Mon amour (СИ)

— Ей больше нравится играть на гитаре, — говорит Ксавьер, повернув голову к Леншеру. — Что? — спрашивает он, заметив на себе взгляд Эрика.
— Ничего. — пожимает он плечами, отворачивая голову. — Но если она что-то напишет, то я тоже хочу прочесть.
— А я, пожалуй, воздержусь. — говорит Ксавьер.
— Ладно, тогда отдай сразу мне. Уверен, будет интересно, потому что фантазии у нее предостаточно, просто направить нужно в правильное русло. — хмыкает он, бесцельно рассматривая кухню, которую раньше не особо-то и разглядывал.
— Сомнительное правильное русло, — смеётся Чарльз, переворачивая блин.
— Ты просто не смекаешь, вот и все. — смеется Эрик. — Возможно, уже через год мы будем видеть ее первую книгу в книжном магазине.
Или первую тысячу плюсов на каком-то сайте. Тут уж как пойдет, конечно.
— Возможно, — улыбается Чарльз. — Итак, Lumière de mes yeux*, первый блин официально готов. И не сожжён! — говорит Ксавьер, аккуратно поддевая лопаткой блин и кладя его в тарелку.
— Поздравляю, Schätzchen. — улыбается Леншер. — Если первый блин не сожжен, то у нас огромные шансы не только не сжечь кухню, но и пожарить остальные.
— Прекрасная перспектива. — с улыбкой говорит Чарльз, заливая второй блин на сковороду и размышляя, что может значить это «Schätzchen». Нужно будет не забыть и загуглить.
Телефон разрывается звонком, заставляя немного растерянно окинуть взглядом свежеположенный на сковороду блин.
— Наверняка Рэй, — говорит Ксавьер, вручая в руки Леншеру лопатку. — Я ненадолго, последи пока за тем, чтобы ничего не сгорело. — и торопливо уходит в другую комнату, параллельно вытирая о полотенце руки.
— Если бы ты мог слышать ультразвуковые волны, то услышал бы мою внутреннюю панику! — громко говорит Эрик вслед Чарльзу, встав за сковороду, аккуратно поддевая тонкие края, чтобы они не пригорели.
***
 — Скажи, уже есть хоть какие-нибудь милые моменты за этот вечер? — спрашивает Рэйвен.
— У меня вся щека в муке, на этом пока всё. А ещё я оставил Леншера одного на кухне и, пускай пока не пахнет горелым и я не слышу криков о пожаре, мне стоит вернуться к готовке. — говорит Ксавьер.
— Передай своему возлюбленному привет! — успевает сказать Рэй перед тем, как Чарльз бросает трубку.
— Тебе привет от Рэйвен. — говорит Ксавьер, заходя на кухню. — Как у тебя тут всё? Ничего не сгорело?
— Возможно, парочка моих нервов, но блин, — Эрик аккуратно кладет его поверх первого, — готов и не уголёк.
— Молодец, оправдываешь мою веру, mignon. — улыбается Ксавьер, заливая на сковороду следующий блин.
— Рад, что ты веришь в меня. — улыбается Эрик в ответ, когда отходит от плиты. — Будешь делать то же самое на экзаменах.
— Безусловно, и буду даже меньше волноваться. — с улыбкой говорит Чарльз. Он дожидается, когда наступит время переворачивать блин, и делает это, после оборачиваясь на Леншера. Ксавьер чуть ухмыляется, замечая след от муки на лбу друга.
— Обычно не волнуюсь на экзаменах. Разве что совсем-совсем немного. — фыркает он, глядя в ответ.
— Я тоже. Немного. — кивает Ксавьер, кладя готовый блин на тарелку и заливая основой сковороду. Чарльз ставит чайник, посчитав, что тот как раз вскипит к тому моменту, как последний блин приготовится.
— Почему я почти уверен, что ты вообще не паришься по поводу экзамена до дня самого экзамена, и вообще-то обоснованно, потому что все знаешь? По крайней мере, я точно знаю, что конспекты у тебя есть все. — смеется Эрик.
— Со вторым ты прав. Только вчера сделал все конспекты по темам пропущенных лекций. — говорит Ксавьер. — Но вот насчёт волнения… Я волнуюсь, довольно сильно. Помню, что в прошлый раз я упал в обморок сразу после важной сдачи. Было просто ужасно. Но сейчас я уже нашёл некоторый… кхм, способ, помогающий не волноваться так сильно.
— В обморок, боже. Надеюсь, ты от души напился, когда узнал, что у тебя лучший результат на потоке. — улыбается Леншер, пытаясь не смеяться, потому что почти был уверен в чём-то эдаком. — И что за способ? Напиться до экзамена?
 
— Не совсем. — отвечает Чарльз. — При… мизерной дозировке определённых веществ… Правда, мизерной… Это помогает. — он чуть слабо улыбается.
— Ну… Так себе способ, скажем прямо. — пожимает плечами Леншер, безэмоционально глядя на чайник.
— Всяко лучше, чем падать в обморок. — пожимает плечами Ксавьер, заливая очередной блин на сковороду.
— Здоровое волнение никогда не бывает лишним, так что… Но если ты доходишь до обмороков, то попробуй что-то более легальное вроде успокоительных. — говорит Леншер.
— От передоза успокоительных может стать не лучше, чем от малой дозы наркотиков, а поскольку пара таблеток валерьянки не помогает мне справиться с волнением… — говорит Ксавьер. — Хэнк умеет контролировать умеренную дозировку. Не о чем волноваться, правда.
— А знаешь, кто не умеет? Если не ошибаюсь, его зовут Чарльз Ксавьер. — спокойно говорит Эрик.
Чарльз прикусывает губу, опуская голову. Он молча переворачивает блин, не поднимая взгляда на Леншера.
Эрик тихо выдыхает, сложив руки на груди. Слишком. Грубо.
— Говори что-то, чтобы я избавился от возможности показывать себя с плохой стороны.
 — говорит Леншер, выключая конфорку, на которой греется чайник.
Ксавьер чуть поворачивает голову в сторону Леншера и слабо улыбается.
— Чтож, мы всё приготовили, так что… садись. Я налью чай и достану джем. — говорит Чарльз, бегло проводя рукой по волосам.
Ксавьер, закончив со всеми приготовлениями, ставит всё на стол и садится напротив Леншера.
Эрик наблюдает за тихими движениями Чарльза, подавляя ненужный и не дозволенный ему уровень агрессии. Не. Его. Дело.
Некоторые вещи нельзя запрещать даже друзьям. Особенно, если у них устоявшаяся позиция.
Ксавьер ставит перед ним всю ту же забавную белую чашку, зеленую изнутри, и садится напротив, слабо улыбаясь.
— Bon appétit. — привычно говорит Ксавьер, делая глоток чая и мягко улыбаясь.
— Danke schon. — кивает Эрик, придвинув чашку за ручку, отпивая обжигающий кипяток, выдыхая. Греет.
Ксавьер предельно аккуратно, дабы не испачкаться вновь в джеме, съедает два блина и решает, что наелся. Он держит тёплую чашку в двух руках, словно бы греясь о неё, и кратко поглядывает на Леншера.
Немного злится. Волнуется?
— Je t’aime. — тихо произносит Ксавьер, смотря на Леншера и слабо улыбаясь.
Чёрт.
— Was willst du eigentlich mit diesen Worten? — спрашивает Эрик, глядя в чашку. — Ich verstehe nicht, was zum Teufel das bedeutet. Wir sind nur… Kameraden, richtig? Gott*.
— Не имею понятия, что ты сейчас сказал, — с той же улыбкой произносит Чарльз, смотря в серые кристаллы глаз Леншера.
— Что-то о том, что иногда твой французский выводит меня из строя. — пожимает плечами Эрик, макнув блинчик в джем, опустив взгляд.
— Je suis beaucoup plus facile de dire des choses en français. Si je l’ai dit en anglais… — он поводит плечами. — Vous auriez déjà disparu*. — Ксавьер слабо улыбается. — Прости. Постараюсь говорить на французском как можно реже.
— Bist du so sicher, was ich tun kann? * — Эрик чуть качает головой, все еще глядя в чашку. Если Чарльзу можно говорит о чем-то на французском, то почему ему нельзя на немецком? — Сколь угодно, просто вряд ли я отвечу.
— А я вряд ли отвечу на немецкий. — улыбается Чарльз, бросая беглый взгляд на стол. — Ладно, я помою посуду, а потом… мм… Шахматы? — спрашивает он, вставая со стула и забирая пустую посуду.
— Как насчет пойти прогуляться? — предлагает Леншер, складывая руки на груди, откинувшись на спинку стула.
 
— Мм. да, прекрасная идея. — кивает Чарльз, включая воду в кране.
— Надеюсь, дождя не будет, хотя… погода не располагает к дождю. — чуть улыбается Леншер, глядя в окно.
— Чтож, в таком случае… — Ксавьер выключает воду и перепроверяет плиту. — Пойдём. — с улыбкой оборачивается он к Леншеру и направляется в гостиную. Он быстро набрасывает на себя куртку.