Баллада о змеях и певчих птицах

Исчерпаю страданья земные,

И тогда уже в дали иные.

Ведь здесь уже нет ничего,

Ведь здесь уже нет никого.





На последних строках голос Люси Грей достиг крещендо.

Когда я любить научусь,

Голубкой к тебе прилечу.

Ведь здесь уже нет ничего,

Ведь здесь уже нет никого.





Публика ждала, затаив дыхание, пока отзвучит последняя нота. Змеи тоже подождали, потом зашевелились. Люси Грей откликнулась нежным напевом, словно баюкала беспокойного ребенка. Увидев, что змеи затихли, зрители вздохнули с облегчением.

Трансляция вернулась в студию. Счастливчик выглядел таким же зачарованным, как и рептилии: глаза остекленели, рот приоткрылся. Заметив себя на экране, ведущий мигом спохватился и переключил внимание зрителей на доктора Галл, сидевшую с каменным лицом.

– Что ж, Главный распорядитель… мои аплодисменты!

Хевенсби-холл разразился бурной овацией, однако Кориолан не мог отвести глаз от доктора Галл. Что скрывается за этим непроницаемым выражением? Поверила ли она в чудесное воздействие песни Люси Грей или подозревает нечестную игру? Даже если доктор Галл узнает про уловку с платком, может быть, она и простит его, ведь результат превзошел все ожидания.

Доктор Галл милостиво кивнула.

– Сегодня все внимание должно принадлежать не мне, а Гаю Брину. Вероятно, его одноклассникам найдется что вспомнить.

Липид развил бурную деятельность, опрашивая учеников в Хевенсби-холле. Доктор Галл не зря предупредила Кориолана заранее, и он оказался единственным, кто обошелся без шуток или забавных историй: ему удалось связать воедино героическую потерю, змей и возмездие, постигшее трибутов на арене.

– Мы ни за что не оставим без последствий гибель столь выдающегося капитолийского юноши! Когда нападают на одного из нас, мы даем сдачи и бьем в два раза сильнее, как уже говорила доктор Галл.

Липид попытался перевести разговор на необычное представление со змеями, которое устроила Люси Грей, однако Кориолан не пожелал развивать тему.

– Она замечательная девушка, но доктор Галл права. Сегодня все внимание принадлежит Гаю! Давайте поговорим о Люси Грей завтра.

После получаса воспоминаний Липид попрощался с Ио и Фестом, чьи трибуты погибли от укусов змей. Неожиданно для себя Кориолан заключил Феста в крепкие объятия – тяжело было видеть, как верный друг покидает помост. Утрате Ио он также посочувствовал, поскольку она была настроена скорее объективно, чем воинственно, в отличие от оставшихся менторов. За исключением, пожалуй, Персефоны, с которой Кориолан решил разделить ужин. Так сказать, предпочел каннибалов головорезам.

Учеников отпустили по домам, немногочисленные менторы отправились есть стейки. Кориолан оглядел своих соперников. Если он не победит, директор Хайботтом может вручить ему какую-нибудь другую премию, которой не хватит для оплаты учебы в Университете, обосновав это недавним выговором. Надежной защитой станет лишь приз Плинтов.

Кориолан переключил внимание на экран. Люси Грей продолжала напевать своим питомцам, Тесли исчезла за баррикадой, Мизен, Трич и Рипер оставались на возвышениях. Набежали тучи, предвещая грозу, и закат разгорелся заревом. Из-за непогоды стемнело рано, и не успел Кориолан доесть свой пудинг, как Люси Грей исчезла в сгустившейся мгле. Раздались мощные раскаты грома. Кориолан надеялся, что в свете молний будет хоть что-нибудь видно, однако из-за ливня ночь сделалась непроницаемой.

Кориолан решил спать прямо в Хевенсби-холле, как и другие менторы. Никто, кроме Випсании, не догадался захватить постельные принадлежности, поэтому расположились в сдвинутых креслах, пристроив школьные сумки вместо подушек. Из-за дождя в зале стало прохладно, и Кориолан вскоре задремал, время от времени вскидываясь и поглядывая на экран. Гроза разогнала трибутов по укрытиям, смотреть было решительно не на что, и наконец он уснул. Перед рассветом он резко вскочил. Випсания, Урбан и Персефона крепко спали. Невдалеке блеснули темные глаза Клеменсии.

Кориолану не хотелось с ней враждовать. Если дом Сноу падет, то ему понадобятся друзья. До случая со змеями он считал Клеменсию близкой подругой. Вдобавок она всегда хорошо ладила с Тигрис. Как же загладить свою вину?

Клеменсия держала руку под рубашкой, ощупывая ключицу, которую показывала ему в больнице. Ту самую, покрывшуюся змеиной чешуей.

– Чешуйки прошли? – прошептал Кориолан.

Клеменсия напряглась.

– Понемногу бледнеют. Наконец-то! Врачи говорят, выздоровление может затянуться до года.

– Болит? – Такая идея пришла ему в голову впервые.

– Нет, только кожу противно тянет. – Она потерла чешуйки. – Странные ощущения.

Ободренный ее доверием, Кориолан сделал решительный шаг.

– Прости, Клемми. Мне очень жаль, что все так вышло!

– Ты ведь не знал, что она задумала, – сказала Клеменсия.


– Нет, но потом, в больнице, мне следовало быть рядом. Жаль, что я не вышиб двери и не убедился, что с тобой все в порядке!

– Да! – воскликнула она, затем немного смягчилась. – Я знаю, что тебя ранили. На арене.

– К чему оправдываться?! – Кориолан всплеснул руками. – Толку от меня ноль, мы оба это знаем.

Легкий намек на улыбку.

– Почти ноль. Пожалуй, толк от тебя есть, ведь сегодня ты не дал мне выставить себя полной дурой.

– Разве? – Он прищурился, склонив голову набок. – По-моему, это я в тебя вцепился. То ли спрятаться хотел, то ли просто на всякий случай.

Клеменсия рассмеялась, потом посерьезнела.

– Зря я винила во всем тебя. Понимаешь, мне было очень страшно!

– Еще бы, Клемми. Жаль, что сегодня тебе пришлось это увидеть.

– Знаешь, как ни странно, мне даже полегчало. Думаю, оно сработало как терапия. Я ужасный человек, да?

– Нет, – покачал головой Кориолан, – ты очень храбрая.

Дружеские отношения понемногу восстанавливались. Пока остальные менторы спали, Кориолан с Клеменсией доели последнюю тартинку с творогом из его запасов, поболтали о том о сем и даже обсудили возможность союза между Люси Грей и Рипером. Поскольку от них это мало зависело, от идеи пришлось отказаться. Либо их трибуты решат действовать сообща, либо нет.

– По крайней мере, мы с тобой снова союзники, – сказал Кориолан.

– Ну, хотя бы не враги, – признала Клеменсия. Когда они пошли умываться перед гримом, она поделилась мылом, чтобы ему не пришлось пользоваться едкой жидкостью для мытья рук в туалетной комнате, и этот маленький жест дал Кориолану понять, что он прощен.

Завтрака им не предоставили, зато Фест пришел пораньше, чтобы поддержать одноклассников, и раздал сэндвичи с яйцом и яблоки. Персефона лучезарно ему улыбалась, прихлебывая чай. Теперь, когда Клеменсия немного успокоилась, Кориолан уже не чувствовал угрозы со стороны других менторов. Все они хотели победить, однако по большей части это зависело от трибутов. Он попытался оценить соперников Люси Грей. Тесли, мелкая и смышленая. Мизен, смертельно опасный, но раненый. Трич, юноша крепкий, пока себя не проявил. Рипер, слишком странный, чтобы выразить словами.

На рассвете последние тучи развеялись. Мертвые змеи устилали арену, валялись среди руин, плавали в лужах. Наверное, утонули или замерзли в холодной мокрой ночи. Некоторые генетически созданные существа плохо выживают вне лаборатории. Люси Грей и Тесли видно не было, зато трое юношей в промокшей одежде остались на своих безопасных высотах. Мизен спал, привязавшись ремнем к перекладине. Хевенсби-холл стал заполняться зрителями, и Випсания с Клеменсией, которая казалась почти нормальной, послали своим трибутам провизию.

Когда беспилотники прибыли, Трич накинулась на еду, а Рипер снова от нее отмахнулся, пошел на поле и зачерпнул воды из лужи. Не обращая внимания на проснувшихся Трича и Мизена, он поднял павших трибутов и отнес к остальным телам. Другие юноши наблюдали за ним настороженно, но не трогали, опасаясь то ли его странного поведения, то ли уцелевших змей. Вероятно, надеялись, что с Рипером разделается кто-нибудь другой. Юноша-трибут спокойно привел свой морг в порядок и вернулся в кабину для прессы. Трич сидел на краю табло, болтая ногами, Мизен жестами изобразил, что хочет есть. Персефона тут же откликнулась и заказала для него обильный завтрак.

Вскоре на арену выбралась Тесли. С сосредоточенным лицом она тащила беспилотник, который походил на обычные устройства для доставки грузов и в то же время немного от них отличался. Тесли встала прямо под Мизеном.

– Неужели она думает, что эта штука взлетит? – с сомнением протянула Випсания. – И даже если так, то каким образом ею управлять?

Внезапно Урбан, хмуро глядевший на экран, подался вперед.

– А ей и не надо. Если только… Как же ей удалось?.. – Ментор умолк, пытаясь что-то сообразить.

Тесли щелкнула выключателем и выпустила беспилотник в воздух. Тот поднялся, и стал виден провод, которым он крепился к запястью девушки. Привязанный таким образом аппарат закружил между нею и Мизеном. Трибут с озадаченным видом посмотрел вниз, и тут прибыл первый груз от Персефоны, уронил кусок хлеба и собрался лететь обратно. Однако вскоре он вильнул и вернулся к адресату. Мизен удивленно отпрянул и отмахнулся от назойливой машинки. Та подлетела к нему, растопырила лапки, отпустила несуществующий груз и пошла на повторный виток.

– Что с ним случилось? – не поняла Персефона.

Этого не знал никто, и тут подоспели еще два беспилотника – один с водой, другой с сыром. Они также выпустили свои грузы и остались неподалеку, тщетно пытаясь повторить доставку. Рассчитанные на беспрепятственный сброс аппараты принялись натыкаться друг на друга, иногда и на трибута. Мизен громко завопил и замахал руками – его случайно задели по глазу.

– Можно как-нибудь связаться с распорядителями? Я ведь заказала еще три доставки! – встревожилась Персефона.

– Распорядители ничего не смогут сделать, – ответил довольный Урбан. – Тесли умудрилась взломать аппараты. Она заблокировала их возвращение на базу, так что теперь лицо твоего трибута – их единственная цель.

Разумеется, вновь прибывшие беспилотники тоже вышли из строя. Поначалу их навязчивость казалась забавной, потом стала смертельно опасной. Мизен хотел спуститься по столбу, но аппараты роились вокруг него, как пчелы у горшка с медом. Трезубец валялся на земле, поэтому Мизен вытащил нож и попытался с ними сражаться, однако самое большее, что ему удавалось, – ненадолго сбить их с курса. На контакт с адресатом беспилотники запрограммированы не были, и все же, сталкиваясь друг с другом и с клинком, врезались в беднягу все чаще. Мизен на ощупь двинулся к столбу – тому самому, на котором вчера висела тщетно молившая о помощи Тесли, – и тут больное колено его подвело. Яростно отмахиваясь от назойливых аппаратов, он перенес вес на раненую ногу, та дрогнула и соскользнула с перекладины. Мизен потерял равновесие, стремительно упал и свернул себе шею при ударе о землю.

– Ах! – воскликнула Персефона, когда трибут рухнул. – Тесли его убила!

Випсания задумчиво посмотрела на экран.

– Да, она куда умнее, чем кажется.

Тесли довольно улыбнулась, опустила беспилотник, выключила и нежно обняла.

– Не суди книгу по обложке! – усмехнулся Урбан, заказывая еду для своей девушки-трибута. – Особенно если она принадлежит мне.

Ликование его было недолгим. Транслируя эпизод с беспилотниками, распорядители не сочли нужным показывать общий план, иначе зрители бы заметили, как Трич спустился с табло, миновал трибуны и спрыгнул на поле. Он появился словно из ниоткуда и обрушил на Тесли топор. Девушка не успела сделать и шага, как лезвие вонзилось ей в череп, и она упала замертво. Трич оперся руками на колени, пыхтя от напряжения, и сел на землю рядом с телом, глядя, как кровь впитывается в песок. Прибывшие беспилотники осыпали его градом чужих подарков, трибут собрал свертки и скрылся за баррикадой.

Урбан брезгливо скривился и встал. Отделаться от вездесущего Липида с микрофоном ему не удалось, и он едва сдержался, чтобы не зарычать.

– Для меня все кончено. Смешно вышло, да?

Он ушел, зато Персефона принялась изливать свои сожаления и благодарность за честь побыть ментором.

– Ты вошла в финальную пятерку! – ослепительно улыбнулся ей Липид. – И этого у тебя уже никому не отнять.

– Ну да, – задумчиво протянула она. – Такой опыт долго не забудется.