Мое падение (СИ)

- Вы опоздали, Ксения Владимировна. Проспали? Или… – вопросительно приподнимает бровь.
- Или, – отвечаю я, так же хитро улыбаясь. Моя узкая юбка мешает мне полностью прижаться к нему. Дан чуть приподнимает меня за бедра, собирает мою юбку вверх, тянет меня на себя. Надавливает на плечи, вынуждая облокотиться на стол, прогнуться еще больше, шире раздвигает ноги. Довольный собой, он поглаживает мои бедра, переходя на внутреннюю сторону.
- Итак, Ксения Владимировна. Почему же Вы опоздали?
- Потому что Вы, Данил Александрович, покинули меня утром. А могли бы и разбудить. И на работу я прибыла без пяти девять. Я стояла двадцать минут на стоянке, обдумывала, стоит ли мне вообще продолжать работать у Вас, – мило улыбаюсь, кладу руки на его сильную грудь, слегка поглаживаю, как бы разглаживая воображаемые складки на его черной рубашке.
- Даже так!? – цокает он, нежно поглаживает внутреннюю сторону моего бедра, выводя пальцами узоры. – Ну, во-первых, я не хотел Вас будить, Вы так сладко спали. Во-вторых, мне нужно было заехать домой, переодеться и захватить кое-какие бумаги, – проводит пальцами по кромке моих кружевных трусиков. – И почему ты обдумывала вариант увольнения на этот раз? – ухмыляется он, продолжая разглядывать мои трусики.
- Это уже неважно. Потому что пять минут назад я передумала, – отвечаю я, слегка прогибаясь на стол от его непрекращающихся ласк. Дан неожиданно хватает меня за шелковую блузку, резко тянет на себя, близко, очень близко, почти прикасается к моим губам, но не целует. Смотрим друг другу в глаза.
- И почему же ты передумала? – дышит в губы, проходится кончиком языка по моей нижней губе. Ахаю ему в губы, пытаюсь его поцеловать, но он не дает, прикусывает нижнюю губу, немного оттягивает ее зубами. – Отвечать, Ксения Владимировна! – приказывает он, хватает за бедра, прижимает меня к своему паху, а я по инерции, начинаю ерзать на нем, слегка потираясь.
- Я же сказала, что это уже не важно, – выдыхаю ему в губы.
- Важно, неважно. Факт остается фактом. Ты опоздала, Дюймовочка, – так же в губы говорит он. – Сегодня ты должна будешь остаться после шести и отработать свое опоздание, – цепляюсь за его плечи, бицепсы, сжимаю их.
- Сверх урочные?
- Да, возможно даже ночные. Это как пойдет, – прекращает дразнить, наконец, целует меня мягко, нежно, плавно углубляя наш поцелуй, делая его более страстным.
- Ого! Служебный роман! Секретарша и босс! Ребята, вы такие банальные! – слышу голос Романа позади себя. Дан рычит мне в губы. Напрягается. Отстраняется от меня.
- Тебя не учили стучать?! Выйди! – со злостью бросает он Роману. Роман усмехается, стучит по двери.
- Вот, я постучал, Данил Александрович. Но, выйти не могу. Если Вы не забыли, через десять минут у нас совещание. Там в приемной собрались все ваши ребята, сотрудники, так сказать. И скажите спасибо, что зашел только я, а не весь ваш коллектив сразу, – я хочу встать, Дан не позволяет, властно удерживая меня за талию.
- Вот через десять минут и зайдете все вместе! – командным голосом отвечает Дан. Роман ничего не говорит. Но, я подозреваю, что он подает какие-то знаки, потому что Дан, кивает ему, и за Романом закрывается дверь.
- Извини, Дюймовочка, совещание, – гладит тыльной стороной ладони мое лицо, снова целует долго, требовательно, не позволяя отстраниться, лишает воздуха, но мне не нужен кислород. Мне нужен он. Мы дышим одним воздухом на двоих. Дан разрывает наш поцелуй. Разочарованно постанываю ему в рот.
- И как теперь прикажешь мне работать? – надувая губы, наигранно-обиженно говорю я.
- Спокойно, ответственно, Ксения Владимировна, – официальным тоном начальника произносит он. – И не забывайте о вечерней отработке за опоздания, – слегка сжимает мое бедро. – И да, совещание будет коротким, примерно полчаса. Но Вы можете успеть за это время посетить магазин и купить чай, про который забыли, – отпускает меня. Медленно поднимаюсь на ноги, немного пошатываюсь – от поцелуев начальника кружится голова. Дан сам одергивает мою юбку, поправляя ее. Встает рядом со мной, осматривает мою грудь, застегивает одну пуговичку на моей блузке, закрывая вид на ложбинку между грудей.
- Вот так-то лучше. И не расстегивайте ее до вечера. Это приказ, – командует он. Разворачивает лицом к двери, наклоняется, к уху.
- Все, иди в магазин, и ничего не забудь, – шепчет на ухо таким же соблазнительным голосом, каким шептал мне вчера в постели. Я слегка пьяна от его нежности. Мою ягодицу обжигает резкий, хлесткий удар. Вскрикиваю от неожиданности.
- Придите в себя, Ксения Владимировна, впереди нас ждет работа, – усмехается Дан. Улыбаюсь ему в ответ. Выхожу в приемную. И о, Боже! Столько народу я здесь еще не видела. Вместе с Романом в приемной находится еще с десяток мужчин. Половина мне совершенно не знакома. Я вижу их впервые. Если они все здесь работают, то где они были раньше? Растерянно осматриваю коллективчик. Мило им улыбаюсь, и по их выражению на лице понимаю, что все они догадываются, чем мы там занимались. Но мне все равно. Я задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и бешеной радости от того, что Дан не надел свою маску. Он продолжает быть собой.
Беру сумку и ухожу в магазин под пристальным взглядом десятка глаз. Дан сказал, что у меня есть полчаса и я использую их по максимуму: закупаю чай, кофе, сахар, сливки, любимый сыр начальника. Пользуюсь моментом и курю на улице в специально отведенном месте. Медленно, не спеша поднимаюсь в офис. В приемной тишина. Да, быстрые у них совещания. Решаю сообщить Данилу Александровичу о своем приходе, открываю дверь кабинета и чувствую себя так, как будто меня неожиданно окатили ледяной водой. Лишили кислорода.
Дан сидит на диване. У него на коленях сидит ворона. Конечно не так, как сидела я, просто на одном колене. Но факт остается фактом. Полчаса назад на этих самых коленях сидела Я!
Они настолько увлечены беседой, что не сразу меня замечают. Ворона Инна что-то увлеченно ему рассказывает. Дан просто слушает. Смотрит поверх нее куда-то в стену. Первым меня замечает Дан. Мы встречаемся взглядами. На мгновенье я вижу в его глазах растерянность. Но он быстро берет себя в руки, надевая привычную маску. Вот и все, игра продолжается! Внутри меня как будто что-то разбивается вдребезги, вонзая тысячи осколков по всему телу. Хочется придушить их обоих. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не сделать того, о чем буду жалеть. Что он там говорил про маски, которые надо носить, чтобы люди не видели твоих истинных эмоций? Так вот, я надеваю маску безразличия, точно такую же, как у него. Вот и все! Мои утренние планы об увольнении не меняются! Не хочу больше его видеть. Никогда! Со мной он не может и НЕ ХОЧЕТ! Видимо потому что может и хочет с ней! А я просто шлюшка, с которой он неплохо провел выходные и рассчитывал иногда иметь ее в рабочие время. Да он в принципе так и сказал с самого начала. Это я уплыла и зациклилась на слове МОЯ. Он ничего мне не обещал, сказал жить одним днем и наслаждаться моментом, который у нас есть. И этот момент закончился. Нас не было. Нет. И больше никогда не будет!
На секунду. Всего лишь на секунду я заглядываю ему в глаза, пытаясь понять, кто сейчас передо мной? И понимаю, что я не знаю этого человека. Он мне не знаком. И я не хочу с ним знакомиться и узнавать, что там внутри. Хочется немедленно покинуть это место без объяснений. Плевать на увольнение, документы. Что я в принципе сейчас и сделаю. Но, прежде, попрощаюсь с этой парочкой. Моим фирменным, незабываемым прощанием.
- Данил Александрович, я купила чай, и все, что было необходимо, – холодно и отстраненно сообщаю я, пытаясь натянуть улыбку. Ворона вздрагивает от неожиданности. Она была настолько увлечена болтовней, что не заметила нашего немого диалога. Хотя говорила, наверное, только я. Не удивлюсь, если Дан прочел все, что я не сказала. А я вот не смогла его прочесть. Может потому что он молчал?
- Спасибо, Ксения. Сделайте мне чай, если Вам не трудно, – Дан встает с дивана, не предупредив ворону, от чего та чуть не падает. Инна недоумевает, пересаживается на диван. Бросает на меня гневный взгляд. С чего бы это? Ах да, она же застала нас в день моего приема работу. Инна. Кто же ты такая? Наивная дурачка, которой он вешает лапшу на уши или дальновидный стратег, строящий планы, закрывая на все глаза?