Дорогой сводный братец

Следующий день вспоминается как в тумане: какие-то люди, снующие с кастрюлями и цветами, Виктория, заскочившая выразить соболезнование. Мы с ней несколько отдалились друг от друга, когда я уехала, но во время моих визитов домой мы всегда встречались, хотя бы просто для того, чтобы попить вместе кофейку.

Поэтому, когда мама пошла вздремнуть, мы с Викторией отправились в «Данкин Донатс» на углу. Это был словно небольшой фрагмент нормальной жизни в каком-то сюрреалистическом мире.

— Как долго ты можешь отсутствовать на работе? — спросила она.

— Я им позвонила только утром. Мне дали отгул на сегодня и отпуск до конца недели в связи со смертью члена семьи. Я могу забрать маму с собой в Нью-Йорк, пока она не придет в себя.

— А Элеку кто-нибудь сообщил?

От одного лишь упоминания этого имени у меня начались спазмы в животе.

— Грег и Клара занимаются обзваниванием всех. Уверена, они его не забыли. Между ним и Рэнди были холодные отношения из-за матери, поэтому я даже не уверена, что он приедет.

— А что ты будешь делать, если он все-таки приедет?

Я нервно впилась зубами в пончик с ванильным кремом.

— А что я могу поделать?

Виктория знала о моей ночи, проведенной с Элеком. Кое-какими подробностями я с ней поделилась, но в целом ничего особенного не рассказывала. Это был слишком интимный опыт, которым мне не хотелось ни с кем делиться, и я просто не желала обесценивать то, что он значил для меня. И пусть это была наша единственная ночь, все то, что тогда произошло между нами, меня во многом сформировало и задало планку моим дальнейшим ожиданиям от жизни.

Виктория отпила из своей чашки кофе-гляссе.

— Ну, в таком случае, как говорится, поживем — увидим.

— Для меня сейчас важнее всего мать. Я не собираюсь лишаться сна, гадая, появится Элек или нет.

На самом деле, я могла думать только о нем.

В тот вечер Грег и Клара пригласили нас с матерью на ужин. После того как я сказала им, что большую часть времени она сидит в своей комнате и плачет, а какие-то незнакомые люди приносят ей еду, они настояли на том, чтобы я постаралась вытащить ее из дома.

Во время ужина мама вела себя очень тихо и едва прикоснулась к цыпленку и булочкам. Но зато она выпила изрядное количество красного вина «Зинфандель».

Похороны и поминки были назначены на послезавтра. От этой мысли у меня сосало под ложечкой, и с каждой секундой это неприятное ощущение лишь усиливалось.

Я не могла больше оставаться в неведении.

В конце концов, я не выдержала и спросила:

— А вы позвонили Элеку? — Я сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле в ожидании ответа Клары.

— Конечно. Говорила с ним сегодня. Он был в каком-то подавленном настроении, и было непонятно, приедет он или нет.

Новость о том, что она с ним общалась, заставила мое сердце забиться еще сильнее.

— Где он сейчас?

— По-прежнему живет в Калифорнии с Пилар.

— У тебя есть номер его телефона?

Она оглянулась на мужа и нерешительно произнесла:

— М-м-м… Грег ему звонил. Мы знаем, что у них с Рэнди были просто ужасные отношения. Пару лет назад Грег попытался было выступить посредником между ними. Они с Элеком даже нашли общий язык в процессе. Но на самом деле Рэнди так об этом и не узнал.

Я посмотрела на Грега, словно он был носителем самой драгоценной в мире информации для меня.

— И чем он сейчас занимается? — Мой голос дрогнул.

— Он закончил колледж, получил диплом социального работника. Занимается подростками из неблагополучных семей. Последний раз я с ним разговаривал где-то полгода назад.

— Правда?

Ничего себе.

Столько информации о нем я не получала за многие годы. Я была счастлива оттого, что узнала, что с ним все хорошо, и одновременно опечалена тем, что больше не общалась с ним и не имела возможности познакомиться с Элеком-мужчиной.

Я кашлянула, чтобы прочистить горло.

— Значит, ты не знаешь, приедет он или нет?

— Понятия не имею. Он не соизволил нам об этом сообщить, — произнесла Клара. — Думаю, он был шокирован новостью. Я все ему подробно рассказала, так что он в курсе.


Мое сердце сжалось в агонии при мысли о том, что теперь происходит на душе у Элека, где бы он в данный момент ни был.





* * *


Меня тошнило от приторного запаха лилий. Похоже, все без исключения присылали лилии сорта «Старгейзер», которые пахли особенно тошнотворно. Я предложила отвезти часть букетов и венков в «Похоронное бюро Томаса».

Служба должна была начаться в четыре, но до этого мы должны были заехать к Грегу и Кларе, чтобы слегка перекусить.

Мать помогала мне раскладывать цветы по углам помещения, в центре которого должен был стоять гроб. Мы также расставили фотографии Рэнди и всей нашей семьи из разных периодов совместной жизни. Мне было грустно от того, что среди них не было ни одной фотографии Рэнди с Элеком.

В похоронном бюро пахло заплесневелой древесиной и освежителем воздуха. Мне была нестерпима мысль, что пришлось вернуться сюда снова после смерти отца и снова видеть горе моей матери и Рэнди в гробу.

Всю дорогу к дому Грега и Клары я держала мать за руку. Она держалась более стойко, чем я ожидала, хотя я была совершенно уверена, что причиной тому ксанакс, который она приняла, чтобы снять стресс.

Когда мы подъехали к дому, я испытала облегчение, увидев, что перед ним нет незнакомых машин. Это означало, что обедать мы будем лишь вчетвером.

Но мое спокойствие тут же сменилось паникой, когда я вошла в дом и заметила в прихожей чей-то черный чемодан.

Клара обняла мать, а я принялась нервно оглядываться.

Я была слишком взволнованна, чтобы задать вопрос, крутившийся у меня на языке, и просто стояла молча, чувствуя, как сжимается мое сердце. Наконец, я сделала глубокий вдох, выдох и спросила:

— Это чей чемодан?

— Элек приехал, Грета. Он сейчас наверху.

Мое сердце бешено колотилось, мне показалось, что я не могу дышать. Было такое ощущение, что мне не хватает воздуха.

— Простите, — произнесла я и вышла из задней двери во дворик.

Я была совершенно не готова встретиться с ним вот так, лицом к лицу, и стояла там, уставившись на красные тюльпаны на клумбе. Какая-то часть моей души не верила, что он появится здесь, ведь между ним и Рэнди всегда были такие натянутые отношения, но тот страх, который я носила в себе последние два дня, говорил о том, что другая ее часть ждала и готовилась к этой встрече.

И сейчас я представления не имела, что ему сказать.

Прохладный весенний ветерок трепал мои волосы, и я взглянула на небо, словно упрекая вселенную за то, что она уготовила мне такую взрывоопасную ситуацию. Возможно, небо откликнулось, потому тут же раздались отдаленные раскаты грома.

В этот момент непонятно что — интуиция или инстинкт — заставило меня обернуться и взглянуть на застекленные двери балкона второго этажа, выходившие в садик, где я стояла.

За стеклом я увидела его.

Элек.

Он стоял и смотрел на меня. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг талии. Я всегда пыталась представить, как он может выглядеть спустя семь лет, но даже в самых необузданных фантазиях не могла вообразить такого.

Его вечно взлохмаченные черные волосы теперь лежали длинными волнами, закрывая уши, и выглядело это безумно сексуально. А еще на нем были очки.

В очках он выглядел даже еще более привлекательно.

Даже отсюда я могла видеть сквозь стекла знакомые пронзительно серые глаза.

Его покрытое татуировками прекрасно сложенное тело выглядело более крепким и сильным, чем в моих воспоминаниях.

Он поднес к губам сигарету, и, несмотря на шок от того, что я снова увидела его, я испытала разочарование — он снова закурил.

Элек выдохнул дым, по-прежнему пристально глядя на меня. Он не улыбался. Он просто смотрел на меня в упор. Но один лишь его властный взгляд заставил меня испытать бурю чувств и слабость в ногах.

В голове у меня гудело, на глазах выступили слезы, в ушах звенело, рот наполнился слюной, соски затвердели, колени дрожали, а сердце… Я не могу описать, что творилось в моем сердце.

Но прежде чем я смогла все это осознать и как-то отреагировать, у него за спиной появилась женщина со светлыми волосами и обвила его голый торс руками.





Глава 13




Собравшись, наконец, с духом, я вошла в дом и, заняв свое место за обеденным столом, принялась жадно пить воду. Ощущение сухости во рту не проходило. Мне казалось, что комната начала кружиться вокруг меня.