Девушка в темной реке

Блин, ну вот только этого… Паллорино вспомнила свист, который они с Клэр слышали в роще, лежа на мягком мху после того, как в них выпустили несколько стрел. Неужели Такер? Значит, среди преследователей Бадж? Или это другая собака? Энджи заторопилась вслед за Аннелизой. Сердце тяжело колотилось в груди.

– Вот, – прошептала она, нагнав девушку. – Надевай перчатки и кроссовки.

Пока Аннелиза обувалась, превозмогая бившую ее дрожь, Энджи оглядывала лесистый склон и прислушивалась. Собака взлаивала, мужской голос кричал что-то ободряющее.

Паллорино поглядела влево, затем вправо – всюду отвесный обрыв до самой воды. Им нипочем не уйти быстро. Забираться обратно на трелевочную дорогу, прячась среди стволов? Исключено. К тому же мужчины преследовали их с собакой. Если пес обучен идти по следу, он возьмет его от «Кросстрека» – Аннелиза пахла мама не горюй. Это готовое самоубийство.

Энджи поглядела вниз на бурную зеленую воду. Если попытаться переплыть реку по диагонали, есть шанс выбраться на берег и найти там помощь. Но Наамиш питают ледники, температура воды в реке чуть выше нуля. Гипотермия может развиться быстро и лишить их способности даже держаться на воде. У Аннелизы, наверное, и так переохлаждение – на ее теле не осталось ни унции жира.

Пес вдруг залаял часто, как бладхаунд. Мужчины восторженно завопили. Лучи заметались в тумане. Собака взяла след. Погоня приближалась.

Энджи взяла Аннелизу за руку и подошла на самый край уступа, нависавшего над рекой.

– Куда вы? Что вы делаете? – Девушка отодвинулась, стуча зубами. У Энджи сжалось сердце при мысли о том, что эту беднягу похитили, держали пленницей, насиловали… Нет, об этом думать нельзя. Грамотно расставляй приоритеты. Сейчас важнее всего выжить. Если она и может сделать что-то для Хольгерсена, так это спасти Аннелизу Йенсен, которую тот и не надеялся найти живой. Она сделает это в память о Хольгерсене, чтобы его смерть была не напрасной. Теперь ее долг, чтобы потерпевшая действительно перешла в категорию выживших. Она вернет Аннелизу домой.

Энджи коснулась грязной щеки девушки.

– Аннелиза, погляди мне в глаза. Слушай меня. Я отвезу тебя к родителям. Я сделаю для этого все. Ты еще не знаешь, но мама и папа не переставали тебя искать. Они каждую минуту ждут, что ты вот-вот войдешь в дверь. И ты сейчас наберешься мужества и все сделаешь как надо. Мой коллега Кьель Хольгерсен приехал сюда ради тебя, – добавила Паллорино, немного покривив душой, чтобы придать гибели напарника смысл и значимость. – Он разыскивал человека, который тебя похитил. Собирался отвезти тебя домой. Мы должны это сделать ради него. Ради тебя. Ради твоих родителей.

Во что бы то ни стало надо попытаться. Энджи подумала о Хольгерсене и глубоко вздохнула, сдерживая слезы.

Ну же! Река – единственное спасение.

Собака лаяла совсем близко. До воды футов двадцать – и близкое каменистое дно. И густой туман, окутывающий противоположный берег.

«Это наш единственный шанс».

Сзади грохнул выстрел. Сердце Энджи сделало перебой.

– Все, прыгаем. Готова?

Аннелиза молча глядела на воду расширенными глазами. Она уже не плакала. Энджи узнала эту безучастность от шока.

– Слушай, надо прыгать, больше надежды нет.

Аннелиза отшатнулась и покачала головой.

Энджи крепко схватила ее за запястье и притянула к себе.

– Если не прыгнем, нас точно убьют. Поняла? Вот, я тебя крепко держу.

– Я… я не умею плавать.

Вот же так-перетак!

– Все нормально, это ничего.

Новый выстрел. Пуля врезалась в дерево рядом. В воздух брызнули кусочки коры. Человек закричал, заметив Энджи и Аннелизу:

– Вон они, внизу! Попались!

Энджи прыгнула, дернув девушку за собой, и услышала крик Аннелизы, когда они камнем пролетели по воздуху.





Глава 46




От удара о поверхность у Энджи на мгновение остановилось сердце. Они с Аннелизой погрузились в ледяную воду. От холода сразу свело мышцы, страшно заболела голова и заныло лицо. Во рту появился отчетливый железистый вкус крови из разбитого носа.

Они погружались в стылые глубины Наамиш. Изо рта и носа Энджи вырывались белые пузырьки, темно-рыжие волосы водяными змеями окружили голову. Она вцепилась, не отпуская, в Аннелизу, казавшуюся колеблющейся черной тенью в просторном дождевике Хольгерсена. Остальное в толще воды было мутно-зеленым.

Идя на дно, Энджи словно воочию увидела открытые глаза Акселя и две стрелы, торчащие из его груди. Она увидела неподвижное тело Хольгерсена под холодным ноябрьским небом и стрелу с бело-желтым оперением, прошившую бледную жилистую шею. Она увидела улыбку Мэддокса и вспомнила выражение лица Джинни при виде платья. Она вспомнила пальцы матери, нежно тронувшие ее снимок в свадебном наряде. Она почувствовала крепкие объятия отца и услышала прекрасное сопрано, выводившее: «Ave Maria, vergin del ciel, sovrana di grazie e madre pia…»

Энджи пересилила себя. Она не имеет права умереть. Она спасет эту девушку в память Хольгерсена. Она отвезет Аннелизу домой. Она выйдет замуж за Мэддокса и устроит незабываемую свадьбу!.. Энджи с трудом удерживала Аннелизу, потому что девушка вдруг начала дико биться под водой в поисках воздуха, стараясь вырваться из коварного течения, подхватившего их и увлекавшего к водопаду.

«Держи, держи, держи ее…» – твердила Энджи, как мантру. Легкие горели огнем, готовые взорваться. Подошвы сапог коснулись каменистого дна, и Энджи, чуть присев, оттолкнулась и бешено забила ногами, стараясь вырваться на поверхность. Грести она могла только правой рукой – левая удерживала тонкое запястье Аннелизы.

Течение крутило их, бросая из стороны в сторону с дьявольской скоростью, не давая всплыть. Чувствуя, как темнеет в глазах, Энджи, обезумев от боли в груди, рванулась – и ее голова выскочила над водой. Хватая ртом воздух, Паллорино, молотя ногами, выдернула на поверхность и девушку.


Голова Аннелизы с прилипшими к лицу волосами показалась над водой. Захлебываясь и отплевываясь, девушка судорожно задышала. Деревья на берегу проносились мимо удивительно быстро – река неудержимо стремилась к водопаду.

Вокруг крутились мелкие обломки и пена. Аннелиза отчаянно вырывалась, барахтаясь и ускользая. Вода была невероятно холодной – Энджи уже не чувствовала рук.

Они налетели на торчащий из воды скользкий валун, их повело в сторону и затянуло в бурлящую стремнину. Энджи плечом врезалась в другой камень, потом сильно приложилась головой. Оглушенная, она моргала, силясь вернуть себе четкость зрения, а сама бешено работала ногами, чтобы не уйти под воду и как-то свернуть к берегу. Вдруг их вынесло на обманчиво гладкое место с очень быстрым придонным течением. Энджи чуть отдышалась, держа голову над водой, и подтянула Аннелизу ближе. Но руки отказывались служить – пальцы уже ничего не держали, Энджи их не контролировала. В голове стоял туман. Вдруг ей стало жарко, нестерпимо жарко. Паллорино догадалась, что с ней происходит: так проявляется гипотермия.

Сосуды сокращаются, уменьшая приток крови к коже, препятствуя переохлаждению. Вся кровь приливает к внутренним органам. В таких случаях замерзающие в снегу люди начинают срывать с себя одежду, и когда спасатели находят тело, жертва, как ни странно, оказывается полуголой.

На Энджи наваливалась страшная усталость и необоримая сонливость. Аннелиза обмякла, видимо потеряв сознание – волосы и широкая куртка плавали вокруг нее на воде. Энджи чувствовала, как течение вырывает девушку из непослушных пальцев и тащит к водопаду. Энджи попыталась поднять свободную руку и начать грести, старалась двигать ногами, но Наамиш подхватила ее в холодные объятия, закачала и мягко повлекла на дно.





* * *


– Энджи! Энджи!!

Паллорино почувствовала, как ее рывком приподняли почти со дна и потянули вверх. Нечто сильное выкрутило ее из цепкой хватки течения и отобрало у ледяной пасти Наамиш. Чья-то рука повыше локтя. Еще руки. Веревка под мышками, поперек груди. Какие-то рывки. Проломив сравнительно гладкую поверхность реки, Энджи попыталась вздохнуть, но подавилась водой. Еще одна рука. Ее приподняли выше и прижали к чему-то твердому. А, ее переваливают через борт лодки… Она втянула воздух, закашлялась, и ее вырвало пеной и желчью. Волосы прилипли к щекам, и вода затекала в глаза. Энджи заморгала, пытаясь что-то разглядеть, – и увидела лицо. Бледное, обрамленное густыми черными волосами. Огромные глаза, наполненные тревогой. Светло-зеленые, как Наамиш в погожий день. Почти как весенняя листва под солнцем.

– Энджи, вы меня слышите? Энджи!

Клэр. Это Клэр. Оранжевый спасательный жилет под подбородком. Черные волосы мокры, вода стекает по гладкому белому лицу. Позади маячит второй силуэт, тоже в оранжевом спасательном жилете. Энджи сообразила, что лежит в одной из моторок лоджа. Видимо, Клэр прыгнула за ней в воду, обвязала тросом и вытянула в лодку. Энджи услышала рокот мотора и почувствовала, как приподнялся нос лодки. Движение.

Аннелиза?!

– Где… Где А… Анне… – Она едва успела повернуть голову набок – вырвало водой и пеной. Клэр закутала ее в спасательное одеяло.

– Мы ее вытащили, Энджи, другую женщину. Как ее зовут, откуда она?

– Она… жи… ва? – Голос замер в горле. Сознание меркло.

Мужчина что-то прокричал, перекрикивая шум мотора, Энджи заморгала, стараясь различить, кто это сидит позади Клэр на руле.

Наконец ей удалось разглядеть его лицо.

И Энджи стало страшно.

Джейкоби.

Моторка летела к берегу. Там, перед целой армией деревьев, устремивших к тучам остроконечные вершины, будто копья, стоял еще один человек в черном, с винтовкой в руках.

– К… Клэр, – в отчаянии прошептала Энджи, слыша, как почти ничего не выходит, несмотря на все усилия. – Где… твой… отец?

– Тс-с-с, – сказала девушка, – не разговаривайте. Мы все сделаем, не волнуйтесь ни о чем.

Глаза Джейкоби следили за ней, как черные блестящие глаза орла, кружащего в вышине. Описывающего медленные круги, высматривающего добычу, выжидающего удобного момента камнем упасть вниз, выхватить из реки мертвую рыбу и разодрать ее кривыми когтями. Лежа в лодке, Энджи снизу вверх смотрела в глаза-бусинки полицейского Джейкоби, пока не провалилась в черноту.





Глава 47




Вторник, 27 ноября



Энджи медленно приходила в себя – заторможенная, не понимающая, что с ней случилось. С трудом открыв глаза, она повернула голову, и квадратик серого света ослепительной вспышкой отпечатался на сетчатке. Болезненно зажмурившись, она полежала неподвижно, прислушиваясь и силясь сообразить, где она.

В воздухе чувствовался специфический знакомый запах. Больница? Глаза распахнулись сами собой, сердце застучало, но свет кольнул будто острой спицей, достав до самого затылка. Паллорино снова закрыла глаза, тяжело дыша. Чья-то рука накрыла ее руку. Большая. Теплая. Такая большая, теплая и знакомая, что сразу стало легче дышать.

Энджи чуть-чуть приоткрыла глаза и поглядела в лицо сидящего рядом. Все расплывалось. Она снова закрыла глаза, потому что от света было больно.

– Ничего, – сказал мужской голос. – Ты потихонечку.

Голос был глубоким, успокаивающим, ласкающим слух. «Он здесь. Он здесь, и я жива. Кажется».

Прошлое и настоящее, фантазии и реальность смешивались в причудливый коктейль, и из этой мешанины выскочило воспоминание, как она впервые обратила внимание на сержанта Джеймса Мэддокса. Энджи сидела в баре «Лис», подыскивая партнера для хорошего разового секса: ей нужно было сбросить напряжение и успокоиться.