Вторую жизнь не выбирают (СИ)
Кстати: дурмстранговцы, шармбатонцы и… хогвартцы? хогвартчане? хогвартовцы? Тьфу. По-русски любой вариант дурацкий. Ученики Хогвартса, в общем.
Гости оккупировали столы Рейвенкло и Слизерина, а мы сидим у себя за столом Хаффлпаффа в комфорте и спокойствии и наслаждаемся ужином.
Пока остальные неразумные ученики заняты рассматриванием гостей, я не теряю времени даром — каждый день так кормить не будут, а гости с нами до конца года. Поэтому буйабес, салат нисуаз, парфе, осетрина, блины, расстегаи… Фу-у-ух, щас лопну! Глажу свой изрядно округлившийся живот. Жаль, нельзя с собой что-нибудь унести. Завтра всего этого уже не дадут. Пока я ела, в зал торжественно внесли кубок огня. У желающих будет неделя, чтобы бросить в него свое имя. И Гарри среди них быть не должно, единственный Крауч, который ненадолго заходил в Хогвартс, был Крауч-старший.
На следующий день за обедом ко мне подошла профессор МакГонагалл. Она спросила, не могла бы я пару недель поработать переводчиком за Слизеринским столом за обедами и ужинами, а так же провести ознакомительную экскурсию по замку. Ну как, поработать, как всегда — на общественных началах. Языковой барьер сильно мешал сближению с гостями, хотя официально — именно ради сближения с иностранными волшебниками турнир и был придуман. Поэтому переводчик — разумное решение.
— Хорошо, — легко соглашаюсь я, это будет даже интересно, — но, профессор МакГонагалл, многие слизеринцы не любят волшебников моего происхождения. Не будет ли проблем?
— Уверяю Вас, мисс Грейнджер, проблемы будут у того, что вздумает выразить свою нелюбовь публично.
Свежо предание, профессор. Но попытка — не пытка.
— Хорошо, мэм, я согласна.
Я встала и пошла с заместителем директора к Слизеринскому столу, где меня представили, как переводчика.
— Грейнджер, — крикнул мне Малфой, — садись сюда.
Показывает на место рядом с собой и Виктором Крамом. Думает, что самый хитрый? Тебя ждет облом, Драко, Виктор вовсе не русский. На пальцах русский и болгарин всегда объяснятся, но если свободно общаться, то лучше уж на английском. Правда, с английским у делегации из Дурмстранга как раз не очень.
А нет, тут Драко оказался умнее меня. Периодически забываю, что сейчас 90-е и русский язык в Болгарии до недавнего времени изучался в школах. Виктор отлично говорит по-русски, но кажется, он вообще не рад разговаривать, Малфой и прочие любители квиддича уже его достали.
Другие русскоязычные студенты Дурмстранга были рады переводчику намного больше. Особенно выделялся Поляков, которому лишь бы пошуметь-побалагурить.
Я проводила с гостями довольно много времени, МакКошка сказала, что скрывать нам в Хогвартсе нечего, поэтому я спокойно провела их по самым популярным местам в школе, пригласила полюбоваться закатом с Астрономической башни, вкратце рассказала об учебной программе. Каркаров точку зрения МакГонагалл не разделял, и когда ребята пригласили меня на корабль, неотступно следовал тенью и как мог препятствовал распространению информации: «Ну что вы, не будем утомлять девушку лишними подробностями», «Поляков, что ты несешь, остолоп ты эдакий, будешь у меня до конца года гальюн драить» и «Вместо машинного отделения лучше покажите мисс Грейнджер верхнюю палубу, оттуда вид намного приятнее» — это да, особенно если учесть, что сейчас это вид на Хогвартс. Зато я хотя бы узнала, что у них в принципе есть машинное отделение, и корабль не только на магии и парусах передвигается.
Через неделю мы с Крамом реагировали на его фанатов синхронно: он хмурился, а я закатывала глаза. Дело в том, что теперь фанаты, а особенно фанатки, хотели, чтобы я переводила Краму их пламенные признания.
Крупными буквами написала на листе:
«Попросить автограф у В.Крама:
Viktor, mozhno mne avtograf?
Просить сфотографироваться с В. Крамом:
Viktor, mozhno s toboj sfotografirovat’sya?
Поблагодарить В.Крама за автограф или фото:
Spasibo!
Переводчика по этим вопросам просьба не беспокоить»
И повесила в Большом зале.
Виктор увидел мое творчество и обиделся: «Гермиона, за что ты так меня не любишь?» Пришлось объяснять, что люблю, конечно, но себя я люблю больше.
Все-таки меня просили помочь с переводом только делегации из Дурмстранга, а не всему населению Хогвартса.
Иностранные студенты на следующий же день после водружения кубка на постамент дисциплинированными группками подошли и по очереди побросали свои имена. Студенты Хогвартса подходили по одному, иногда украдкой, иногда делая из этого шоу. Аластор Грюм на карте по-прежнему оставался Грюмом. Да и каких-то подозрительных личностей возле кубка я не заметила. Поэтому смею надеяться, на турнире будет всего три чемпиона, и я буду болеть за Седрика.
***
И вот волнующий момент определения чемпионов.
Виктор Крам, Флер Делакур и Седрик Диггори! Стол Хаффлпаффа ликует! Остальные факультеты тоже приветствуют нашего чемпиона, Седрик ни с кем откровенно не конфликтовал и зарекомендовал себя хорошим парнем. В плане народной поддержки Седрику повезло намного больше иностранных чемпионов. Те приехали небольшими командами, где все друг другу являлись конкурентами, что логично — брать с собой простых болельщиков смысла нет.
Чемпионов просят пройти в заднюю комнату, в Большом зале царит радостное оживление, и тут из кубка вылетает еще одна бумажка. Дамблдор ловит ее и читает:
— Гарри Поттер.
Да ё-моё! Как же так? Какая сволочь это сделала? А может, и сам Дамблдор, как знать.
Гарри просят присоединиться к другим чемпионам, и он на негнущихся ногах проходит в ту же комнату за учительским столом.
— Что, Грейнджер? На неделю спустила Поттера с поводка побегать самостоятельно, и он уже отличился? — шипит Малфой мне в ухо. Да, я до сих пор сижу за Слизеринским столом на ужинах.
— Ты правда считаешь, что Поттер настолько хорош в чарах и сумел преодолеть защиту Дамблдора?
Малфой неопределенно дернул плечом.
Меня со всех сторон задергали дурмстранговцы, Каркаров удалился с другими директорами и чемпионами, и они хотели знать, что происходит. Увы, пришлось признаться, что я сама ничего не понимаю, но это определенно не по плану.
В гостиной хаффлпаффа устроили праздник. Когда народ немного успокоился, Седрик спросил меня:
— Гермиона, ты ведь дружишь с Поттером. Скажи, а ты-то что по поводу всего этого думаешь?
— Седрик, я искренне надеюсь, что ты победишь и что Гарри выживет. Вы — ты, Виктор, Флер — взрослые умелые волшебники, кубок выбрал вас как лучших из лучших. За вас тоже страшно, но не настолько. А вот у Гарри будет масса возможностей превратиться на этом турнире в котлету.
— Зачем же он тогда подал заявку?
— Ты явно переоцениваешь Гарри, — улыбнулась я, — Он не настолько умелый маг. Сам подумай, он не просто преодолел защиту Дамблдора, он еще обманул древний артефакт и заставил кубок думать, что школ четыре, а не три. Извини, но такое даже тебе не под силу, а ведь ты отличник и семикурсник.
— Тогда как имя Поттера там оказалось?
— Думаю, кому-то титул МКВ покоя не дает. Захотели подставить Гарри по-крупному, а может и убить, если повезет.
Хаффлпаффцы задумались. Вряд ли они сходу мне поверили, но уверенности в виновности Гарри поубавилось. Впрочем, Поттер быстро забылся, и празднование продолжалось.
Вчера я праздновала вместе со всеми и, кажется, перебрала сливочного пива, поэтому мне было не до умных мыслей, но сегодня первым делом с утра написала Сириусу и Рите. Ей через пару месяцев уже рожать, но чувствует она себя хорошо и собирается освещать события турнира так долго, как сможет.
***
Сириус примчался в Хогвартс устраивать скандал, но кроме того, что он выпустил пар, других результатов не было. Рита ушла в свободный полет и гордо несла свой живот по коридорам, выискивая сплетни, мнения, скандальные подробности. Рон не поверил Гарри и теперь весь такой гордый и обиженный с ним не разговаривает. Поэтому Гарри сейчас либо ходит за мной грустным хвостиком, либо сидит у Хагрида. За мной часто ходить не получается, потому что я все еще переводчик у Дурмстранга. А у Хагрида соплохвосты — некуда ему, бедному герою, приткнуться.