Однажды я умер (СИ)
— Вы что… — начинает шипеть Фирн, скаля свои клыки в недружественном оскале.
Вот, именно этого я и побаивалась. Лучше бы не трогали это ящерицу. А если она на нас бросится?
— Тебе кошмар снился, — тихонько шепчет Звёздочка.
— Лапы убери, ночная. — Отталкивает от себя чужую ладонь злобная сосулька, даже не соизволив слова доброго сказать.
Посверлив чуть нас своим взглядом, она переворачивается на другой бок, демонстрируя нам свою шипастую спину.
— Может расскажешь, что снилось-то? — решаю я всё-таки проявить капельку интереса и вывести Фирн хоть на какой-нибудь диалог.
— Нет, — глухо отвечает ледяная, укрывшись крылом.
Я недовольно морщусь, а потом показываю спине ледяной свой язык, уже после поворачивая свой нос к хмурой Звёздочке. Ну вот и зачем надо было помогать этой особе, неспособной даже “спасибо” сказать? Похоже, этот вопрос полностью отразился на моей мордочке, так как в ответ я получаю покачивание головой из стороны в сторону. И как мне на это интерпретировать? Как неодобрение? А по отношению к кому? Ко мне или к Фирн? Арррх! Вдох-выдох. Никакого раздражения. Ты просто хочешь спать, Водомерка.
— Так что ты хотела у меня спросить? — переведя дыхание, интересуюсь я у ночной, ощупывая лапой стены сбоку от лежбища Фирн в поисках свободной “норки” для сна.
— Я… — начинает Звёздочка, слегка помявшись на лапах, да кидая взгляд на вздымающуюся спину ледяной драконицы, уже затем негромко промямлив себе под нос. — Может, попозже…
Не то чтобы я была довольна подобным ответом. Но спорить и, уж тем более, играть в шпионов, отходя с ночной в соседнюю комнатушку и выпытывая из неё искомые вопросы, я не хотела. По крайней мере, не сейчас. А вот утром или днём… Вот я наконец-то нахожу углубление в стене, в которое и забираюсь, бросив в сторону еле различимого гамака недовольный взгляд.
Да, спать на циновках жестковато. Не то что на мягкой, набравшейся за день тепла, земле с удобными моховыми кочками-подушечками, столь приятно по утру щекочущими нос… Это что же, я уже начинаю скучать по родному болоту, оставшемуся где-то далеко позади? Какие только мысли не залезут в сонную голову.
Немного поёрзав, я в конце концов переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь носом в стену, сворачиваясь в клубок и подкладывая кончик своего хвоста под мордашку. Наконец-то столь желанное забытье. За спиной хлопает крыльями забирающаяся на своё место Звёздочка.
— Меня не будить, — последнее, что я успеваю сказать в темноту.
***
Утро… Хотя говорить наверняка я не могу. В эту спальную пещеру не проникает ни одного лучика света. И это замечательно! Можно было бы вытянуться в сладостном мраке, полностью погрузиться в бархатистую пустоту отсутствующих мыслей, наслаждаясь каждым моментом пребывания в уже осознаваемой дрёме. Вот только одно но. Мир, как бы я не хотела в этот момент, обо мне не забыл. Мокрые лапы упираются в мою спину и чей-то радостный, звонкий голосок доносится до моего уха, постепенно выцарапывая меня из объятий сна.
Недовольно заворчав, я наотмашь луплю выскользнувшим из под щеки хвостом. “Ну оставьте меня в покое, дайте поспать!” – не различая раздавшегося жалобливого писка, рычу я себе под нос, чувствуя, как отстают от чешуек на моей спине чужие лапы. Но на их место приходят холодные, костлявые пальцы, неделикатно толкающие меня в спинку и хватающие за плечи, с резким рывком утягивая с пригретого моей тушкой места. А уж столкновение моей переносицы с каменным полом, когда меня вытягивают с небольшого бортика, содействует моему пробуждению не хуже раздраженного рычания склонившейся ко мне ледяной.
— Ты что себе позволяешь! — возмущенно шиплю я, показывая свои клыки.
Но Фирн плевать на мои клыки. Она валит меня на бок, а затем хватает мои передние лапы за запястья. Будто мешок картошки меня волокут по каменному полу. Удивительно и пугающе, сколько сил в когтях этой злобной, агрессивной сосульки! Впрочем, лапы мои отпускают, когда мы оказываемся у воды. Но вместо них чужие пальцы сдавливают мой рог, хорошенько так окуная мою морду под воду, придерживая меня второй лапой за крыло, заодно и хвостом своим скрутив мой.
Это возмутительно! Она что, решила меня утопить? Ну… Это, возможно, будет одно из самых долгих убийств в истории Пиррии — утопить дракона, способного задерживать на часик-другой своё дыхание. Тем более, сопротивляющегося дракона!
Но нет, спустя пол минутки Фирн утягивает меня за рог наверх, давая сделать вдох. Ледяная заглядывает в мои глаза, выискивая в них что-то кроме непонимания, возмущения и лёгкого испуга. А затем, она снова опускает меня в воду, водя щекой по гладкому каменному дну. Не слишком сильно, без особого давления, не пытаясь мне причинить боль. Будто нашкодившего щенка, тыкающего носом в сделанную им же лужу. А что я сделала-то? Вот она снова вытягивает меня наружу.
— Отставить макать Водомерку! — постаравшись придать своему голосу максимальную злобу, громко выкрикиваю я, только сейчас окончательно проснувшись и расслышав чей-то тихий скулёж, доносящийся из угла пещеры.
Впрочем, похоже, мой скромный призыв к диалогу был неправильно понят. Громко зарычавшая ледяная на сей раз не просто опускает мою голову в воду, но буквально пинками и толчками вгоняет меня в прудик целиком. Нет, это возмутительно! Что она себе позволяет? Я буду жаловаться… Ну, хотя бы Циркону! Раз уж он знает, как успокоить эту мстительную задиру, решившую столь подлым образом отыграться за невинную вчерашнюю шутку. Или всё-таки не за неё?
Выпустив несколько пузырей своим носом, я выныриваю, тут же мотанием морды стряхивая излишки влаги со своих глаз. Да, кто-то тихонько скулит в уголке. Лучики бледно-синего света прорываются через тёмное полотно, будто обнимающее источник сияния. Две жёлтые звезды поднимаются на меня.
— Нельзя же так делать, — слышу я возмущение в голосе Звёздочки, полный обвинительных ноток.
А потом до меня наконец-то доходит. Я что, заехала хвостом по морде Сайды? Да, это определённо она негромко и обиженно поскуливает в темноте. Да и у кого ещё могут быть мокрые лапы? А ведь родные знают, что будить меня столь грубо не стоит. А те земляные, которые получали от меня по лапам хвостом, обычно не обращали на это внимание, слишком толстокожие для шлепков со стороны маленького дракончика… Но тут-то не взрослый грязе-крыл, а не очень крупная морская, которой я, похоже, заехала совсем не по грудной клетке или лапам.
— Я… — потупив свой взгляд, пытаюсь я подобрать слова. — Прости. Я не хотела. Это вышло случайно.
Не слишком искренне, если честно. Но зато чистой воды правда. Кто же мог подумать, что старые привычки не останутся на болоте, посреди не шибко умных сородичей? Осторожно я подаюсь из воды, косясь на хмурую, отсевшую в сторону Фирн.
— Просто не люблю, когда кто-то меня будит. Тем более так. Всех лупила, кто пытался… — Осторожно подбираюсь я к, судя по всему, сжавшейся за крылом Звёздочки морской. Вот только беда — не то чтобы я испытывала вину… Ну, нет, поступила-то я не хорошо, это да. Вот только это вышло случайно и не по моей воле. Ведь не по моей воле? Именно. И вообще, я просила меня не будить! Ночная могла бы и предупредить всех остальных.
Глаза Звёздочки прищуриваются в темноте, будто она вновь читает меня как открытую книгу, полную недовольства и негодования. Однако ночная молчит, пока я подхожу к ним. Осторожно я протягиваю лапу к чужому крылу, пальцами нащупывая гладкую мембрану, уже не слыша никаких всхлипов со стороны морской. Похоже, чуть успокоилась.
— Правда виновата. Постараюсь отучиться… Но и вы меня не будите так, хорошо? Лучше уж, если в следующий раз надо будет, отойдите на безопасное расстояние и кричите, — чуть улыбаюсь я, пытаясь перевести всё в не слишком удачную шутку. — А потом бегите. Поутру я злющая, как голодный крокодил. А знаешь, какие они злобные? Шипят на всех, так и норовят куснуть какого-нибудь зазевавшегося дракона за лапу. Я вот такая же. Только хуже. У меня крылья есть. От меня не убежишь.