Баллада о змеях и певчих птицах
Часть 37 из 66 Информация о книге
Змеи устремились в разные стороны, переливаясь на солнце всеми цветами радуги. Сидевшая на переднем ряду Клеменсия вскочила и издала душераздирающий вопль, от которого Фест едва не свалился с кресла. Зрители не успели понять, что происходит, и ее реакция показалась им чрезмерной. Боясь, что перепуганная девушка скажет лишнее, Кориолан обхватил ее сзади обеими руками, то ли чтобы утешить, то ли чтобы удержать. Клеменсия стихла и застыла. – Их здесь нет! – прошептал Кориолан ей прямо в ухо, не размыкая рук. – Ты в безопасности. Между тем действие на арене разворачивалось. Вероятно, благодаря жизни в лесном дистрикте Трич имел представление о змеях. Едва они выползли из контейнера, как он развернулся и без оглядки побежал к трибунам. Юноша-трибут взлетел на груду обломков, словно горный козел, и продолжил подъем, перескакивая через сиденья. Замешательство, в которое впали Тесли и Серк, обошлось им дорого. Тесли удалось добежать до столба и взобраться на несколько ярдов, а вот Серк споткнулся о ржавое копье и упал. Дюжина пар клыков вонзилась в его тело, затем змеи поползли дальше. Из ран заструился розовый, желтый и голубой гной. Серк весил гораздо меньше, чем Клеменсия, и яда ему досталось раза в два больше, поэтому он умер от удушья за считаные секунды. При виде мертвого союзника Тесли в ужасе всхлипнула и крепче вцепилась в столб. Под ней извивалась целая груда изящных змеек, угрожающе приподнимаясь над землей и танцуя. Голос Счастливчика за кадром едва не срывался на визг: – Что происходит?! – Этих переродков мы вывели в лабораториях Капитолия, – сообщила зрителям доктор Галл. – Перед вами всего лишь детеныши. Когда они вырастут, то с легкостью догонят любого человека и взберутся на любой столб. Предназначены для охоты на людей, размножаются быстро, так что потери компенсируются высокой плодовитостью. Тем временем Трич успел взобраться на узкий уступ над табло, Рипер нашел себе убежище на крыше кабины для прессы. Под ними собрались змеи, заползшие на трибуны. Микрофоны уловили приглушенный женский крик. «Они напали на Люси Грей! – с отчаянием понял Кориолан. – Платок не сработал». И тут из ближайшего к баррикаде тоннеля выскочил Мизен в сопровождении визжащей Коралл. На руке девушки висела змейка. Едва ей удалось сорвать одну, как десятки других рептилий мигом облепили ее голые ноги. Мизен отшвырнул бесполезный трезубец и прыгнул на столб напротив Тесли. Несмотря на раненое колено, он взлетел на самый верх в два раза проворнее, чем в прошлый раз. Оттуда он и наблюдал за ужасной, но милосердно быстрой гибелью союзницы. Уничтожив цели на земле, большинство змей собрались под столбом Тесли. Ее хватка начинала слабеть, и девушка окликнула Мизена, прося о помощи, однако тот лишь покачал головой, не в силах прийти в себя после случившегося. Зрители в зале принялись шикать, призывая друг друга к тишине. Сначала Кориолан не понял, в чем дело, потом до него донесся слабый звук. На арене кто-то напевал. Его девушка! Люси Грей появилась из тоннеля, медленно пятясь назад. Она поднимала ноги очень осторожно и слегка покачивалась в такт мелодии. Ла-ла-ла-ла, Ла-ла-ла-ла-ла-ла, Ла-ла-ла-ла-ла-ла… Других слов в песне не было, но она производила на змей неотразимое впечатление. За девушкой-трибутом ползли с полдюжины рептилий, завороженных мелодией. Кориолан выпустил Клеменсию, которая уже успокоилась, и легонько подтолкнул ее к Фесту. Шагнув к экрану, Кориолан наблюдал, затаив дыхание, как Люси Грей пятится и поворачивает туда, где лежит тело Джессапа. Голос стал громче – сама того не зная, она двигалась в направлении микрофона. Вероятно, для своей последней песни. Впрочем, змеи и не думали нападать. Более того, они стали сползаться к ней со всей арены. Груда рептилий под столбом Тесли поредела, несколько штук упало с трибун, и десятки переродков выползли из тоннелей, чтобы присоединиться к своим собратьям. Они окружили Люси Грей со всех сторон, сделав дальнейшее отступление невозможным. Яркие тела заструились по ее босым ногам, обвились вокруг лодыжек, и девушка медленно села на мраморную глыбу. Люси Грей аккуратно расправила оборки кончиками пальцев. Змеи не преминули воспользоваться приглашением, и вскоре выцветшая ткань исчезла, скрытая под блестящей массой извивающихся рептилий. Глава 20 Кориолан сжал кулаки. Он понятия не имел, что взбредет в голову гадюкам. Переродки в террариуме, познакомившись с его запахом, не обратили на него никакого внимания. Однако на арене их тянуло к девушке-трибуту, словно магнитом. Может, дело в окружающей среде? Рептилий выбросили из теплого тесного контейнера на огромную открытую арену, и теперь они ползут на единственный знакомый запах. Наверно, тянутся к ней в поисках безопасного укрытия. Люси Грей ничего про змей не знала, потому что в тот день в зоопарке, когда Кориолан хотел рассказать ей о происшествии с Клеменсией, ее положение было настолько плачевным, что он промолчал. Интересно, Люси Грей догадывается, почему они ей повинуются? Наверно, думает, что все дело в пении. Пела ли она им у себя дома? «Эта змейка – моя добрая подружка», – сообщила она девочке в зоопарке. Похоже, в Дистрикте-12 ей приходилось дружить со змеями. Вероятно, девушка боится, что ее ужалят, если она перестанет петь. И это – ее лебединая песня. Люси Грей ни за что не уйдет без эффектного финала. Пожалуй, она предпочла бы погибнуть в ярком свете прожекторов, с песней на губах. Девушка-трибут затянула первую строчку голосом нежным и при этом звонким, как колокольчик. В глазах твоих свет погас, И ты в лучшем мире сейчас. Я же стою на пороге, Пора подвести мне итоги, Закончить дела земные, И тогда уже в дали иные. Старая песня, подумал Кориолан. При упоминании лучшего мира он сразу вспомнил Сеяна с его хлебными крошками. Да еще этот «порог» – ведь пока она жива. Я позже приду, Когда песенку допою И пальцы о струны сотру. Распущу ансамбль к утру, Заплачу по своим счетам И прощу всем своим врагам. Закончу дела земные, И тогда уже в дали иные. Ведь здесь уже нет ничего, Ведь здесь уже нет никого. Распорядители дали общий план, и Кориолан едва на завопил от возмущения, пока не понял, почему они это сделали. Заслышав мелодичную песню юной сирены, змеи поползли к ней со всех сторон. Даже те, которые уютно устроились в ожидании Тесли, позабыли про свою добычу и ринулись к Люси Грей. Все еще дрожа от ужаса, Тесли сползла на землю и заковыляла к сетчатому забору сбоку от баррикады. Под звуки песни она благополучно вскарабкалась повыше. Я тебя догоню, Когда чашу допью. Потеряю верных друзей, Устану от мелких страстей. Выплачу все свои слезы, Позабуду все свои грезы. Исчерпаю страданья земные, И тогда уже в дали иные. Ведь здесь уже нет ничего, Ведь здесь уже нет никого. Камера взяла лицо девушки крупным планом. Кориолан подозревал, что обычно Люси Грей приходилось выступать перед аудиторией, хорошенько принявшей на грудь. Готовя своего трибута к интервью, он услышал множество песен, которые навевали на мысли о пьяной компании, размахивающей жестянками с джином в такт музыке в каком-нибудь баре. Впрочем, выпивка вряд ли была так уж необходима: бросив взгляд через плечо, Кориолан увидел, как зрители в Хевенсби-холле принялись раскачиваться в такт. Голос Люси Грей стал громче, эхом разносясь по арене. Я все тебе расскажу, Когда свою гибель найду. Подведет меня бренное тело, И проиграно будет все дело. Моя лодочка сядет на мель, Я пополню список потерь.