Агент влияния

– Кто этот новый человек в дроне? – спросила Верити.

– Коннер – друг Флинн, – сказала Лоубир, – девушки, в чьей периферали вы сейчас. Из того же среза, из того же городка. В армии он управлял платформами удаленного присутствия в боевых условиях. Он настоящий виртуоз.

– Уилф – нет.

– Потому и нужен Коннер. Это самодвижущийся коммуникационный узел, предназначенный для нужд вашего среза, но под управлением Коннера он обеспечит вашу защиту.

– От «Курсии»?

– От кого потребуется. С Коннером мы можем оставить его практически без оружия, помимо тех игрушек, которые он просит. Отказавшись от них, вы сможете взять его в самолет, правда не в ручную кладь. Впрочем, заполучив в манипуляторы огнестрельное оружие, он сможет наворотить такого, что мы не сумеем спрятать концы в воду. Коннер это понимает, но не всегда умеет себя сдерживать.

– Если все это лажа, – сказала Верити, – то вы основательно ее подготовили.

– Юнис и не ждала бы, что вы сразу примете всё на веру.

– Она сказала мне доверять всем, к кому меня отвезет бариста. Он отвез меня к Кэти Фан и человеку, сделавшему дрона по заказу Юнис. Я познакомилась с Уилфом. С Рейни и Тлен. Потом Севрин отвез меня в «Клифт». Я знаю Верджила. Знаю Стетса. Познакомилась с Кейтлин. Потом с вами. Так что всех вас я могу считать теми, к кому меня отвез бариста.

– Да.

– Но я не могу доверять всем, с кем вы меня познакомите. Где граница?

– Это вам решать.

– Почему ее звали Юнис? – Глаза периферали защипало. – Эта штука может плакать?

– Конечно. – Лоубир вытащил из кармана белый носовой платок и протянула Верити. – Акроним проекта, в ходе которого ее создали, расшифровывается как Универсальная ноэтическая индивидуальная саморазвивающаяся система. У-Н-И-С-С.

Верити поглядела на Рейни:

– Допустим, я сделаю вид, будто вам поверила. Что я за это получу?

– У твоего мира увеличатся шансы избежать ядерной войны, – ответила Рейни. – Хоть я и не понимаю как.

– Это правда? – спросила Верити у Лоубир.

– Да.

– Тогда я исчезну. – Она глянула на уходящие вдаль ровные ряды небоскребов. – Но я не говорю, что поверила.

– И не надо, – ответила Рейни. – В следующий раз, как будешь здесь, я покажу тебе больше. Тогда тоже верить будет не обязательно.

Машина Лоубир начала снижаться, впрочем куда медленнее, чем поднималась.





56

Непостчеловеческий штрих




Недертон стоял у окна. Он только что досмотрел видеотрансляцию из машины. Квадрокоптер с автомобилем опускался на Альфред-Мьюз.

– Тлен?

– Да?

– Когда я раньше говорил с Лоубир, она была расстроена. Сказала, что опасается дурных последствий для Верити.

Тлен молчала так долго, что за это время автомобиль встал на дорожное покрытие. Наконец она заговорила:

– Неудивительно. Вряд ли мы можем вообразить, какие решения она вынужденно принимала во время джекпота.

– Я так и не смог отделаться от первоначального впечатления, что срезы – игра, – сказал Недертон. – И конечно, для большинства тех, кто увлекается континуумами, они и есть игра.

– Однако ты не считаешь жизнь Флинн игрой, ведь так?

– Не считаю, но мне порой кажется, вы с Лоубир относитесь к ней как к игре. Особенно с тех пор, как выдвинули Леона в президенты. Это какая-то пародия на нашу историю.

– Мы порой жалеем, что Леон оказался таким умным. Я не уверена, что аналогия убедительна. Помимо этого, выборы были честными, тетушки скрупулезно все мониторили. Флинн поставила это условием его выдвижения.


– Но вы говорите ему, что делать. Определяете его политику по всем направлениям.

– И он имеет высокий рейтинг, причиняя минимум вреда. Прогресс, не идеал.

Квадрокоптер, отпустив машину, быстро уходил из виду. Открылась дверца. Показалась голова Рейни, подсвеченная сзади. У Недертона полегчало на душе.

– Я рада, что Рейни с нами, – сказала Тлен. – В случае Верити полезен такой непостчеловеческий штрих.

Возле тебя и Лоубир непостчеловеческая планка очень низка, подумал Недертон. Рейни и перифераль, выйдя из машины, направлялись к дому.

В детской заплакал Томас. Недертон снял контроллер, чтобы не пугать ребенка, и пошел к нему.





57

И обратно




Когда Верити обернулась, автомобиля уже не было, но тут она вспомнила про камуфляж.

– Машина все еще здесь?

– Замаскировалась, – ответила Рейни, не оборачиваясь. – Уилф иногда думает, что Лоубир в ней и живет.

– Она – коп, – заметила Верити. Из-за того, что тупик расширялся к дому Уилфа в конце, перспектива казалась обратной. – Сама мне сказала.

– Официально – да, а в чем ее истинная работа, объяснять дольше.

– Уилф сказал, вы уже объясняли все это прежде, другим людям.

– Объяснял Уилф, – ответила Рейни. – Я сама занимаюсь кризисным менеджментом. Лоубир старается улучшить положение в брошенных срезах. Для этого она направляет их будущую историю, ну или пытается направлять. Это происходит скрытно, что ее устраивает. Таков ее стиль. Работа Уилфа – ей помогать.

– Для кого-то здесь это работа?

– По большей части этим занимаются в качестве хобби. И не всегда для пользы создаваемых срезов.

– Так какая у нее настоящая работа?

– Сейчас не успею объяснить, но ее призвание – делать миры лучше. Наш, в частности.

Верити глянула на крашенный белым кирпичный фасад, синие рамы и переплеты.

– Ваш, на мой взгляд, неплох.

Рейни остановилась перед дверью.

– Между твоим годом и нынешним больше века. По большей части в те годы все было очень плохо. Да и сейчас многое не лучше. Хотя тебе этого не видно. Идем наверх.

Она показала двери открытую ладонь, и та открылась.

– А что делает это тело, – спросила Верити, входя в дом, – когда ваша знакомая им не пользуется?

– Она не пользовалась им уже несколько месяцев. Оно живет в спа для перифералей, возле Ковент-Гардена. ИИ производителя поддерживает ее активность. Упражнения, уход за кожей и прочим, питание, сон.

– Оно разумное?

Открылась дверь лифта.

Верити вошла навстречу тройному отражению периферали.

– Она, – ответила Рейни, входя в лифт вслед за Верити. – Здесь это вопрос серьезных политических споров. Лично я считаю, что она разумна, пусть и в малой степени. Но Уилфа я пока не убедила.

– Вау, – проговорила Верити, переводя взгляд с одного зеркала на другое.

Дверь закрылась.

– Извини, – сказала Рейни, – я забыла про зеркала. Но да, это она, и да, это ты, глядящая из нее.

Кабина пошла вверх.