Дом в Вечерних песках

Гидеон, несший вахту у окна, при этих словах дяди обернулся и молча понурился.

– Наверно, я мог бы ей запретить, но у бедняжки и так немного радостей было в жизни. Зачем же лишать ее еще и этой малости? Я только попросил миссис Кэмпион, чтобы она установила время для ее прогулок и следила, чтобы Анджела строго его соблюдала. В этом случае я мог быть уверен, что она всегда будет у меня на виду. Я сопровождал ее, понимаете? Тайком, как мне казалось. Но меня видели. Сначала они схватили меня, привезли в церковь Святой Анны, племянник, туда, где позже ты нашел Анджелу, связали и отправились за ней. Видимо, они сразу начали травить Анджелу, потому что когда они с ней вернулись, она уже была почти без сознания, но все же увидела меня, как и должна была, по их задумке, чтобы мы оба знали, какой каждому из нас уготован конец. Затем Страйт уехал на торжественный прием в его честь. Планировал после, на досуге, не спеша завершить свой грязный ритуал. Хартингтон тоже.

– Так, значит, он вас видел, – встрепенулась мисс Хиллингдон, выпрямив спину. – Вы же наверняка понимали, что он узнает вас, когда в поезде заглянули к нам в купе. Неужели вы совсем не боялись?

– Очень боялся, мисс, – печально кивнул Нейи, – но Господь даровал мне мужество и привел к нужному исходу, о каком я молился. Понимаете, я уповал на то, что в вашем присутствии он ничего не предпримет. Так оно и вышло.

– Давайте вернемся к событиям в церкви, – попросил Каттер. – Полагаю, они кого-то оставили вас сторожить? Нельзя же было допустить, чтобы их труды пропали даром.

– Конечно, инспектор. Мисс Таттон они оставили на попечении церковного сторожа, который работал на них. Вероятно, они и раньше использовали эту церковь.

– А вы, дядя? – спросил Гидеон. – Вас ведь не было в церкви, когда я ее там нашел. Что они сделали с вами?

– Они были сильно взволнованы, когда вернулись. Мисс Тулл тогда уже привела в исполнение свой план, хотя я узнал об этом гораздо позже. Незадолго до своей гибели она приходила ко мне, терзаемая душевными муками и страхом за свою жизнь. Видит бог, я был благодарен ей, похвалил за отвагу, но предупредил, чтобы она больше не приближалась ко мне: опасался, как бы нас не увидели вместе. Она сказала, что придумала способ – о нем они узнают, когда уже будет поздно, – разоблачить тех, кого она боялась, и разрушить их планы. В тот вечер в церкви я еще не ведал, что она пожертвовала собой, но понял, что ее затея удалась. Они спорили между собой, не могли решить, как действовать дальше. Несчастная мисс Таттон находилась без сознания, но она приняла только часть дозы, и они понятия не имели, как все обернется, если они подождут еще немного. Сторожу велели ее охранять и спрятать где-нибудь, если они не вернутся. Меня поволокли к повозке, что стояла во дворе. Кучер, полагаю, догадывался, что живых он не повезет, но знал он достаточно и потому стоял в стороне и притворялся, будто ничего не видит. Наверно, тоже ходил у них в подручных.

– «Девлин и сыновья», – произнесла мисс Хиллингдон. – Их контора находится у вокзала Лондон-Бридж. Я наведывалась туда.

– Да, именно там мне удалось освободиться, но это только милостию Божьей, потому как я не должен был выжить. У церкви они втащили меня на повозку и бросили в огромный ящик. Страйт показал мне пузырек и заявил, что откупорит его перед тем, как заколотить крышку. Это было низкосортное вещество в сравнении с тем, что они дали мисс Таттон – то не распыляли на таких, как я, – и предназначалось не для столь «высоких» целей. Молись, сказал он, пока еще душа в теле.

– «Девлин и сыновья», – повторила леди Ада. – Простите, Нейи, я кое-что вспомнила. Когда брат приезжал сюда и меня запирали наверху, я видела повозки этой фирмы, но их всегда куда-то отгоняли. «Там ценные вещи, – объяснила мне Корниш. – Хозяин привез сюда на хранение ценные вещи». И он действительно хранил здесь ценности – предметы, что он приобретал для своих коллекций. В доме их полно. Однако я должна была догадаться. Прости меня, Господи.

– Не судите себя слишком строго, мадам. Малое зло мы распознаем, потому что постоянно сталкиваемся с ним. Но вот преступления такого масштаба… – Нейи на мгновение опустил голову, и Гидеон заметил, что дядя сильно постарел. Его это поразило. – Мрак в том ящике. Они заколотили его, и вокруг меня стали подниматься пары. Их тяжелый запах застревал в горле. Я не скоро его забуду. «Проблем с ним не будет, – услышал я голос Страйта. – Такая доза лошадь свалит. Подожди с час, потом поищи меня дома. Не найдешь, привези его назад во двор и жди моих указаний. Девчонка скоро окочурится, – сказал он, – и мы ее положим сверху». Так он говорил о ней, о моей лучезарной красавице. Я уже терял сознание, и тут меня охватил чудовищный гнев. Я стал обшаривать стенки, ища, за что бы уцепиться, и случайно нащупал отверстие от сучка. Я прижался к нему лицом и снова вдохнул свежий воздух. После замер и несколько часов старался не шевелиться. Повозка к тому времени давно встала, вокруг была тишина. Я был спасен. Непостижимо. Я того не стоил. Я взял их пузырек. Он был пуст, но я хотел вернуть его им: пусть знают, что я настроен решительно. Изнемогая от слабости, я снял комнату на ночь, немного восстановил силы. А потом принялся за дело, ради которого Господь, должно быть, и спас меня.

Каттер встал и подошел к окну. По его движениям было видно, что он возбужден, теряет терпение. До сей минуты он проявлял осторожность, но Гидеон знал, что инспектор ненавидит сидеть в четырех стенах и бездействовать.

– Что-нибудь слышно, видно, лейтенант?

– Ничего, сэр. Да еще и погода против нас. Хотя бывало и похуже, когда я стоял на часах.

– Этот Хартингтон… – Инспектор повернулся к своим соратникам. – Мисс Хиллингдон, вы знаете его лучше нас. По вашим словам, он приехал сюда, чтобы загасить скандал, который мог бы его погубить, – заткнуть нам рты раз и навсегда. Но что он за человек, помимо того, что он гнилой до мозга костей? Как он склонен действовать?

Мисс Хиллингдон задумалась.

– Затаится. Это в его натуре. Будет прятаться до последнего. И когда покажется, будет действовать наверняка, зная, что другого шанса ему не представится.

Каттер мрачно кивнул, потирая шею.

– И девушка тоже пока не объявляется.

Гидеон устремил взгляд на море вдалеке. Пасмурное небо по-прежнему затягивали свинцовые тучи, но над водой лучилась сияющая лента, окрасившая ее поверхность в желтовато-лиловый цвет. Этот удивительный свет местами добивал и до сада, размечая его длинными тенями.

– Инспектор, – сказал Гидеон, – мне кажется, Хартингтон просчитался. События будут развиваться не так, как он задумал.

– Это ты о чем, Блисс?

– Вы сами говорили, сэр, что мисс Таттон теперь видит то, что недоступно нашему зрению, способна перемещаться в пространстве.

– Я чувствовал ее руку, – промолвил Нейи с отрешенным видом, словно размышляя вслух.

– Что, дядя?

– В поезде, когда расправлялся с тем человеком, что называл себя Брауном. Я тогда ощущал ее ладонь на своей руке. Воочию видел ее. Можете считать меня сумасшедшим, но взгляните на меня. Откуда бы у меня взялось столько силы?

– И Страйт, сэр, – продолжал Гидеон. – Он ведь приехал сюда явно не с намерением повеситься на воротах. Он думал, что везет останки дяди – простите меня, сэр, – чтобы избавиться от них. Он покончил с собой по ее велению. Вы сами это говорили.

– Да, – не стал отрицать Каттер, – в этом я убежден. Наблюдал подобное и раньше. Но тогда чего же она ждет? Со Страйтом она долго не тянула.

– Она не ждет, инспектор, – подал голос лейтенант. – Уже не ждет.

Они подошли к окнам.

– Энджи, – выдохнул Гидеон. Она стояла футах в двадцати[46] от дома. И продолжала блекнуть. Он к этому был готов, как ему казалось, но сейчас, когда увидел ее снова, его пронзила беспомощная жалость. Процесс таяния плоти распространился на левую сторону: исчезли пальцы на руке и нижняя часть ноги. Фигура под сорочкой местами тоже утратила очертания.

Но произошли и другие перемены, которых он раньше не замечал. Прежде ее исчезнувшие части, незримые при дневном свете, ночью проявлялись в форме неясного газообразного рисунка. Теперь же они обрели четкость линий, были различимы даже в этом странном сумраке, который нагнала буря. Создавалось впечатление, что она отчасти соткана из прозрачной блестящей ткани с прострочкой по краям, так что казалось, будто она выгравирована в самом воздухе.

– Господи Иисусе, – охнул лейтенант.

Над морем сверкнула молния, следом прогрохотал гром. Стеклянные двери задребезжали. В дюнах от ветра заколыхался, серебрясь, песчаный тростник. Энджи вскинула руку – факел, сияющий бледным пламенем в темноте, – затем повернулась и пошла к пескам.

– Вот она, – промолвил Нейи, – в блеске своего величия. Каковы бы ни были ее намерения, думаю, более ясного знака она нам не подаст.

Каттер вытащил револьвер и кивнул лейтенанту.


– Блисс, иди за мной и старайся не отставать. Дамы, сразу же крепко-накрепко заприте двери, как только мы выйдем.

Леди Ада шагнула к инспектору и встретила его взгляд. Она была почти одного роста с ним и внешне не менее внушительна.

– Глупости, инспектор. Во-первых, перед мисс Хиллингдон поставлена важнейшая задача. Именно ей предстоит поведать общественности обо всем, что здесь произошло, а она не сможет достоверно описать события, если будет прятаться под столом. Что до меня, я слишком долго влачила здесь жалкое существование. Я готова умереть сегодня, если это необходимо, но, видит бог, так просто я не сдамся. Умру вот с этой палкой в руках.

Буря снова свирепствовала, валила с ног. Они с трудом преодолевали силу ветра, продвигаясь к берегу. Каттер по привычке шагал первым; лейтенант, поскольку он тоже имел оружие, замыкал шествие. Двигались они нестройной колонной, каждый силился удержать в поле зрения того, кто шел впереди, но это было непросто. Их путь в основном пролегал вниз по склону холма, и чем ближе к дюнам, земля под ногами все больше горбатилась и морщинилась.

Время от времени Энджи снова показывалась им. Она мелькала то тут, то там, перемещаясь со сверхъестественной быстротой, словно проверяла, следуют ли они за ней. Скрываясь из виду, она оставляла после себя короткие вспышки – светящиеся дуги, как от факела фонарщика.

Выйдя на открытые пески, Энджи они нигде не увидели и в первые минуты даже не могли сориентироваться. Укрыться от непогоды было негде, а дождь теперь лил стеной. Море отступило. Гидеон не различал береговой линии, терявшейся где-то вдалеке. Вместо горизонта – лишь бледные размывы в нижней части небосклона.

– Вон она! – крикнул Нейи. – Леди Ада, видите?

– Вижу. Каттер, смотрите. Вон там.

Гидеон, плетясь за ними, поравнялся с Нейи.

– Дядя, минутку. Я ничего не видел. Вы уверены?

– Ее свет разгорается, племянник, и скоро вспыхнет в полную силу. Но пока еще у нас с леди Адой перед вами преимущество. Я ясно ее вижу, вон там, где небо светлеет. Еще немного, и ты тоже увидишь.

Гидеону ничего не оставалось, как поверить ему на слово. Подняв воротник пальто, чтобы хоть как-то защититься от холода, некоторое время он шел молча, но потом все же возобновил разговор:

– Дядя, можно я буду с вами откровенен? Я не всегда выказывал вам должную благодарность. Вы платили за мое образование, открывая передо мной перспективы, которым могли бы позавидовать многие молодые люди, а я этого не ценил. Мне стыдно, что я не очень прилежно учился, что меня возмущали те немногие ограничения, которые вы были вынуждены устанавливать. Простите меня, сэр. Я глубоко сожалею.

Нейи замедлил шаг и подошел к нему ближе, чтобы не перекрикивать ветер.

– Не кори себя, племянник. – Он крепко взял Гидеона за плечо – возможно, ему просто нужно было опереться. – Я всего лишь исполнял свой долг, да и то не очень усердно. Тебе не за что быть благодарным.

– Напротив, сэр. Ваше великодушие не знало…

– А как еще ты мог относиться к тому, что тобой фактически пренебрегли? На то были причины, как ты теперь знаешь, но разве мог ты о них догадаться? Думаю, я был не прав, скрывая их от тебя. Да, у меня были другие обязанности, и им я посвятил себя всего без остатка. Это я уклонялся от исполнения своего долга, мой мальчик. Это я должен каяться.

– Вы столько добра сделали людям, дядя. – Слегка взмахнув рукой, Гидеон подставил лицо под дождь. – Стольким помогли.

Нейи остановился, рассматривая мокрый песок у своих ног.

– И чем все это кончилось? Где они теперь?

Гидеон хотел ответить, но вдруг заметил, что свет изменился. Берег окутало странное безмолвие, даже ветер и дождь внезапно утихли. То, что случилось потом, будто происходило не с ним, словно он наблюдал за этим откуда-то со стороны. Он смутно сознавал, что его ударили. Что он сопротивлялся, но кто-то его держал.

– Не дергайся, будь умницей. – Голос одновременно бархатный и властный. Что-то холодное давило на горло. – Сюда, пожалуйста.

Пытаясь высвободиться, он наконец увидел ее. Белый силуэт в редеющем тумане. Сияющее чудо.

Angela mea.

Его потащили куда-то наверх, в дюны. Он взбрыкивал, упирался пятками в песок.

– Трудно дышать, – прохрипел Гидеон. – Не могу.

– Это нормально, старик. Дышать и не нужно. Недолго уже осталось.

Внизу остальные собрались вокруг Энджи. Она стала еще бледнее – и ярче. И была невозмутимо спокойна. Каттер приближался. Медленно, с суровой решимостью в лице. Держа перед собой револьвер в вытянутой руке.

– Хартингтон! – крикнул он. – Я предпочел бы упечь тебя за решетку, но если надо, я с радостью уложу тебя в гроб.

– Это вряд ли, инспектор. – Гидеон попытался повернуться, но горло еще сильнее сдавило холодом. – Очень в том сомневаюсь. Бросьте оружие, и лейтенант – тоже. Иначе я буду вынужден пристрелить вашего щенка. Полагаю, вы обо мне наслышаны. Знаете, что я не шучу.

– Спокойно, Блисс. – Инспектор был насторожен и сосредоточен, обуздывал свою ярость. – Спокойно. Главное, не суетись, а с этим типом я разберусь. Ты молодец, Блисс. Доказал, что ты настоящий сержант. Мы с тобой еще не одну отбивную съедим «У Леггетта».

– Да, сэр. Надеюсь.

Пролетела чайка, бесшумно прорезая рыхлый туман.

– Хартингтон! – снова крикнул инспектор. – Твои шансы – хуже некуда. Ты ранен в плечо, я вижу. Ты едва держишь пистолет. Посмотри-ка, что у меня в руках? Это «бульдог», самое надежное оружие на свете. Опусти пистолет, будь молодцом, или, клянусь богом, я снесу четверть твоей башки, только пальцем шевельни. Отпусти парня.

Энджи вскинула руки. Гидеон взглядом нашел ее лицо, пытаясь рассмотреть его черты, но из-за сияния они были неразличимы. Внезапно под ногами он ощутил дрожь. Мисс Хиллингдон подошла к Энджи.

– Мисс Таттон? – тихо спросила она. – Почему вы ждали нас здесь? Что это за место?

Словно раздвигая пелену, Энджи раскинула руки, которые до этого держала вместе. Гидеон почувствовал, как дюна под ним осела, пошла трещинами, стала рассыпаться. Хартингтон крепче стиснул его горло, силясь устоять на ногах.

– Не знаю, что уж она там делает, – сказал он, – но лучше отговорите ее, а то добром это не кончится.