Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

  
Чондида́ш  [380]
 
 Перевод Н. Горской 
  Радха  [381]— сводне Бора́и  
 
 
 <1>Кто на свирели играет у Джамны  [382], Бораи?
 
Кто там в заречных лугах на свирели играет?
 
Руки дрожат, растревожено сердце свирелью,
 
видишь, очаг задымил и лепешки сгорели.
 
Кто он, Бораи, играющий там в отдаленье?
 
Я б, как рабыня, упала пред ним на колени!
 
Кто он, Бораи, наполнивший душу отрадой?
 
Хочет меня наказать или жаждет награды?
 
Сладко рыдаю и слез моих не утираю,
 
жизнь я теряю от звуков свирели, Бораи!
 
Сердце терзая своей сладкозвучною трелью,
 
это сын Нанды  [383]играет вдали на свирели.
 
Птицей к нему не могу полететь легкокрылой.
 
Если б земля, разверзаясь, несчастную скрыла!
 
В чаще огонь запылает — он виден, Бораи!
 
Углем в гончарной печи — я незримо сгораю.
 
Кришна прекрасный виновник такого горенья…
 
…Это пред Башоли  [384]спел Чондидаш со смиреньем…
 
 
* * *
 
 
 <2>Сердце, любовью больное!
 
Радхе-печальнице, Радхе-молчальнице
 
чуждо теперь все земное.
 
Взглядом пылающим и немигающим
 
смотрит на облако ныне.  [385]
 
Жжет себя голодом, охряным золотом
 
плечи одев, как йогиня.
 
Лилии вынула, косы раскинула,
 
черные волосы гладя.
 
Вскинется — с трепетом, с ласковым лепетом
 
в небо высокое глядя.
 
Нежную, томную шеями темными
 
пара павлинов пленяет…
 
 «Смуглого встретила — сердцем приветила!» —
 
вам Чондидаш объясняет.
 
 
  Сводня — Радхе о страданиях Кришны  
 
 
 <3>Выслушай, Радха, старухино слово!
 
С вестью печальной явилась я снова.
 
Мука его на глазах возрастает,
 
что я ни делала, — тает и тает.
 
Скинул одежды, кудрей не расчешет,
 
плоть ни едой, ни водой не потешит.
 
Был золотистый, а ныне — как сажа,
 
имя твое повторяет он в раже.
 
Смотрит в пространство, речам не внимая,
 
как деревянная кукла немая.
 
Жив ли, недвижный, подобный утесу?..
 
Хлопка комок поднесла к его носу —
 
дышит, но жизни почти не осталось.
 
Ты поспеши, коли есть в тебе жалость!
 
 «Травами лечат больных лихорадкой,—
 
молвит поэт, — он излечится Радхой!»
 
 
  Радха — Кришне  
 
 
 <4>Внемли ты просьбе великой!
 
В смертном забвении, в каждом рождении
 
будь мне отныне владыкой.
 
Плоти стремлением, духа велением
 
стала рабой твоей верной.
 
Этим все сказано — я с тобой связана
 
узами страсти безмерной.
 
Близко ль, далёко ли — в мире иль в Го́куле  [386]—
 
разве найду я другого?
 
Слышу ответное слово приветное
 
лишь от тебя, дорогого!
 
Думано, меряно, — сердцем проверено,—
 
ныне владею я кладом.
 
Место отрадное, место прохладное  [387]
 
найдено с ласковым рядом.
 
Слабую, льнущую, милости ждущую
 
не отвергай, тороватый!
 
Думано, меряно: сердце потеряно,
 
сердце возлюбленным взято.
 
Если мгновение я в отдалении,
 
тело душа оставляет!..
 
 «В сердце расколотом станет он золотом!» —
 
с чувством поэт добавляет.
 
 
  Радха — подруге  
 
 
 
 <5>Слушай внимательно, слушай, подруга:
 
страсть тяжелее любого недуга.
 
Пламенем стала любовь, а не светом —
 
сколько я выдержу в пламени этом?
 
Как головня, от огня я чернею.
 
Злая любовь, что поделать мне с нею?
 
Льется из глаз моих горькая влага.
 
Кто говорит, что любовь — это благо?!
 
Боль причинив мне и сделав несчастной,
 
словно Творец, она стала всевластной.
 
Молвлю я: «Этим Творцом всемогущим
 
ты осчастливлена будешь в грядущем».
 
 
 
 <6>Страсти проклятие, смерти объятие  [388]—
 
пламенем жгут нас горячим.
 
Оба понятия — словно заклятие,
 
смех заменившее плачем.
 
Боль — словно петля тугая.
 
Птицею взвиться бы, вдаль устремиться бы,
 
прочь от любви убегая!
 
Милым полюблена и приголублена,
 
в пламя я брошена ныне —
 
сердце погублено, тело обуглено,
 
вся я черна, как пустыня.
 
Боль эта минет ли, сердце покинет ли?
 
Ливень глаза иссушает…
 
 «Выживет, сгинет ли? Пеплом остынет ли?..
 
так Чондидаш вопрошает.
 
 
  
Кабир  [389]
 
 Перевод С. Липкина 
* * *
 
 
Метнул с любовью живою
 
учитель стрелу из лука,
 
И в сердце мое стрелою
 
вонзилась его наука.
 
 
* * *
 
 
Из всех напитков что хмельнее,
 
о Рама  [390], чем напиток Твой?
 
Лишь каплю капнешь в чашу сердца —
 
и станет чаша золотой.