Быстро падая

Какое-то мгновение Хейли потрясенно смотрит на меня, а потом резко отстраняется.

– Ты же несерьезно…

– О да, – я быстро вытаскиваю телефон и делаю фото.

Она встает в позу с мороженым в руке и сливками на носу, который, как это часто бывает, забавно морщит. Потом вытирает его тыльной стороной ладони и предостерегающе указывает на меня.

– Ты еще горько пожалеешь об этом, мистер!

– Ах, да? – поддразниваю я и убираю смартфон. Затем задумчиво наблюдаю за ней. – Ты тоже хочешь испачкать меня мороженым? А потом облизать? Давай. Не могу дождаться.

Она смеется, но тоже качает головой.

– Это мороженое слишком хорошо для тебя. Я, конечно, не буду тратить его на пустяки.

– Ауч, – я даю ей насладиться лакомством – и съесть его спокойно.

Просмотрев программу, мы прогуливаемся по территории. Waiting for Juliet не будет выступать до раннего вечера, но есть достаточно групп, которые знает по крайней мере один из нас и которые мы можем послушать. Между тем мы наполняем бутылки водой, Хейли позволяет двум девочкам украсить свое лицо и декольте сине-золотыми блестками, а потом мы садимся на примятую траву с гамбургерами и картофелем фри, за которыми пришлось простоять больше получаса в очереди. Затем мы слушаем выступления групп и проводим целую вечность на батуте – что гораздо веселее, если прыгаешь сам, а не смотришь со стороны.

Ближе к вечеру мы продвигаемся к одной из сцен. Еще тепло, и солнце окрашивает небо в розовый, золотой и оранжевый цвета. Одиночный воздушный шар пролетает над округой, я обхватываю Хейли сзади. В этот момент сцена освещается, и появляется фирменный логотип группы.

– Боже мой, вот они! Вот они! – Хейли прыгает вверх-вниз от волнения и поднимает светящуюся палочку, которую кто-то сунул ей в руку. Тем временем к ее браслетам добавилось еще несколько разноцветных лент, некоторые из которых я тоже ношу на запястье.

Один за другим члены Waiting for Juliet выходят на сцену, и Мейсон Льюис разогревает толпу еще до того, как начинает звучать музыка. Странно, как сильно он изменился за последние годы – и в то же время по-прежнему выглядит так же, как парень из Форт-Леонард-Вуда. Военную стрижку на четверть дюйма фронтмен сохранил и по сей день. Он подмигивает певице, которая нежно улыбается ему, затем начинают играть первую песню.

Зрители тут же подхватывают мотив. Гораздо больше людей, чем я ожидал, поют песни и прыгают вверх и вниз на динамичных номерах – включая Хейли. Я должен признать, что группа действительно хороша. Не каждая песня в моем вкусе, но Мейсон и его команда явно знают, что делают. К тому же Хейли была права: голос певицы невероятен. Во время баллады, когда зрители размахивают руками из стороны в сторону в такт мелодии, даже у меня мурашки бегут по коже, и я забываю обо всем на свете. Словно мы оказались в другом мире. И хотя я весь день не смотрел в телефон и почти не думал о том, что ждет дома, я чувствую, что могу расслабиться. Я улыбаюсь Хейли, а она весело улыбается мне в ответ. Мы оба позволяем себе увлечься музыкой. И когда последняя быстрая песня заканчивается взрывом разноцветного конфетти, летящего по воздуху, мы с ней – те, кто радуются громче всех.

– Спасибо, народ! – задыхающийся голос Мейсона эхом разносится по территории фестиваля, в то время как конфетти медленно падает на зрителей. – Вы фантастические!

Толпа ликует. Рядом с нами визжат девушки и предлагают музыкантам жениться на них, да так громко, что у меня звенит в ушах. Остальные же требуют продолжения.

– Бис! Бис! – скандирует Хейли, и я не могу не притянуть ее к себе на короткое мгновение, чтобы поцеловать. Смеясь, она обвивает меня руками, в то время как люди вокруг нас ликуют, хлопают. Снова звучит музыка, и публика сходит с ума. Я сажаю Хейли на плечи, чтобы ей было лучше видно конец выступления и она могла в полной мере им насладиться.

Группа исполняет еще две песни, потом прощается окончательно. Мы застреваем посреди толпы, которая едва расступается, так как сразу после этого выступления на сцену выходит следующая группа.

– Это было невероятно! – кричит Хейли мне на ухо. – Они такие крутые! – Хейли буквально прыгает у меня на плечах и слишком крепко обвивает мою шею руками. – Гораздо лучше, чем я себе представляла. Боже, я хочу увидеть их еще раз!

Я что-то хриплю, так как воздух едва поступает в легкие.

– Что?

– Ты меня задушишь!

– Ой. Упс, – она смеется, ослабляет хватку, и я снова могу вздохнуть. Слава богу.

Но я не отпускаю ее, а хватаю крепче за ноги. Только когда толпа немного рассасывается, и мы снова оказываемся между киосками и палатками, я позволяю Хейли медленно спуститься на землю и поворачиваюсь к ней лицом. Ее макияж размазан, под глазами черные следы, блестки рассыпались по щеке, шее и даже волосам. Она никогда не выглядела счастливее!

Я хватаю ее за руку, запечатлеваю на ней поцелуй и тяну дальше. Мы берем поесть и попить и пробираемся мимо бесчисленного количества людей, мимо очередей, поля для пляжного волейбола и двух сцен, прежде чем добираемся до островка спокойствия. Так далеко от главных достопримечательностей веселятся всего несколько человек, рядом с нами кто-то разжег костер, и мы садимся к нему.

Я не имею ни малейшего представления, сколько сейчас времени. Звезды сверкают над нами, ярко сияет луна, со сцены доносится музыка, смешиваясь с тихими разговорами и смехом людей, а еще треском дров в огне. Хотя Хейли сидит рядом со мной, все равно кажется, что она недостаточно близко. Мне нужно прикоснуться к ней. Я глажу ее по колену, заправляю ей за ухо несколько прядей волос. Наконец она смотрит на меня. Когда наши взгляды встречаются, в груди становится тепло, и улыбка расползается на моих губах. Хейли улыбается мне в ответ.

И мне это нравится. Боже, как хорошо осознавать, что она, похоже, так же без ума от меня, как и я от нее. Слова Лекси снова всплывают в памяти, но я решительно отодвигаю их в сторону и тянусь за пивом. Я любуюсь Хейли, которая, скорее всего, скоро исчезнет из моей жизни. Надо притянуть ее ближе, обнять. Возможно, так я смогу удержать ее рядом. Мы оба понимаем, что у нашей истории любви есть срок годности, и он неизбежно приближается.

С довольным вздохом Хейли прижимается ко мне и прислоняет голову к моему плечу. Какая-то часть меня желает, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Другая хочет убраться отсюда и остаться наедине с Хейли.

Когда вокруг становится тише, я со стоном поднимаюсь и подаю ей руку, чтобы помочь встать. Мы возвращаемся тем же путем и вскоре оказываемся на территории фестиваля. Сцены погружены в темноту, как и большая часть киосков. На лугу рядом со стоянкой разбили палатки, откуда доносится слабый шум, в них ночуют приезжие.

– Это было прекрасно, – говорит Хейли больше себе, чем мне. – Не могу поверить, что все произошло на самом деле.

– Что именно? – интересуюсь я и слегка сжимаю ее пальцы. – Сам фестиваль? Выступления звезд? Вкусный гамбургер? Или конкретная группа?

Она смотрит на меня сияющими глазами.

– Все.

– К сожалению, мы так и не добрались до колеса обозрения.

Хейли качает головой.

– Пустяки. Этот день был идеальным. Ты даже не представляешь, как я благодарна, что все это пережила.

– Хм, – бормочу я, не зная, как истолковать ее слова. Поэтому слегка обнимаю ее. Откуда-то доносится звук шагов. Пьяный смех. Тихие разговоры. При этом мы совершенно одни среди палаток, разрозненных киосков и деревьев. И когда я вижу счастливое сияние в глазах Хейли, то охотно верю ей: нет ничего страшного в том, что у нас не все получилось.


Улыбаясь, Хейли встает на цыпочки, и я ощущаю теплое дыхание на своем лице. Ее губы целуют мои, и становится совершенно не важно, где мы сейчас находимся.

Я отвечаю на ее поцелуй, будто у нас это первый раз. Будто мы снова на озере у машины, посреди кукурузного поля, в закусочной, в баре. В каждом месте, когда мне хотелось поцеловать ее. Словно сами по себе, мои руки блуждают по ее талии, следуют за тканью платья и скользят под ним. Я вожу ладонями по мягкой обнаженной коже, пока Хейли не издает тихий стон, которым я не могу насытиться. Не сегодня. Не завтра. С трудом отрываюсь от ее рта и открываю глаза. Глаза Хейли широко распахнуты, губы немного припухли, а дыхание такое же тяжелое, как и мое.

– Поехали домой.

Домой. Прошло столько времени с тех пор, как я называл так родной город.



Мы лежим в постели Хейли, я на спине, она прижимается к моему боку, положив голову мне на грудь, в то время как за окном светает, и в комнату проникают первые лучи солнца. Задумчиво глажу ее по обнаженной руке, пока не ощущаю мурашки под пальцами и не улыбаюсь. Хейли не шевелится, но я знаю, что она не спит, даже если ее дыхание ровное и спокойное. Я знаю это, ведь могу почувствовать ее сердцебиение так же отчетливо, как и она мое. Мы мирно наблюдаем, как солнце поднимается, и мир там, снаружи, медленно пробуждается.

– Знаешь, что я хотела бы сделать? – невозмутимо спрашивает она.

Я прекращаю ее ласкать.

– Вылить кому-нибудь горячий кофе в промежность?

– И это тоже. Но я бы очень хотела вернуться на смотровую площадку, – она глубоко вздыхает. – Любимое место Джаспера. Там было так красиво.

Мое сердце забилось на несколько тактов быстрее. Это же не означает, что..? Неужели Хейли хочет остаться со мной подольше? Или, может быть, хочет вернуться сюда после встречи с Кэти?

– Тогда давай съездим еще раз, – отвечаю я и возобновляю ласки.

– Просто так?

– Просто так.

– Ммм, – с наслаждением мурлычет она.

Я чувствую, Хейли хочет сказать что-то еще, но вместо того, чтобы заваливать ее вопросами, я терпеливо жду, когда она сама мне откроется.

– Думаешь, мы успеем собраться все вместе, прежде чем я уеду? Как в прошлый уик-энд на озере? – она поднимается на локте и ловит мой взгляд.

Сине-золотые блестки все еще прилипают к ее щеке, а значит, они наверняка повсюду, в постели и на мне.

– Ребята еще в городе? – продолжает она.

Тот факт, что Хейли говорит об отъезде, причиняет мне острую боль. Я откашливаюсь и стараюсь поскорее отвлечься, обдумывая последний вопрос.

– Шейн уехал. Остальные должны быть здесь.

Она довольно улыбается и кладет голову мне на грудь. Я неосознанно задерживаю дыхание, жду и надеюсь, что за этим последует что-то еще. Возможно, она решит отложить свой отъезд на некоторое время. Всего на чуть-чуть. Но она молчит.

Я откашливаюсь.

– Это все, чего ты хочешь?

Наверное, говорить это – ошибка. Огромная, глупая ошибка. Но я не могу поступить иначе. Я должен знать. Мы знакомы всего две недели, и у нас впереди вся жизнь, но тем не менее я не могу избавиться от ощущения, что время ускользает между пальцев. Скоро все будет кончено. Хейли сядет в свою машину и исчезнет из моей жизни так же быстро, как появилась в ней. Я знаю, мы решили, что будем вместе только пока она здесь. Но тогда я не отдавал себе отчет, не подозревал, чем все обернется. Я не целовал ее, не любил так страстно, не держал в объятиях и не проводил рядом столько времени. Я не знал, что потеряю.

– Я сделала столько вещей, на которые раньше не осмелилась бы, – тихо признается она. – И пережила столько всего, о чем не смела даже мечтать. Мне… мне большего и не нужно.

Кого она, собственно, хочет этим убедить? Меня? Или себя?

– Даже после всего, что произошло этим летом? – осторожно интересуюсь я.

Мое сердце стучит, как сумасшедшее, но она не произносит ни единого слова.

– Черт, Хейли, – это больше похоже на вздох, чем ругательство, и я провожу пальцами по ее спине. Здесь кожа еще теплее. Восприимчивее к прикосновениям. – Почему ты довольствуешься столь малым?

На несколько секунд воцаряется тишина, и я боюсь не получить никакого ответа.

– Скоро начнется учеба, и ты вернешься в Бостон, – не глядя на меня, напоминает она. – И самое позднее я должна уехать в пятницу. Вообще-то, по-хорошему за два дня до этого, чтобы успеть вовремя. Мы договорились, что будем вместе только до конца лета, – ее голос звучит умоляюще.

– Итак, ты просто покинешь город.

Это констатация факта, а не вопрос. Довольно дерьмово знать, что ничего не изменить. То, что между нами произошло, не заставило ее пересмотреть свои планы.

– Я хочу увидеть Кэти. Я обещала ей, что мы снова поедем на маяк в Сан-Диего.

Она скучает по ней, это очевидно – и внезапно я чувствую себя полным засранцем. Кэти – ее сестра-близнец. Конечно, Хейли не хватает близкого человека. Особенно если они не виделись и почти не разговаривали друг с другом целое лето. Джош, Фил, Лекси и остальная часть моей семьи скучают по мне, когда я уезжаю в колледж, но я испытываю облегчение от этой временной разлуки. Раньше мы с Джошем были очень близки, правда, это не то же самое, что у Хейли с ее сестрой. Я понимаю, что она скучает по ней и хочет вернуться домой, но… черт побери. Одно лето, несколько недель… как вообще можно вернуться к обычной жизни? Будто Хейли никогда не появлялась в Фервуде. Будто не входила в бар Барни и не пленяла меня своей улыбкой.

Нет, я отказываюсь это принимать. Я хочу… большего. Даже если между нами будет целый континент, потому что она будет на Западном побережье, а я – на Восточном, я не сдамся.

Вот бы она смотрела на наши отношения так же. Но Хейли ничего не говорит, и через несколько минут я ощущаю спокойное, ровное дыхание на своей коже. Она заснула.