Год наших тайн

Наступило молчание.

– Конечно, нет.

– Значит, это папа?

Снова молчание.

– Нет.

– Спасибо. Потому что, когда ты сказала, что члены семьи должны помогать другим членам семьи, думаю, ты не имела в виду слежку за мной.

Она как будто пропустила мои слова мимо ушей.

– Когда ты приедешь на каникулы?

– Я не приеду, мам.

Она вздохнула, словно огнедышащий дракон.

– Приедешь. И захватишь с собой приличную одежду, подходящую для зала суда.

– И не подумаю. – Я понимала, что сейчас опять начнутся вопли, поэтому заговорила быстрее: – А ты сейчас замолчишь и выслушаешь почему. – Я сделала глубокий вдох. – С меня хватит. Все, чего мне от вас надо, – это обучение. Вы оплачиваете казначейские чеки и оставляете меня в покое. А если попытаетесь втравить меня в процесс, я дам интервью «Нью-Йорк таймс».

– Ты этого не сделаешь.

– Сделаю. И первым делом скажу им, что вы врали мне всю жизнь.

Мать ахнула на другом конце линии.

– Я его убью.

– Не выйдет. Потому что я сама обо всем догадалась. Я тоже читаю газеты, мама. – Это была импровизация, но мать была достаточно взбешена, чтобы мне поверить. – В одной из длинных статей говорилось о Брайане. Было упомянуто усыновление. И там была фотография. И мой друг сказал: «Как ты похожа на дядю!» – Я покосилась на Бриджера. Он смотрел на меня с восхищением.

– Вот я и догадалась сама, – напропалую лгала я. Хотя я еще злилась на Брайана за его участие в обмане, мне вовсе не хотелось, чтобы его толкнули под автобус. – Я уверена, что газетчиков это очень заинтересует. Это к вопросу о том, насколько можно доверять отцу.

– Не делай этого, – сказала она надтреснутым голосом.

– Ладно. – Я постаралась, чтобы мой собственный голос звучал твердо. – Просто дайте мне возможность остаться студенткой и не ждите от меня известий. А теперь передай телефон Аззану.

В течение минуты я вообще ничего не слышала. Там, на расстоянии в две сотни миль, мама устроила то ли истерику, то ли военный совет. Когда я уже решила дать отбой, Засранец года взял трубку.

– Шеннон, – сказал он хриплым голосом.

– Брррр! – пропела я, изображая звуковой сигнал. – Вторая попытка. Если хотите говорить со мной, называйте мое имя правильно.

– Ах ты, сучка.

– Опять мимо. – Похоже, у меня окончательно снесло крышу. Потому что мне вдруг понравилось огрызаться. – Аззан, отслеживать сообщения в чужом телефоне без согласия владельца – противозаконно. Так же, как и угрожать моему парню, чтобы держать меня в узде.

– Перестань ныть, – сказал он. – Расскажи-ка, что сегодня произошло. Почему ты оказалась в офисе на Саут-стрит?

– Если хотите знать, сначала извинитесь передо мной.

Повисла пауза, во время которой я практически ощущала волны агрессии, шедшие от него через эфир.

– Я выполняю свою работу, – отрезал он.

Это меня не устраивало. Для моих целей требовалось, чтобы он повторил какие-нибудь из своих прежних угроз. Попробую его подловить.

– Но выполняете ее незаконным способом.

– Я вовсе не собирался подкидывать в комнату твоего дружка наркоту, сучка. И попробуй докажи, что я это говорил.

Есть! Я вскочила со стула, ухмыляясь, как сумасшедшая. Сидевший напротив Бриджер поднял брови. Но я, наверное, смогу спровоцировать Аззана еще раз.

– Вы не можете знать, где я была сегодня днем.

– Твой телефон оплачивают родители. Если они и установили на него следящее устройство, то имеют на это полное право.

– Как интересно, – сказала я. Ведь мать только что опровергла это предположение, и ее слова были записаны на пленку. – Ладно, забавно было поболтать с вами. Боюсь только, этот разговор последний. Спросите мою мать – она вам объяснит почему.

Я разъединилась и стала изучать записывающее приложение. Я испробовала его десять дней назад, но только один раз.

– Что происходит? – спросил Бриджер.


– Смотри сюда. Наверное, смогу показать. – Несколько секунд спустя приложение запищало. «Запись сохранена», сообщил экран. Я нажала кнопку «Поделиться» и скинула звонок Бриджеру. – Можешь проверить почту? Мне надо знать, сработало ли.

Он вытащил телефон и потыкал в кнопки.

– И что теперь? Перейти по этой ссылке?

– Ага.

Он ждал, и через тридцать секунд я что-то услышала. Бриджер включил громкую связь, и из телефона раздался голос моей матери, отрицавшей, что это она пустила за мной электронный «хвост».

Бриджер и Энди выслушали все, дергаясь каждый раз, когда Аззан называл меня сучкой. Но когда разговор закончился, Бриджер заулыбался.

– Ну ты и хитра.

Я расхаживала по кафешке, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте.

– Не вздумайте разозлить меня на этой неделе, парни. Потому что я вооружена и очень опасна! – Потом я «поделилась» записью разговора с Аззаном и с моим приятелем Люком, компьютерным гением. А после надела куртку и весь путь до Бомона неслась рядом с Бриджером и Энди вприпрыжку.

Ночью мне опять приснился знакомый сон. Но в этот раз события развивались не совсем так, как обычно. Шайба исчезла в темноте. А когда я подкатилась, чтобы добыть ее, яма изменила форму. Теперь это были две четырехугольные двери во льду. Во сне я знала, что их необходимо немедленно открыть. Но у дверей не было ручек.

И меня пугали звуки, доносившиеся из-за них.

– Ш-ш, – сказал Бриджер мне на ухо.

Мои глаза открылись. Было темно, и я голая лежала в его постели.

– Извини, – выдохнула я.

– Ничего. Это был сон.

Пришлось ждать целую минуту, пока мое сердце снова не начало биться в нормальном ритме.

– Бридж? Наверное, я должна рассказать обвинению, что я, как мне кажется, слышала, – сказала я. – Значит, все-таки придется появиться в этом гребаном зале суда.

– Ш-ш, – снова сказал он, прижимаясь ко мне всем своим теплым телом. – Сейчас спать, беспокоиться потом.

– Ладно, – прошептала я. Он поцеловал меня в плечо, и я прогнала из головы страшные мысли. А потом сосредоточилась на его тихом дыхании и прикосновении его кожи к моей спине.

Должно быть, я опять заснула. Потому что следующее, что я осознала, был солнечный свет, льющийся сквозь занавески в комнате Бриджера, и стук в пожарную дверь.

– Эй, ребята! – послышался голос Энди. – Идите-ка посмотрите новости. У меня включен телевизор.

– Фхрр, – сказал Бриджер.

Но меня заинтересовали слова Энди. Я скатилась с кровати Бриджера и оделась.

– Можно войти? – спросила я, постучавшись к Энди.

– Конечно.

Я вошла в комнату. Новостной канал работал с выключенным звуком. Но бегущая строка внизу экрана гласила: «Шокирующие новые улики, найденные в подвале. Дж. П. Эллисон признает себя виновным. Ему грозят 25 лет тюрьмы».

– О боже, – произнесла я, не отрывая глаз от экрана.

– Хрена себе, – Бриджер подошел и встал у меня за спиной, положив руки мне на плечи. – Что сие значит?

– Суда не будет, – сказала я. – А гражданские иски заведомо проиграны. Мне нужно найти работу. И придется остаться в Харкнессе на летний семестр.

– Почему?

– Нужно набрать как можно больше кредитных часов, пока он не потерял все.

– Добро пожаловать в мой мир, – сказал Бриджер, целуя меня в затылок.

– Есть же финансовая помощь, – заметил Энди.

– Знаю. Как-нибудь прорвемся. Я часто об этом думала. Радует то, что большую часть средств он заработал в НХЛ. А это все-таки не кровавые деньги.

– Разве акт распоряжения имуществом касается платы за твое обучение? – спросил Энди.

– Представления не имею. И спросить толком не у кого.

– Пошли. – Бриджер потянул меня за руку. – Сейчас завтракать. Беспокоиться потом.