден. – Кашпо тебе ничем не поможет, урод!
– Си… Си…
– Стоять! – закричали из-за спины.
Роден остановилась и подняла руки вверх.
– Отпусти его!
Она обернулась. Трое санитаров и Кашпо целились в нее из инъекторов.
– Никто отсюда не уйдет, – произнесла Роден, сжимая пальцы.
Мэйфилд зашелся на полу, хватаясь за сердце. Кашпо бросилась к нему. Санитары стали стрелять дротиками с транквилизаторами. Роден метнулась к противоположной стене и побежала по коридору. Два дротика угодили в ногу. Голова закружилась. Впереди лица. Знакомые и не очень.
– Бюро общественной безопасности Совета Всевидящих! Приказываю всем остановиться!
Ноги Роден подкосились, и она рухнула на пол.
– Доктор Роуз Ситен. Советом Всевидящих вам и восьми вашим сообщникам вынесен смертный приговор. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
Санитары вокруг стали падать один за другим. В расплывающейся перед глазами картинке, Роден увидела идущего по коридору Темного. Ему не требовалось плести сети. Он просто протянул ладонь к Кашпо. Хруст костей эхом пролетел по заполненному коридору. Лицо Кашпо перекосило, и она замертво рухнула на пол.
– Приговор приведен в исполнение. Группа зачистки на вход. Эвакуировать гражданских. Документы уничтожить. Память стереть и отредактировать. Ответственный исполнитель, агент 8106.
– Не подвело… – промычала Роден. – Чутье не подвело…
***
Она очнулась, но по старой доброй привычке шевелиться не спешила.
– Признаться честно, уж кого-кого, а тебя здесь повстречать я не ожидал.
– Это долгая история, – Лоскутное Одеяло говорила тихо, наверное, старалась раньше времени не разбудить Роден.
– Твои родственники пребывают в неведении. Три года переписки – это, по-твоему, все внимание, которого они достойны?
– При первой встрече здесь ты дал мне слово, что они никогда не узнают.
– При первой встрече здесь я подумал, что у тебя серьезные проблемы.
Одеялко засмеялась.
– А теперь что ты думаешь?
– Что у тебя очень серьезные проблемы. Твоя подруга… Как вы с ней познакомились?
– Два года назад мы проходили лечение в этой клинике. Она спасла меня от Мэйфилда. Тогда же и прокусила ему руку. Он сломал ей челюсть. Ее родственникам сказали, что она упала и ударилась лицом о борт ванной. Ее мать поверила им. Удивило, что Роден восприняла это как должное. Мы вышли отсюда вместе. Мне предстояло пройти курс реабилитации у Ромери, а она собиралась отправиться домой. Я просто предложила поехать со мной, и она согласилась. Ромери разглядел в ней что-то и взялся тренировать.
 
– Так она и есть тот загадочный ученик? – спросил Темный.
– Скорее всего, загадочный ученик Ромери – это я. Персона Роден в наших кругах мало кому известна.
– Вы вернулись сюда, чтобы отомстить?
– Не совсем. В прошлый раз Роден была здесь одна. Согласно плану, она должна была спровоцировать Мэйфилда и устранить его. Но вскрылись интересные факты. Роден поняла, что одной ей не справиться. Что он работает с сообщниками и убрать всех, не запачкав руки, у нее не получится. В тот раз она ничего не сделала. Пробыла здесь два месяца и выписалась. Тогда же мы и стали готовиться. Я знала, что, существует особый отдел в бюро общественной безопасности, который занимается решением именно таких проблем. Я догадывалась, что у вас свои законы и методы. Мы слили в бюро информацию одному из доносчиков. И, конечно же, их заинтересовало это дело. Я не думала, что ты – один из них… И не ожидала встретить тебя в этом месте и в такой роли. Как только мы получили информацию, что агент бюро внедрен в клинику, мы начали действовать. Думаю, Роден быстро поняла, что мы с тобой знакомы. Но она предпочла оставить эти предположения при себе. Мы продолжали следовать плану и все получалось. Роден спровоцировала Мэйфилда в тот день, когда ты за нее вступился. Она украла карточку пропуска и тайком передала ее мне на групповом занятии. На следующем этапе она должна была попасть в изолятор. Ночью санитары дежурят там по одному, меняясь каждые два часа. Камеры наблюдения установлены только в центральных коридорах. Это место пыток для таких, как мы, и приют безмолвия для таких, как они. Здесь у нас был свой человек. Роден всеми силами пыталась пробиться в изолятор именно в тот день, потому что он как раз заступил на пост охраны. Наш человек выпустил Роден из изолятора в полночь. У нее было два часа, чтобы успеть раздобыть доказательства для Совета Всевидящих. Роден знала, что у доктора Ситен есть особый кабинет в подвальных помещениях. Туда она и направилась. Ситен любила подсматривать за жертвами санитаров и вела видеозапись. Файлы хранила на накопителе в своем логове. Роден забрала накопитель и отдала его санитару. Утром, когда санитары уходят домой, их проверяют. Они ничего не могут вынести из этого заведения. Поэтому в игру вступила я. Наш человек оставил накопитель под раковиной в служебном туалете недалеко от моей комнаты. Каждое утро во время сдачи смены санитары собираются на планерку на пять минут. Я воспользовалась этим временем и пропуском Мэйфилда.
– А камеры наблюдения? Что вы с ними сделали? – спросил Темный.
– Роден первым делом их отключила и уничтожила все записи за сутки. Серверная ведь расположена в подвале, а у Роден – золотые руки.
– Почему он вам помог, этот санитар?
– Его подружка когда-то погибла в этом заведении. Мы пообещали, что отомстим за нее и устроили его на эту работу.
– А санитар ваш не мог сам раздобыть записи?
– Взломать электронную систему защиты в логове доктора Ситен голыми руками могла только Роден.
– Голыми руками? – переспросил Темный.
– Это нужно видеть, чтобы понять, – ответила Одеялко.
– Накопитель у тебя? – спросил Темный.
– Конечно нет, – засмеялась Одеялко. – Ты же понимаешь, что нам с Роден отсюда его не вынести. Накопитель должен был быть передан сотруднику бюро…
Роден приоткрыла глаза. Пропустить тот миг, когда Темный поймет, ради чего она заманила его в туалет… Лицо Темного не дрогнуло. Он сунул руку в карман рубашки и достал из нее накопитель.