Детектив весеннего настроения

– Может, Гризли спросить? Вдруг он здесь бывал? Ладно, не злись. В японских ресторанах столы обычно отделены перегородками, люди стремятся к уединению. Может, все-таки рискнем?

Он пожал плечами и первым вышел из машины.

Швейцар на входе встретил нас улыбкой. Потасканные джинсы и куртка времен покорения Крыма на Ковалеве, конечно, уважения не вызывали, с другой стороны, дядя, безусловно, видел, что вышли мы из «Ауди». К тому же девушка я красивая, и с прикидом у меня полный порядок. Если такие девушки и ходят по ресторанам со всяким сбродом, значит, у них в том есть резон. В общем, встретили нас как родных.

Беспокойство Ковалева оказалось напрасным. Зал был разделен перегородками из бумаги в рост человека. Хотя пользы от них столько же, сколько и вреда: нас не заметят, но и мы пока…

– Желаете сесть у окна? – спросил метрдотель. – Прекрасный вид на японский сад.

– С удовольствием, – ответила я, подумав, что меня больше бы устроил вид Вадима Аркадьевича.

Есть, сидя на полу, здесь не предлагали, так что мы устроились на громоздких стульях. Взглянув в окно, я убедилась, что сад имел место, он был во дворе дома, куда выходили окна. Впечатление такое, что в ресторане мы одни. Все кабинки, в которые я успела заглянуть, пока шла сюда, были свободны. Подошла девушка в кимоно, я оставила Ковалева делать заказ, а сама направилась в туалет.

Они сидели в самой первой кабинке, рядом с проходом на кухню – Вадим Аркадьевич ко мне спиной, чему я порадовалась, а слева от него очень странный тип. Странность относилась к цвету его лица – такой бледнющей физиономии мне видеть еще не приходилось. Темные круги под глазами, иссиня-белая кожа, очень темные глаза. Возможно, из-за расширенных зрачков они казались абсолютно черными. Так изображали чахоточных в немом кино, или так выглядят упыри в современном. Я подумала, что упырь подходит все-таки больше. Мы встретились взглядом лишь на мгновение, но я сразу поняла, он не только заметил меня – он знает, кто я. Но вида не подал, просто отвел взгляд и криво усмехнулся. Если упырь узнал меня, значит, успел поинтересоваться моей особой или был знаком со Светланой. Сердце сладко заныло в предчувствии долгожданной удачи. Хотя, если вспомнить о том, как погибла Светка, а за ней и Агнесса, удача представлялась довольно сомнительной.

Пробыв в туалете пару минут, я вернулась к Ковалеву.

– Он беседует с парнем, по виду выходцем с того света. Очень бы хотелось заполучить его фотографию, – вздохнула я.

– Каким образом?

– У меня фотокамера на телефоне, но если я вторично пойду в туалет…

– Давай телефон, – кивнул Алексей Дмитриевич. Как им пользоваться, не спросил, из чего я заключила, что мент он хоть и бедный, но продвинутый. Вернулся он даже быстрее, чем я ожидала. – Держи.

– Они тебя видели?

– Нет, конечно.

– А меня он узнал.

– Кто?

– Упырь. Занятно, правда?

– Упырь нашего ведуна утешает. Говорит, нет повода для беспокойства.

– Если он обо мне, то не прав. Я как раз хороший повод беспокоиться.

– Это уж точно, – с энтузиазмом кивнул Ковалев.

Пока мы ожидали заказа, мужчины разговор закончили, Вадим Аркадьевич стремительно прошел мимо, на меня не взглянул. Алексей Дмитриевич нахмурился.

– Черт, поесть не успеем, – посетовал он, поднимаясь.

– Придется остаться, раз заказ сделали, – вздохнула я. – Неловко уходить. К тому же Вадим Аркадьевич от нас никуда не денется.

– Не скажи. Вдруг скончается скоропостижно?

– А можно без пессимистических прогнозов? – рассердилась я.

– Можно. Я просто напоминаю, что Агнесса погибла как раз после твоего визита к ней.

Алексей Дмитриевич достал из кармана мобильный и принялся кому-то звонить. Оказалось, другу Всеволоду. Слегка стыдясь, поведал о нашем знакомстве с Вадимом Аркадьевичем и об удивительной встрече с ним в ресторане, где он, в свою очередь, встречался с неким господином, похожим на вурдалака. Всеволод, как и ожидалось, в восторг не пришел и даже немного погневался, потом друзья обменялись мнениями уже спокойно, и наконец Алексей Дмитриевич разговор закончил. Нам принесли заказ, и мы с удовольствием приступили к трапезе. Правда, Ковалев без конца приставал с вопросами: что едим? Но вопросы я быстро пресекла – заказ делал он сам, вот бы тогда и спрашивал у официанта.

– Мне было неловко признаться, что ничего я в их кухне не смыслю, – буркнул он. – И я выбирал наугад.

– Думаешь, я в их кухне смыслю? Ешь, что дали, и не забивай голову.

Саке ему не понравилось, но в целом обед он одобрил.

– Только порции какие-то маленькие.

– У меня такое впечатление, что в детстве вы, господин боевой офицер, недоедали, – съязвила я.

Выйдя из ресторана, мы не обнаружили джипа, и я слегка заволновалась. Но Ковалев его все-таки высмотрел, когда мы выехали на проспект, и я порадовалась.

– Куда теперь? – спросил Ковалев.

– В редакцию газеты, где я когда-то работала.

– Зачем?

– Надо фотографию распечатать. Если повезет, что-нибудь узнаем об этом типе.


Я позвонила Лилии Кудрявцевой, оказалось, она еще в офисе. Ковалев идти со мной не захотел. Сначала это меня разозлило: ему лень подняться, а мне потом пересказывай весь разговор близко к тексту. Но вскоре я нашла в его лени положительный аспект: моя машина под присмотром.



Фотография получилась вполне на уровне, узнать упыря можно. Лилия, к примеру, узнала сразу.

– Знаю я этого типа. Вроде бы сначала он был священником. По крайней мере, так представлялся. Потом выяснилось, что никакого отношения к епархии он не имеет. Организовал что-то вроде собственной церкви, но начались проблемы то ли с ментами, то ли с налоговой, и он из моего поля зрения исчез. Честно говоря, была уверена, что из города давно уехал. Раньше он бороду носил…

– А что у него с лицом?

– Он, кажется, жил в Средней Азии и подхватил какую-то заразу. Что за болезнь, не знаю… Кстати, несмотря на гнетущую внешность, он вполне нормальный мужик. С чувством юмора и не дурак. Жулик, конечно. Я у него интервью брала. Года три назад.

– Можно взглянуть на интервью?

– Конечно.

На фотографии в газете заинтересовавший меня тип действительно был с бородой и, может, поэтому не выглядел так зловеще. Речь шла о каком-то здании, кто-то зачем-то его отбирал, а упырь не отдавал. Кстати, звали его Виктор Игоревич, и фамилию он носил самую что ни на есть простую: Авдотьев.

– Что за здание? – спросила я Лилию.

– Развалюха возле универмага. Но там рядом пустырь, и получался приличный участок земли. Но, разумеется, на нее кое-кто нацелился, так что развалюха стала как кость в горле.

– А что у него там за клуб был?

– «Познай себя» или что-то в таком роде. Короче, медитировали вместе. Искал себя человек. То он священник, то целитель, то ясновидящий. Знаток цигун, йоги и прочее, прочее, прочее. Говорю, нормальный мужик. Хотелось ему людей исцелять, ну и на здоровье. Сейчас этих целителей…

– Кстати, о целителях. Его случайно ничто не связывает с эзотерическим центром «Белые облака» и лично с его руководителем Павлищевым Вадимом Аркадьевичем?

– Кто-то у кого-то учился, – кивнула Лилия, прихлебывая кофе. – Или оба у кого-то учились. Скорее всего, друг друга терпеть не могут.

– Уверена?

– Конкуренты, – пожала она плечами. – Для такого города, как наш, два великих учителя – все же слишком. Одно время они развили весьма бурную деятельность, потом притихли. Павлищев зарабатывает на кусок с маслом в своем центре, а чем сейчас Авдотьев занимается, даже не знаю. Я ведь сказала, что была уверена: он отправился пытать счастье в другом месте. Почему он тебя заинтересовал?

– Встречался сегодня с Павлищевым. А Павлищев интересен тем, что к нему приходила Светка. А как давно Авдотьев подвизался здесь в образе батюшки?

– Года четыре назад.

– Экзальтированные дамочки обожают батюшек его возраста. Не красавец, но интересная бледность даже в тему, придает загадочности.

– Раньше он так скверно не выглядел. Наверное, болезнь прогрессирует. А дамочка – это Светка?

– Скорее Агнесса. Ее к батюшкам тянуло. Светка велась на чертовщину.

– Ты это серьезно?

– Не совсем.

– Агнесса – это та, которую только что убили?

– Да. И она почти наверняка знала убийцу Светки. Потому и погибла. Только как все это должно стыковаться, я пока не знаю, – с грустью признала я, забирая фотографию.

Ковалев выглядел недовольным, что я сочла для себя обидным, раз недавно его кормила. Джипа не видно, но это не значит, что за нами не приглядывают.

– Ну что? – изрек Алексей Дмитриевич дежурную фразу.

– Знаем имя и фамилию. А также то, что он то ли экстрасенс, то ли новое воплощение Будды.

Ковалев неожиданно насторожился.

– У них есть какие-нибудь кровавые ритуалы?

– У кого, у экстрасенсов?

– У буддистов?

– Что вы, любезнейший, на редкость миролюбивая религия! Все учение сводится к одному тезису: не хочешь в следующей жизни родиться лягушкой, не пакости в этой. Какие уж там кровавые ритуалы…

– А я думал, что они поклонялись богине, не помню, как ее звали, и днем были нормальные люди, а ночью путникам кишки выпускали, – съязвил Ковалев.

Я тоже в долгу не осталась:

– Где читали?