Однажды я умер (СИ)
Впрочем, интересно, почему он решил, что эта комнатушка - девчачья. Прошмыгнув мимо изучающей свитки Звёздочки, я успеваю проскользнуть в проход аккурат перед Фирн. Короткий коридор, резко заворачивающий в бок и оканчивающийся небольшой, непрозрачной занавесью из тёмно-синего материала. И за ней уже комната. Заметно компактнее и меньше, чем “гостиная”. Да и толком не освященная. Никаких огней или окон в ней не было. Замерев в проходе, я привыкаю к темноте.
Помимо ещё пары “полок”, заваленных свитками, и одного столика у стены, тут целых пять различных спальных мест. Пара выдолбленных в камне гнёздышек с подстилками из листьев и ткани. Пара гамаков, один из которых болтается под самым потолком, а другой наоборот — завис у земли между двумя каменными сосульками. Небольшое озерцо в уголке, в котором мог свободно вытянуться один взрослый дракон… А не из-за этого ли прудика Лонган назвал это место “нашим”? В конце концов, Сайда – морская, и водные процедуры ей, судя по всему, необходимы.
В зад меня толкает что-то холодное и я невольно отшатываюсь в сторону. Фирн, бросив на меня недовольный взгляд, проходит к одному из выдолбленных в скале укрытий, забираясь на лежанку и подбирая под себя лапы и хвост, сверкая в темноте своими яркими голубыми глазами.
— Нет, нет, нет! Я хочу туда! Там гамаки лучше! — слышу я сзади возмущенный клёкот Лонгана, вероятно изучившего и вторую комнатушку. И, похоже, радужный явно чем-то очень недоволен… Чем же это наши гамаки лучше? Скидывая свою сумку в сторону, я делаю осторожный шаг внутрь помещения, вместе с этим оглядываясь на ледяную. А может… Наплевать на все предосторожности и уступить местечко Лонгану, самой спрятавшись с самцами? В конце концов, кто будет останавливать эту задиру, если ей что-то нехорошее придёт в голову? Только если волшебной фразой попытаться заставить её опомниться.
— Чего смотришь? — буркнула негромко ледяная, чуть приподнявшись на своём месте.
— Да вот, думаю и любуюсь, — честно признаюсь я, взявшись выгребать собственное добро из котомки, выгружая его на свободные места. — Никогда не видела до этого ледяных.
Фирн молчит. Но это, наверное, и хорошо. О чём мне с ней говорить? О собственном племени и о том, что она тоже никогда не видела земляных? Или о дурости моих сородичей? Ну уж нет, лучше насладиться тишиной. Авось и сама за умную сойду, и меньше ко мне вопросов будет, когда собственные знания показывать буду. За спиной, в прихожей, до сих пор слышится недовольный бубнёж Лонгана.
Сайда проскальзывает в комнату третьей, радостно пискнув и тут же бросившись в воду, под неодобрительное фырканье ледяной. А затем, уже после того как стих радужный, к нам и Звёздочка приходит. Почти неразличимая в темноте, ночная останавливается около меня, подхватив один из свитков с полки, перед тем как запрыгнуть на самый верхний гамак, свесив свой хвост вниз. Она читать собирается, в такой-то темноте? Хотя да… “ночная” ведь.
Закончив вытряхивать свои пожитки, я разглядывая по очереди два оставшихся места. Гамак… или дыра в стене рядом с ледяной? Нет, определённо гамак. Я забираюсь в шаткое, покачивающееся спальное место, чувствуя, как тяжесть прошедшего дня постепенно наваливается на меня, и вскоре проваливаюсь в забытье.
Комментарий к Глава 12. В которой мы наконец-то прилетаем к Яшмовой горе.
Ну что же.
Глава, в которой происходит много всего. А также и несколько новых мордашек. И куча описаний… Даже Водомерка немного посмеивается над нерадивым автором. Но, это ведь необходимое зло на пути, которое надо пересилить?
Но. Есть кое-что и хорошее. Со следующей главы должна начать мелькать завязка! И сюжет чуть ускориться.
Вот только выйдет она с задержкой.
Во-первых. У автора на носу ГОСы/предзащита и диплом.
Во-вторых. Автору надо продумать и зарифмовать пророчество. Хах, а вы думали, мы обойдемся без пророчества? Нет уж, следуем канону! Ушлые ночные суют свои носы в каждую неприятность, слагая про неё песенки и стишки.
Так что, автор займется вёрсткой черновика со своей писаниной.
Ну и под конец. Спасибо всем, кто читает мой фик. Большое спасибо тем, кто оставляет комментарии и ждунов. Огромное спасибо тем, кто ставит лайки. Великанское спасибо тем, кто делает всё разом.
И! Все вы, уважаемые читатели, все помогаете автору писать эту историю, подталкивая его прорываться дальше. Спасибо вам всем!
Фуф. Вроде всё. Простите уж автору некого рода… эмоциональность.
========== Глава 13. Первый день в школе. И у меня уже возникают мысли о побеге. ==========
Пожалуй, гамак был неправильным выбором. Вроде только начнёшь засыпать, как сразу же на тебя обрушивается чувство бесконечного падения, из-за которого ты тут же распахиваешь свои глаза, пялясь в темноте в потолок. А ещё неудобно и непривычно. Гамак покачивается от любого моего движения; обтягивает бока, придавливая к спине крылья. И ворочаться в нём сложно — цепляются рога, шипы и когти за ткань, не позволяя нормально перевернуться с бока на бок. Ещё и под мордой ничего нет, кроме собственной лапы. В общем, мне не нравится, и уснуть я не могу, недовольно бурча себе под нос, пока остальные сожительницы окончательно утихают. Даже голос Лонгана перестал доноситься из гостиной. Уж не знаю, заткнули его пасть каким-нибудь фруктом или он отправился спать.
Однако, похоже, не одна я не могу найти себе место этой ночью. Когда, уже устав и решив перебраться в свободное “гнездо”, я изворачиваюсь в гамаке, пытаясь вывалиться из него на пол, тихий скулёж и шорох нарушает тишину. Я замираю, наполовину повиснув вне гамака и нащупывая задними лапами и хвостом каменный пол, и прислушиваюсь. Звуки доносятся от Фирн. Ледяная скребёт своими когтями по камню, ворочаясь и дёргая своими лапами, изредка сжимаясь в белый, укрытый голубыми крыльями, клубочек. Во всяком случае, так это рисует моя фантазия. Я-то еле очертания границ могу в окружающем меня мраке разглядеть.
— Она видит кошмар, — раздаётся с верхнего гамака голос Звёздочки.
И я вновь дёргаюсь, поднимая взгляд к ночной, чьи глаза блестят двумя жёлтыми звёздочками во мраке нашей спальни.
— Ты тоже? — бубню я себе под нос, надеясь, что хотя бы маленькая морская принцесска и вправду задремала в своём прудике.
— Нет, читаю, — ворочается на месте ночная, свешивая с гамака одно из своих крыльев. — Ждала, пока ты начнёшь перебираться на другое место. И спросить хотела…
— Что именно? — недовольно бурчу я себе под нос, спрыгивая со своего лежбища и слегка разминая затёкшие крылья, немного ими похлопывая по бокам.
— Ты… — начинает подбирать слова Звёздочка, но под особо громким скулёжом Фирн умолкает. Я вижу, как сощуриваются в темноте жёлтые глаза ночной, слегка мотающей своей мордочкой из стороны в сторону. — Разбуди её лучше.
— Конечно. И сразу лишиться лапы, — фыркаю я, пробираясь во мраке к ледяной и заглядывая в её “гнёздышко”.
Похоже, и вправду кошмар. Такой же как у Тростинки? Вон даже крыльями дёргает, да хвостом хлещет по стенке за своей спиной. И губы вроде движутся, выговаривая какие-то слова внутри собственного кошмара. Интересно, что она видит?
— Ты бы не хотела видеть такой сон, — будто читает мои мысли Звёздочка, изящно и бесшумно спрыгивая со своего места и осторожно подбираясь к лёжбищу Фирн.
Её жёлтые глаза заглядывают в лежбище ледяной. «Искомое слово во снах не забыто. Он ищет его, чтоб целостным стать» – спустя десяток-другой долгих секунд, разбавленных дёрганьями и скулежом Фирн, шепчет себе под нос ночная.
— Что, прости? — удивлённо моргаю я, приподнимая свои ушки вверх.
Но Звёздочка не отвечает, лишь протягивает к ворочающейся Фирн свою лапу и пару раз её толкает. Ледяная драконица замирает, её дыхание успокаивается. А затем она распахивает собственные глаза, вспыхивающие двумя голубыми огоньками, и поднимает свой взгляд на нас. Мне даже показалось, что я заметила несколько скользящих по белым щекам слезинок. Хотя в темноте не особо разобрать.