Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

* * *
 
 
Кабир сказал: «Вино познанья сладко
 
но пить его не всем дано.
 
Учителю мы платим головою
 
за это сладкое вино».
 
 
* * *
 
 
Ты видишь: хлеб любви я продаю,
 
купи кто хочет, — честно я торгую.
 
Хлеб — на весах. Ты голову свою
 
навек на чашу положи другую.
 
 
* * *
 
 
Любовь на поле не растет; цены
 
ей нет, — не продает ее торгаш.
 
Простолюдин и царь пред ней равны:
 
любовь получишь, если жизнь отдашь.
 
 
* * *
 
 
Дом далеко, бесконечна дорога,
 
тягот и горестей много.
 
Скоро ль, святые, смогу я увидеть
 
труднодоступного Бога?
 
 
* * *
 
 
Трудна, длинна дорога в дом,
 
в котором мы Любовь найдем.
 
Пожертвуй жизнью, — в этот дом
 
нельзя прийти иным путем!
 
 
* * *
 
 
Уставов мертвых проповедник,
 
идет в объятья смерти мир.
 
Любви бессмертной собеседник,
 
из чаши жизни пьет Кабир.
 
 
* * *
 
 
Мир — ледяной дворец, он красотою манит,
 
Но солнышко взойдет — и он водою станет!
 
 
* * *
 
 
Сей мир — слепец с ужасною судьбой.
 
Сравню его с коровою слепой:
 
Теленок у нее подох, но сдуру
 
несчастная теленка лижет шкуру.
 
 
* * *
 
 
Сей мир — непрочный домик из бумаги,
 
застряли в нем жильцы — слепцы-бедняги,
 
Здесь и Кабир, но он, стремясь ко благу,
 
сумеет выйти, разорвав бумагу.
 
 
* * *
 
 
Мир — каморка, а каморка — в саже.
 
Счастлив, кто, пойдя путем надежды,
 
Вышел из каморки этой, даже
 
не испачкав краешка одежды!
 
 
* * *
 
 
Цветущее — увянет; взошедшее — зайдет;
 
Построенное — рухнет; рожденное — умрет.
 
 
* * *
 
 
Я один, а нападают двое.
 
Что мне даст бесстрашье боевое?
 
Коль от смерти обрету спасенье,
 
старость победит меня в сраженье.
 
 
* * *
 
 
Уходят дни, и стала жизнь короче.
 
Сей мир — вода, а люди — пузыри…
 
Мы исчезаем, словно звезды ночи
 
при появлении зари.
 
 
* * *
 
 
Оттуда к нам никто еще не приходил,
 
чтоб я у них спросил: «Как там живется?»
 
Напротив, все идут во глубину могил,
 
на мой вопрос никто не отзовется…
 
 
* * *
 
 
Вы бьете в барабан у царских врат,
 
литавры ваши в городе гремят,
 
Но знайте, что от одного удара
 
ни города не станет, ни базара.
 
 
* * *
 
 
Ты не гордись дворцом с коврами
 
и куполом под синевой,
 
Затем, что завтра ляжешь в яме
 
с травой над мертвой головой.
 
 
* * *
 
 
Не возомни, что только ты хорош,
 
исполненный презрения к другим.
 
Кто может предсказать — где ты умрешь?
 
Где ты сгниешь? Под деревом каким?
 
 
* * *
 
 
Что хочешь делать, делай побыстрей,
 
что хочешь делать быстро, сразу делай,
 
Не то, смотри, над головой твоей
 
нависнет время тяжестью созрелой.
 
 
* * *
 
 
«Мое» и «я» — беда. Их уничтожь скорее:
 
«Мое» — цепь на ногах, а «я» — петля на шее.
 
 
* * *
 
 
Кому чужая по сердцу жена,
 
того погубит ложная услада:
 
Как сахар, вкусной кажется она,
 
но этот сладкий сахар полон яда.
 
 
* * *
 
 
Страсть, любовь к чужой жене —
 
нет погибельней стихии!
 
Жизнь есть море. А на дне
 
жены — чудища морские.
 
 
* * *
 
 
Топчут землю, — это вынести может лишь земля,
 
режут землю, — это вынести могут лишь поля.
 
Только тот, в ком вера чистая и любовь жива,
 
может вынести суровые, резкие слова.
 
 
* * *
 
 
Не добронравен тот, кто источает мед,
 
сладкоречивому, мой друг, не верь отныне:
 
Сначала он тебе в реке укажет брод,
 
чтоб утопить потом тебя в речной стремнине.
 
 
* * *
 
 
Нельзя и правду возлюбить, и ложь,
 
и голос доброты, и денег звон.
 
Не будь на жалкий барабан похож,
 
в который ударяют с двух сторон.
 
 
* * *
 
 
Как бы зрачок в глазу —
 
Господь в душе людской:
 
Искать Его вовне —
 
безумье, труд пустой.
 
 
* * *
 
 
Скажи, мулла, зачем на минарет залез?
 
Иль, думаешь, оглох всевышний — царь небес?
 
Того, кого зовешь ты громкою мольбой,
 
ищи в своей душе, он должен быть с тобой.