Дурная кровь

– На самом деле все норм. Смотря, конечно, на какой ты позиции. Я, к примеру, личный референт одного из боссов. Интересная работа.

– Мужик-то как? – небрежно спросила Робин.

Джемма сделала еще несколько глотков и ответила:

– Да вроде ничего такой… А вообще… чужая душа – потемки. Но работа мне нравится, компания солидная. Платят хорошо, у меня куча друзей… ах ты, дьявольщина!

У нее упала сумка. В ту самую минуту, когда Джемма слезла со стула и нагнулась, чтобы ее поднять, Робин, которая постоянно сканировала глазами серо-бежевую даль, вдруг увидела Сола Морриса.

Он только что вошел – в костюме и рубашке с открытым воротом, сверкая необычайно самодовольной улыбкой. Моррис огляделся и, заметив ярко одетых Джемму и Робин, прирос к месту. Несколько секунд они с Робин просто смотрели друг на друга, затем Моррис резко повернулся и поспешил к выходу.

Джемма опять уселась на стул и надежно устроила сумку на коленях. В тот же миг вспыхнул экран ее телефона, оставленного на стойке.

– Энди? – порывисто ответила Джемма. – Да… нет, я уже на месте.

Она умолкла. Робин слышала голос Морриса – с неизменно вкрадчивыми интонациями, которыми он пытался заманить ее в постель, со всеми его дебильными шуточками и назойливым «Я тебя не оскорбил?».

– Ах так, – ожесточенно сказала Джемма. – Ладно, я как раз… собиралась удалить твой номер и хочу, чтобы ты… нет, шутки в сторону… ой, да пошел ты!..

Нажав отбой, она покраснела и заговорила дрожащими губами:

– Почему они всегда набиваются на комплименты, когда повели себя как последнее дерьмо?

– Во-во, я тоже так считаю, – подхватила йоркширская Робин. – Кто это, парень твой?

– Ага, – надтреснутым голосом подтвердила Джемма, – полгода встречались. А потом вдруг кинул меня – и ни слуху ни духу. После, конечно, пару раз еще заходил, в основном перепихнуться. – Она сделала изрядный глоток. – Кончилось тем, что он просто исчез. Отправила ему вчера эсэмэску. Написала, что хочу встретиться, хочу услышать объяснение…

– Тот еще кобель. – Робин обрадовалась идеальной возможности поговорить по душам. – Эй, – обратилась она к бармену, – нам бы повторить, и меню заодно дайте.

После этого вызвать Джемму на откровенность оказалось раз плюнуть. После трех больших бокалов вина, рядом с новой подругой из Йоркшира, такой бойкой на язычок, заботливой и понимающей, за порцией курочки с полентой и очередной бутылкой винца («Какого черта, почему нет?!») Джемма естественным образом перешла от хамского поведения «Энди» к ненавистным домогательствам своего босса, которые приняли столь угрожающие формы, что она уже стала подумывать об увольнении.

– Может, в управление по персоналу обратиться? – подсказала ей Робин.

– Он говорит, никто мне не поверит, поскольку мы с ним замутили в прошлом году, на курсах… а вообще-то… Если честно, я и сама понять не могу, что это было… – сказала Джемма и, отводя взгляд, промямлила: – То есть у нас был секс, но как бы без меня… я так напилась… ну то есть… условно говоря… изнасилования вроде не было… утверждать не могу…

– Ты была в состоянии дать согласие или отказать? – спросила Робин, отбросив ерничество. Она выпила только полбокала вина.

– Наверно, нет, но… нет, не смогу я это ворошить. – Джемма раскраснелась и едва не плакала. – Как подумаю: полиция, одно, другое. Боже упаси… он большой начальник, может позволить себе нанять хороших адвокатов… если я проиграю, кто меня потом на работу возьмет? Суд, газеты… да и вообще, поезд ушел… многие видели, как я от него выходила. Я притворилась, что все в порядке. А куда было деваться? Такой стыд… потом слухи поползли. Мы оба все отрицали, и как я теперь буду выглядеть, если начну… Энди тоже твердит, что заявлять не надо. – Джемма вылила в свой бокал остатки вина.

– Да ладно?

– Вот так, представь… Я рассказала ему в первый же раз, когда с ним в постель легла… понимаешь, после того случая у меня вообще никого не было, а он и говорит: «Тебе лучше помалкивать, иначе огребешь по полной, а ему наверняка все сойдет с рук». Энди ведь бывший полицейский, он в таких делах разбирается.

«Ну и подлюга ты, Моррис».

– Нет уж, – бормотала Джемма, – если о чем рассказывать, так это об инсайдерской, блин, торговле… Ага… никто, кроме меня, и не знает…

Через час Робин и Джемма вышли на улицу. Робин фактически волокла на себе новую знакомую – у той подгибались ноги. Через десять минут Робин сумела остановить такси и загрузить в него совершенно пьяную Джемму.

– Встречаемся в субботу! – прокричала Джемма, не давая ей захлопнуть дверцу.

– Супер! – ответила Робин, которая записала ей вымышленный номер. – Звони!

– Ага, наберу тебя… спасибо за ужин!

– Не за что! – Робин в конце концов исхитрилась захлопнуть дверцу, а Джемма все махала ей рукой, пока такси не скрылось за поворотом.

Робин развернулась и быстро зашагала назад мимо «Винтри». Оказавшийся поблизости парень в костюме призывно свистнул.

– Отвали, – пробормотала она и достала телефон, чтобы позвонить Страйку.

Каково же было ее удивление, когда она увидела семь пропущенных вызовов от своего делового партнера. А кроме того, электронное письмо с темой «Крид».

– О господи! – вырвалось у нее.

Робин спешила выбраться из потока мужчин в костюмах – ими все еще были запружены улицы, но ей, чтобы сосредоточиться, требовалось остаться одной. В конце концов, укрывшись в арке серого каменного бизнес-центра, она открыла письмо. Только с третьего раза у нее получилось удостовериться, что ошибки быть не может. Тогда она набрала Страйка. Тот мгновенно ответил:

– Ну наконец-то! Угадай, что хотел тебе сказать.

– Что?

– Я нашел Даутвейта!


– Не может быть! – задохнулась Робин, обратив на себя озабоченное внимание трезвого с виду горожанина с туго свернутым зонтом. – Как тебе удалось?

– Фамилии пробил, – возбужденно сказал Страйк. – А вдобавок Пат слушала хиты семидесятых.

– Не поняла…

– Он сначала назвался Джексом, помнишь? А Терри Джекс в семьдесят четвертом и прогремел с синглом «Seasons in the Sun»[30]. Его как раз сегодня передавали. Мы знаем, что Даутвейт мнил себя певцом, ну я и подумал: «Вот откуда ноги растут у этой фамилии – Джекс!»

Робин слышала, как во время разговора Страйк расхаживает туда-сюда. Он явно волновался не менее, чем она сама.

– Тогда я снова открыл книгу Оукдена. Он пишет, что «Серенада Лонгфелло» в исполнении Даутвейта была особенно популярна у женщин. Я поискал и нашел, что это песня Нила Даймонда, – сказал Страйк. – Тогда я погуглил Стива Даймонда… Сейчас, погоди, скину тебе фото.

Робин отняла телефон от уха и приготовилась ждать. Через несколько секунд пришло сообщение с прикрепленной фотографией.

Потный, краснолицый седеющий мужчина за шестьдесят пел в микрофон. Бирюзовая футболка обтягивала внушительный живот. На шее все так же болталась цепь, но только она, да еще блестящие карие глаза и напоминали того дерзкого гривастого парня, любителя ярких галстуков.

– Это он, – выдохнула Робин.

– Фотографию увидел на сайте одного паба в Скегнессе, – объяснил Страйк, – он по-прежнему король караоке, а также совладелец и управляющий небольшой семейной гостиницей на паях с женой Донной. Интересно, в курсе ли женушка, что он не всегда носил фамилию Даймонд?

– Нет слов! – Робин так ликовала, что понеслась дальше по улице, просто чтобы дать выход переполнявшей ее энергии. – Ты просто супер!

– Я знаю, – сказал Страйк с ноткой самодовольства. – Итак, мы едем в Скегнесс. Прямо завтра.

– У меня же завтра…

– Я поменял график, – перебил Страйк. – Сможешь подхватить меня пораньше? Часов около восьми? Я подойду к станции «Эрлз-Корт».

– Не вижу препятствий.

– Тогда пока…

– Нет, погоди, – сказала Робин.

– Ох черт, ну конечно! Как я мог забыть? – из вежливости сказал Страйк. – Даже не спросил: как там с Джеммой – все срослось?

– В лучшем виде! Жук занимается инсайдерской торговлей, но сейчас важнее другое.

– То есть он…

– Страйк, я не пытаюсь тебя перещеголять, боже упаси, – Робин не сумела скрыть нотки ликования, – ты разыскал Даутвейта, и это просто грандиозно, но есть еще новость: тебе позволили девятнадцатого сентября приехать в Бродмур и опросить Денниса Крида.





64




…Тряслась десница, точно лист,

Дурная кровь, вовек чужда покою,

Металась под смертельной белизною

Лица, стучась, как вестница беды,

В его виски безудержной волною.





Эдмунд Спенсер. Королева фей



– Ну что ж… – проговорил наутро Страйк, садясь в «лендровер».

Оба на миг расцвели улыбками. Робин почудилось, что у Страйка мелькнула мысль ее обнять, но вместо этого он только пожал ей руку.

– Бог ты мой, целый год ждали хоть какого-нибудь прорыва…