Беглянка Макс

Я высыпала конфеты на пол и села спиной к подножке кровати. Я сосчитала разные виды сладостей и разложила их на кучки: «Сникерс» к «Сникерсу», «Свит-тартс» к «Свит-тартсу». Мальчики оказались правы: добыча в Лох-Норе оправдала все ожидания. В маске было жарко и мокро от моего дыхания.

Нил в гостиной заводился все сильнее. Какое– то время был слышен гул голосов – то тихий, то громкий. И вдруг раздался короткий вскрик и резкий мясистый звук, похожий на удар о бейсбольную перчатку.

Я притворилась, что не слышала. Притворилась, что меня нет. Мысленно я сидела на полу в квартире отца… может быть, даже смотрела «Команду «А»[23]. Через минуту раздастся звонок в дверь, и на пороге появится парень из пиццерии. Он передаст пиццу с перцем, грибами и тремя видами мяса, и квартира в одночасье пропитается ее запахом. Отец отложит свой пазл, и мы усядемся на пол с пиццей – будем есть ее прямо из коробки. Я съем весь перец, а он – грибы. Мы будем пить «Доктор Пеппер» и смотреть телик, пока не закончится последний фильм, после которого начнется профилактика. Я зажмурила глаза, притворяясь, что все это правда.

С другой стороны стены послышался глухой удар, но что это – мебель или человек – я определить не могла.

Под маской я переставала быть собой. Билли казался расплывчатым и далеким, кем-то, кого я даже не знала.

Я повторяла себе это раз за разом. Он – редкостный болван. Он – незнакомец, и мне не стоит беспокоиться о нем, его дурацкой жизни и гнусном, дерьмовом отце.

Но правда оказалась хуже и сложнее. Я его знала, и я ничего не могла с этим поделать. Я слишком внимательно и долго за ним наблюдала, чтобы не знать.

Тем не менее я все равно убеждала себя во лжи – может быть, если я много раз повторю одно и то же, то поверю и перестану за него беспокоиться.





Глава 7




В четверг, когда я вылезла из «Камаро» и покатилась на скейте в сторону школы, я чувствовала себя более оптимистично, чем в первый день в Хоукинсе. Вчерашняя ночь оказалась тяжелой, но наступило утро, и я была готова к школе – в моем арсенале появились конфеты и мысль, что мне, вероятно, здесь понравится. Отправив в рот горсть «M&M’s», я прошла через двойные двери, протиснувшись мимо двух девочек в теплых вязаных свитерах.

Я убирала скейт в шкафчик, когда на горизонте вдруг появился Лукас – теперь уже в обычной одежде. На этот раз он подошел один. Выглядел он крайне неловко.

Я подняла брови.

– Привет, охотник.

Он бросил на меня нетерпеливый и слегка смущенный взгляд, но спорить не стал. Казалось, он был чем-то обеспокоен. Прозвенел звонок, я закрыла шкафчик, и мы вместе направились на урок естествознания.

Было странно идти по коридору с мальчиком – с хорошим, улыбчивым мальчишкой с чистыми руками. Хотя чего мне удивляться? В предыдущей школе я всегда ходила вместе с Нейтом, Беном и Эдди.

Тем не менее с Лукасом все выглядело иначе. Он не сводил с меня глаз и целую минуту собирался с силами, чтобы заговорить. Я думала, он расскажет, чем я так не угодила Майку, но он решил узнать мое мнение о нервном срыве Уилла. Лукас будто боялся, что я запаникую и начну трепаться. Но я не из тех, кто распускает слухи. Конечно, иногда я сплетничала с другими, но я и не думала дразнить Уилла или рассказывать всем подряд о случившемся. Я же знаю, что есть ситуации, в которых нельзя вести себя как полный придурок.

Но кое-какие слухи до меня все же доходили. За те два дня, что я провела в новой школе, стало очевидно, что если в классе и был свой чудак, то это Уилл. Черт, я была новенькой, но все же не стала самым интересным событием в средней школе Хоукинса.

Люди говорили о нем странные и нелепые вещи. Девочка из класса по истории, Дженнифер Мак, рассказала, что прошлой осенью мама заявила о его пропаже. Уилл потерялся в лесу, и ему потребовалась целая вечность, чтобы найти дорогу назад. На уроке физкультуры меня уверяли, что его похитил отец. Мальчишки на уроке английского толкали друг друга локтями и рисовали карикатуры с крестиками вместо глаз. Они говорили, что Уилл воскрес из мертвых… Но разве это объясняло их гадкое поведение? Если они верили в то, что парень воскрес, им следовало бы проявить больше уважения. Издеваться над восставшим – плохая идея. А вдруг у него есть какие-нибудь суперспособности?

Лукас смотрел на меня суровым несчастным взглядом, словно хотел что-то объяснить, но не мог произнести вслух. От него пахло конфетками «Skittles».

Версия Лукаса мало отличалась от истории Дженнифер Мак, за исключением некоторых деталей. Он объяснил, что Уилла неспроста называют зомби: ему устроили настоящие похороны. Меня тем не менее его объяснение не убедило. По-моему, недельного отсутствия слишком мало для похорон. Если бы вы кого-то искали, разве стали бы с ходу предполагать, что он уже мертв?

На естествознании я сидела за партой и смотрела на затылок Уилла, пытаясь увидеть его глазами Лукаса. Я знала таких ребят. Именно над ними всегда все смеются. В этом они с Нейтом очень похожи.

Мысль о том, что Уилл – восставший из мертвых монстр, казалась настолько нелепой, что даже пугала. Я смотрела «Психо»[24] и знала, что иногда за обычной внешностью скрываются опасные личности. Но как бы старательно я ни смотрела на Уилла, он выглядел всего лишь уставшим, застенчивым и немного взволнованным мальчиком.

Дастина на своем месте не оказалось. Наверное, он решил проспать первый урок или прогулять целый день, чтобы посмотреть телик и поесть хеллоуинских деликатесов.

Однако я ошиблась – он просто опоздал. Дастин ввалился в класс растерянный и запыхавшийся. Когда я в первый свой день зашла после звонка, меня напрягло, как весь класс поднял на меня глаза. Дастин же на такую ерунду внимания не обращал. Он плюхнулся за парту, совершенно равнодушный к происходящему. Игнорируя мистера Кларка, Дастин наклонился в проход и шумно поприветствовал остальных мальчишек, будто вокруг них было какое-то силовое поле, скрывающее их от окружающих. Даже когда мистер Кларк наконец разозлился и велел парню угомониться, он не удосужился прислушаться.

Я наблюдала с другого конца класса и старалась не чувствовать себя обделенной. Дастин взволнованно шептался с Лукасом, Майком и Уиллом, но вдруг повернулся ко мне и одними губами произнес: «Обед. Видеоклуб».

Я отчаянно хотела знать, что происходит, но после вчерашней сцены с Уиллом сомневалась, станут ли они со мной общаться. Еще утром я думала, что очередной обеденный перерыв проведу за катанием на скейтборде и наблюдением за игрой в «квадрат». Я смирилась, что приходится обедать наедине с бутербродами и горсткой жевательных конфет, ведь я не думала, что смогу найти друзей в Хоукинсе.

Но Дастин с такой простотой повернулся и позвал меня, что я была готова провести обед где угодно, лишь бы не на ступеньках спортзала в гордом одиночестве.





* * *


Тусклый захламленный видеозал без окон напоминал скорее шкаф, нежели зал. В центре располагался большой письменный стол, загроможденный компьютером, радиоприемником и тонной бумажек, а на стенах висели шкафчики, полные проводов и микрофонов. Здесь было душно и страшно, отчего казалось, что вход сюда однозначно запрещен. Но судя по тому, как вальяжно мальчики открыли дверь, они проводили в этом помещении немало времени.

Дастин стоял за столом, склонившись над ловушкой за привидениями, которую сделал для костюма на Хеллоуин. Пара механических дверец на петлях, обмотанных изолентой. Я так поняла, он хотел показать нам какое-то странное животное, которое нашел в мусорном ведре на Хеллоуин, и принес он его в школу в ловушке. Все мы столпились вокруг Дастина.

Ловушка для призраков – обычная игрушка. С ее помощью точно ничего не поймаешь, но к ней прилагался маленький пульт, чтобы открывать и закрывать дверцы. Дастин нажал на кнопку.


Внутри сидело жирное и удивительное создание. Оно извивалось на дне ловушки, как толстый слепой слизистый головастик размером с хомяка. Я слышала истории о спасении котят из мусорных баков, но это уже что-то из области фантастики.

Какое-то время мы просто молча стояли, не сводя с существа глаз. Впечатление было не из приятных. Нет, я не боялась животных – в том числе и ползучих гадов. Я даже охотилась на змей в траве позади дома. Но змеи были сухими, чешуйчатыми и грациозными, а это создание в ловушке Дастина выглядело склизким и комковатым, как сопли. Оно напоминало каплю с заостренным хвостом и двумя маленькими короткими передними лапками. Дастин вытащил его из ловушки, и я присмотрелась к выпуклой голове, пытаясь отыскать глаза, которых, похоже, вовсе не было. Я никогда не видела ничего подобного.

Дастин склонился над столом. Он глядел на слизняка так, будто ничего милее в жизни не видел, и, судя по всему, считал его самцом. Интересно, как он определил?

Заметив мой любопытный взгляд, Дастин сразу предложил взять головастика в руки. Я покачала головой, но он все равно вложил его мне в ладони.

Слизняк оказался прохладным и мягким, тяжелее, чем выглядел, и я быстро сунула его Лукасу. Лукас передал Уиллу. В итоге создание обошло всех нас по кругу. Я даже обрадовалась, что не единственная отпрянула. Уилл смотрел на него, как на заразного больного. Даже Майк не испытал восторга от прикосновения, хотя и оказался самым храбрым: он поднял существо, чтобы рассмотреть поближе.

Дастин был чрезмерно воодушевлен своей находкой. Он говорил, что это земной головастик, и называл его Д’Артаньяном. Ему нравились батончики «Три мушкетера», но он ненавидел свет. Все это было максимально странно. Я как будто попала в большую сложную игру и не была уверена, принимала ли я в ней участие.

Тем не менее забавно было наблюдать, как Дастин пролистывал стопку библиотечных книг об амфибиях. Все-таки приятно вновь окунуться во что-то веселое и захватывающее. Уже несколько месяцев мне не предоставлялось шанса стать частью чего-то важного.

Уилл как-то странно смотрел на головастика – напряженно и настороженно. Да, у меня тоже не возникло желания потискать существо, но он и не казался мне таким уж страшным. Это всего лишь толстый слизистый маленький чудик, который умещался на ладони. Уилл замер на месте, не сводя со слизняка глаз, и я снова подумала, что это игра. Только Уилл, похоже, не притворялся.

После обеденной перемены мы отправились в класс. Дастин без конца трещал о том, что он открыл новый вид, что назовет его в честь себя, и гадал, что будет делать, когда станет знаменитым. Я слушала, но меня не отпускало ощущение игры. Игры, за которой я наблюдала извне.

Но я все равно подыгрывала – Дастин так мило переживал за головастика. Может, это и глупо, но раньше я в подобном не участвовала.

Каждый день после школы и на протяжении лета мы тусовались на холмах за домом. Еще до того, как я научилась ездить на скейтборде, я обожала кататься на BMX[25] Нейта. Я стояла на пегах, вцепившись в плечи Нейта, пока мы мчались вниз по Уэйкленд-роуд, с закрытыми глазами, и ветер хлестал по лицу. Мы убирали ноги с педалей, отпускали руль и никогда не волновались о том, сколько раз грохнемся.

Когда я думала о жизни, которую оставила в Калифорнии, мне она казалась яркой и далекой, как сон. Я продолжала ловить себя на ностальгии по городу, вспоминала самые лучшие места: вечера на картинге или пляже; летние ночи в поисках жаб в теплой сумеречной тишине сада мамы Эдди.

Дом Харрисов представлял собой довольно маленькое бунгало с вьюнками над воротами, где по извилистым каменным дорожкам неуклюже прыгали жабы. Мы лазали среди кустов роз и ловили их в старый дуршлаг. Нам всегда хотелось держать их в качестве домашних питомцев, как-нибудь назвать. Пусть даже они пахли как рыбные кишки и иногда мочились на руки. Мы прятали их в коробку из-под хлопьев и кормили сверчками, пока нам не надоедало, а жабы не начинали сходить с ума. И тогда мы снова выпускали их под кусты.

Их сад по размеру был не меньше олимпийского бассейна – и гораздо больше моего двора. Как бы то ни было, мы не слишком часто туда приходили, потому что мама Эдди всегда ходила за нами по пятам, предлагала сельдерей с арахисовым маслом и раздавала салфетки. Было досадно и даже немного странно, когда взрослая женщина уделяла нам столько внимания.

Родители остальных моих друзей предпочитали не замечать наше существование. Мама Нейта полдня торчала перед телевизором. Папа Бена иногда возил нас в развлекательный центр или на роллердром, но обычно был по уши занят кровельными работами или ремонтом сафари-багги на подъездной дорожке. Моя мама была более участлива, чем мама Нейта, но она никогда не приходила к канаве за домом.

Мы проводили дни там, где никто не совал нос в наши дела, но по вечерам, когда на город опускался туман, а луна поднималась высоко, все приходили к Эдди. Мы сидели, скрестив ноги, под розами или лежали на маленькой полоске газона между цветниками и домом и глядели на ночное небо, вдыхая теплый головокружительный запах цветов.

Мы не притворялись, потому что нам это было не нужно. Наши игры и изобретения были реальны. Мы строили машины, и они работали. А когда нам хотелось волшебства, оставалось лишь лечь в саду Харрисов и смотреть на небо.





* * *


Когда прозвенел звонок с последнего урока, меня переполнила радость. Я надеялась провести день с новыми друзьями. Даже подумалось: а не пойти ли на парковку к Билли и сказать ему, что я не еду домой?

Однако жизнь всегда вносит свои коррективы. Не стоит преждевременно надеяться, что вас позовут в компанию или что вы куда-нибудь пойдете после уроков. Нет смысла волноваться о том, что пока не является реальностью.

Я остановилась у шкафчика, чтобы убрать учебник по математике и взять скейтборд с рюкзаком. Пришлось снова напомнить себе, что не стоит полагаться на доброе отношение Лукаса и Дастина. Мне ли не знать. Моя прежняя дружба строилась на семилетних схемах, проектах и приключениях, но в конечном счете друзья, на которых я вроде как могла положиться, меня предали.

– Эй, Макс!

Я взяла скейтборд под мышку и обернулась. Это был Лукас.

На секунду я услышала, как в темном уголке моего разума Билли нашептывает, что Лукасу станет со мной скучно. Он забудет обо мне точно так же, как мои прежние друзья, когда дружба со мной стала обузой. Глупо было полагать, что, пригласив меня на охоту за сладостями, они захотят видеться в свободное от уроков время. Я ведь странная и неприглядная. Кто захочет с такой тусоваться? В голове стоял именно голос Билли, потому что мой собственный звучал бы фальшиво. Да, Билли мог слететь с катушек или стать занозой в заднице, но обычно он оказывался прав.

Лукас встал передо мной, как будто чего-то ждал. Он улыбнулся, и тогда голос Билли перебило собственное «я»:

«Прекрати, Макс».

Лукас не станет из вежливости демонстрировать дружелюбие. Я видела по его лицу, что он действительно меня искал. И если он звал меня, значит, он этого хотел. Лукас не проверял меня и не беспокоился о том, что я расскажу одноклассникам. Во-первых, не такие уж у них и интересные секреты. А во-вторых, я больше ни с кем и не разговаривала.

Лукас перестал улыбаться, но взгляд его остался легким и прямым. Он махнул рукой.

– Пойдем, мы хотим показать Дарта мистеру Кларку.

Когда со мной говорил Дастин, он словно пытался произвести впечатление интересного человека и складывалось ощущение, что он вообще мало о чем думал.

Лукас же казался менее заискивающим и более нетерпеливым. Его голос звучал низко, резко, хрипло. Мне это нравилось. Вот мама прислушивалась к тону людей, как будто это имеет какое– то значение. Если кто-нибудь будет говорить ей ужасные вещи сладким голоском, она непременно от них растает. Но мне и раздраженные нотки в голосе Лукаса не претили. Он ведь ни к чему меня не принуждал.

Я собрала домашнее задание в рюкзак и захлопнула дверцу шкафчика.

– А зачем он мистеру Кларку? Он эксперт по головастикам?

Лукас пожал плечами. Казалось, его не беспокоила моя резкость. Он смотрел на меня темными глазами, словно пытаясь лучше меня понять.

Кое в чем мы с ним похожи. Мама вечно просила не смотреть на нее круглыми глазами. Утверждала, что я как будто хотела разорвать ее на куски.