Алая шкатулка

– Дэвид, послушайте меня. Это не ваше время. Я студентка исторического факультета, я знаю, что говорю. Черная смерть бушевала в Европе, и никто не смог ее остановить. Здесь была эпидемия. Это уже случилось, и в этом нет вашей вины. Если вы не покинете это время, то погибнете. И мы тоже, потому что я не представляю, как Джейк сможет вернуться без вас.

Дэвид не спускал с нее глаз. Ребекка видела, насколько он изможден.

– Знаете, по ночам я лежал без сна и мечтал. О зеркале. Это было настоящей пыткой. Какой смысл в обладании им, если ты не можешь его использовать? Я мог бы вернуться в Уинтеркомб, взять нужные лекарства и принести их сюда. Возможно, у нас получится остановить эпидемию. Мы спасем тысячи жизней. Изменим историю. Мы могли бы это сделать. – Дэвид отошел к узкой кровати, сел и словно оцепенел. – Подумайте о том, что мы могли бы сделать.

Ребекка с тревогой посмотрела на Джейка.

– Скорее нас сожгут на костре за колдовство, – грубо напомнил он.

Девушка даже не представляла, что самоуверенность этого парня может так ее обрадовать.

– Что будем делать? – шепотом спросила она.

– Заберем его домой. На остальное мне плевать.

Джейк подошел к окну и посмотрел вниз. На раскаленной от жары улице не было ни души. Только стрижи кричали на крышах.

– Уходить надо сейчас, пока сиеста не кончилась. – Он подошел к отцу и опустился перед ним на колени. – Где зеркало? Ты говорил, что знаешь, где оно.

Дэвид посмотрел на сына, потом провел ладонью по лицу и сказал:

– Да, знаю. Оно в старом дворце.

– Мы можем туда пробраться?

– Там живет мой господин. Там его официальные апартаменты. Там охрана и пыточные камеры. – Дэвид нахмурился. – Но, Джейк…

– Уходим. Прямо сейчас.

Дэвид встал, взял свою маску и огляделся. Джейк впервые заметил, какая в комнате бедная обстановка. Распятие на стене, пыльный кувшин с водой, обшарпанные стены.

– Браслет у тебя?

– Я его никогда не снимаю. – Дэвид запнулся. – Джейк… я должен тебе кое о чем рассказать.

– Ты хочешь что-то с собой взять? Отсюда?

В ногах кровати стоял деревянный ящик с одеждой. Юноша достал свернутый в рулон плащ:

– Можно надеть это на Бекку или…

Тут ему изменил голос.

Это был не плащ. Это было детское одеяло. А внутри кто-то тихонько запищал. Джейк откинул уголок одеяла.

На него смотрел младенец. И глаза у него были голубые.

Ребекка прикрыла рот ладонью.

– Кто это? – шепотом спросил Джейк.

Ему показалось, что у него отнялись руки и ноги, а в живот заползает и распространяется по всему телу страх.

Дэвид все еще колебался. Потом все-таки подошел к Джейку, взял у него ребенка и снова прикрыл ему лицо уголком одеяла.

– Это Лоренцо. Твой брат.



Снег обрушился на Венна, как воспоминания. Воспоминания о событиях на Катра-Симба. Белая пустота вытеснила все, она забилась ему в глаза и в нос. Она стерла даже память о Лии и швырнула в проход, который, как он знал, вел в дом Саммер.

Все его существо вопило, пыталось сопротивляться, но это была судьба. Она тащила его дальше, а он ничего не мог ей противопоставить, кроме своей ярости.



В следующее мгновение он лежал на полу в просторном зале. Снег на его одежде таял и превращался в лужи на полу. Там же стоял на карачках и ловил ртом воздух Гидеон. Уортон проскользил мимо по каменным плитам и остановился, уткнувшись лицом в стену.

Венну показалось, что у него сломаны ребра. Знакомое чувство. Он сел и медленно огляделся.

Вокруг сидели сотни его отражений.

Гидеон выпучил глаза. Встал. Вместе с ним встали сотни Гидеонов. Его бесчисленные копии – бледные юноши в зеленых сюртуках.

Парнишка завертелся на месте и счастливо рассмеялся:


– Что это за место?

– Зал зеркал. – Венн, морщась от боли, подошел к Уортону и перевернул его на спину. – Джордж, вы ранены?

Уортон застонал и открыл глаза:

– Кажется, я превратился в один большой синяк.

Венн помог ему сесть. Учитель с вытаращенными глазами оглядывал зал. Сначала показалось, что здесь полно людей. Кто-то стоит, кто-то сидит, а потом до него дошло – их всего трое, просто они бесконечно отражаются в зеркальных стенах.

Учитель сделал глубокий вдох и спросил:

– Где это мы? Это все дело рук Саммер?

Венн огляделся. Высокий и бесстрастный, он стоял посреди зеркал. Те были самых разных форм и размеров, в красивых рамах они заполняли все стены. И даже потолок.

– Да, это дело рук Саммер, – пробормотал Венн.

Уортон развел руки:

– А где же Сара?



Как только шкатулка открылась, из нее выскочила птица. Крошечная деревянная птица с яркими зелеными и желтыми перьями. Она закрутилась вокруг своей оси и запела так звонко и громко, что Сара чуть не подпрыгнула на месте.

– Тсс… Заткнись, ты. И лезь обратно.

Она попыталась закрыть крышку, но та не поддавалась.

Сара в отчаянии посмотрела на дверь и на зашторенные окна, но никто не вошел.

Песня закончилась так же внезапно, как и началась. Птичка перестала вертеться и уставилась на Сару черным и круглым, как бусинка, глазом.

Внутри шкатулка была обшита багровым атласом. Сначала Саре показалось, что она пустая, но потом заметила маленькую петельку, которая подсказала, что есть и потайное отделение.

Сара затаила дыхание, аккуратно взяла двумя пальцами петельку и медленно-медленно потянула.

Она смотрела в черную дыру. Перед ней открылась сама бесконечность с россыпью крохотных звезд и далеких галактик. Или это были золотые нити, бриллианты и рубины?

– Правда, красиво? – спросила птичка. – Это никогда не заканчивается.

Сара уставилась на нее.

– Не могу даже передать, как хорошо снова вернуться. – Птичка расправила крылья и несколько раз ими взмахнула. – Мне было так скучно! Столетия в полной тишине.

И она радостно засвистела, потом облетела всю комнату и снова села на край шкатулки.

Сара собралась с духом и спросила:

– Это принадлежит Саммер?

– Ее сокровища.

Надежда расцвела в душе Сары, острая, как боль.

– Я ищу кое-что. Монету. Вернее, половину монеты. Она моя. На цепочке и…

– Знаю-знаю. – Птичка закивала с важным видом. – Жди здесь. – Она расправила крылья, а потом снова посмотрела на Сару, как будто чего-то опасалась. – Ты ведь никуда не уйдешь?

– Нет! Я никуда не уйду.

Птичка улетела в шкатулку. Девушка смотрела ей вслед и видела, как та постепенно растворилась среди далеких звезд.





Свет меркнет, ворон летит в туманный лес…[7]