Ищейки

– Я успел только кровь остановить и рану закрыть наскоро, – поспешил проинформировать Кристоф. – Даже в нокаут Рон отправился сам. Но если целители подсуетятся…

– Подсуетились уже, – успокоил комендор Волков, с которым Энвер и Кристоф до этого момента пересекались всего пару раз. – Был я в лазарете перед рассветом. Важные органы не задеты у него. Неделя регенеративной терапии, и встанет Роксби на ноги.

– В каждой драчке ему достаётся, – проворчала Джейд. – С такой статистикой его в конце концов ухлопают.

– Не ухлопают, везучий он. И заживает как на собаке всё. У хилеров, кстати, ещё наших десятка два, но с ними проще – в основном ушибы, ссадины, ожоги. Ничего серьёзного.

– Хоть одна благая весть, – кисло отметил Жиро. – Обошлось без трупов.

– А как же битая дичь? – усмехнулся Кристоф. – Впрочем, она всё равно из верёвок и палок, так что не считается…

– В этом и опасность, – посерьёзнела комендор Хольгерсон. – Высочайшая магия трансформы. Если Рэнд может проделывать такое быстро и без особых усилий, то с учётом огромного количества сырья вокруг… перед нами маячит угроза возникновения армии.

– Скорее зоопарка.

– Нам сейчас не до смеха, Гэррит, – осадил Жиро. – Операция зашла в тупик, Рэнд ускользает безошибочно, а мы пока не знаем, что с этим делать.

– Знаем, – не согласился Волков. – Проще действовать надо и надёжнее. Зачистим катакомбы по всем канонам крысиной войны, последовательно и методично. Либо же воду озёрную туда пустим.

– В принципе, выкурить Рэнд можно. Но это, опять-таки, выльется в бойню, – Хольгерсон развела руками. – До сих пор каждое столкновение с новой неизменно оборачивалось потерями с нашей стороны. А ей хоть бы что, ни царапины!

– Теоретизируем, – снова взял слово Жиро. – А нужны реальные варианты. Нужно по горячим следам, анализируя методы и возможности противника, прийти к чему-нибудь, что можно будет нове противопоставить. Времени у нас в обрез: эта дрессировщица становится всё сильнее и вот-вот осознает нашу растерянность. И тогда уйдёт совсем.

– То-то и оно, – задумчиво проговорила Энвер.

Собравшиеся устремили взгляды на волшебницу. Девушка до сих пор тихонько покачивалась на стуле и не вмешивалась в разговор, но заметив, что всеобщее внимание сфокусировалось на ней, прекратила своё занятие и поставила стул на все четыре ножки.

– То-то и оно, – повторила ищейка, кладя пальцы, сложенные в замок, на стол, – художница как будто не спешит удирать.

– Энвер права, – помедлив, согласилась Джейд. – Рэнд вышла на открытое место, не таясь, даже не пытаясь двигаться бесшумно и незаметно. Прямо верхом на своей мантикоре. А когда мы остановили её, она, вместо того чтоб рвать когти или сразу напасть, пустилась в какие-то разглагольствования. Факт: эта женщина вела себя совсем не так, как полагается загнанному в угол преступнику. Это была… дерзость, самоуверенность даже.

– И кстати, не очень-то она соблазнилась нашими полулегальными контрабандистами, – оживился Кристоф. – Я, наверное, один заметил, что оцелоты пытались прорвать завесу в юго-западном направлении. В противоположную от озера сторону. В конце концов, будь у Рэнд желание сбежать, она, имея такие возможности, попросту выкопалась бы из-под земли прямо у пирсов, наколдовала бы себе какого-нибудь окуня размером с вельбот и уплыла бы на его спине, положив болт…

– С выражениями аккуратнее! – поморщился Волков.

– Пардон! Значит, уплыла б, начхав на все заслоны и наши с вами планы. Так что да, сомнения коллег не беспочвенны.

– Но если нова не спешит убегать, что тогда ей нужно? Какие цели она преследует? – задалась вопросами Анника Хольгерсон.

– Думаю, она учится, – заявила агент ван Тессел.

– Учится? – вскинул бровь Жиро.

– Ага, набирается опыта. Вы сами это вчера сказали, комендор. Помните? Сказали, хотя и подразумевали несколько иное. Нова идёт на оправданный риск, ищет возможности схватиться с ищейками. Сколько дней она находится в окружении? Три? А что, если она позволила себя блокировать? Ведь лучшей возможности помериться силами с Агентством нельзя и представить! За всё это время успехов у нас – кот наплакал. А вот Рэнд времени даром не теряет, изучая наши приёмы и методы. Чтобы потом, после побега, успешно скрываться от ищеек и уметь им противостоять в случае чего. Уже сейчас мы едва справлялись с её созданиями втроём, а гидра – вообще особый случай. И при всём этом, как ранее выразилась комендор Хольгерсон, самой нове хоть бы что. Небось, отсыпается где-нибудь в канализации. Чтоб на закате повторить вылазку.

– Как-то неправдоподобно всё, – усомнился Волков. – Для магов случайных нетипично. Не перегибаешь, ван Тессел?

– В то, что нова осознанно учится, я тоже готова поверить, – поддержала ведьму Хольгерсон. – Звери становятся сильнее, а победить их всё труднее. Это нельзя отрицать.

– Ну смотрите! – с жаром продолжила напарница Кристофа. – Нова, стихийная чародейка в статусе преступника, не пытается залечь на дно, матереет в сражениях с опытными боевыми магами, становится всё более умелой. При этом ведёт себя нагло и вызывающе. По всем канонам психологии так вести себя может только человек, на сто процентов в себе уверенный, у которого есть козырный туз в рукаве, а может, и не один. Этот человек не сомневается, что готов ко всему, а в случае чего без проблем сможет улизнуть.

– Хозяин положения, – определил Жиро.

– Именно. И если человек является хозяином положения, то это значит, что время работает на него, а вовсе не на нас, как мы считали. При таком раскладе мы всегда будем отставать минимум на шаг.

– Это значит…

– …что медлить больше нельзя. Надо решать вопрос с художницей прямо сейчас.

– Но как нам сражаться с её бестиарием? – подала голос Джейд. – Комендор Хольгерсон всадила в того хряка молнию такой мощности, что хватило бы ещё сотне. А этому только дыру в шкуре прожгло.

– Хороший вопрос, Тёрнер. Мы не можем везде и всюду мгновенно обеспечить над новой подавляющее численное превосходство. А без него победы малой кровью не жди.

– Как сражаться, говорите?

Энвер наморщила лоб, облекая в слова всё то, что было обдумано ещё ночью.

– Смотрите: все эти звери порождены магией, их сущности – инкарнации Силы как абсолютного вида энергии. Но при этом тела их трансформированы из простых вещей, из материи. В итоге они как живые: тёплые, дышат, способны питаться, испражняться. Вы можете их потрогать, а они… гм… потрогать вас, – Кристоф прыснул в кулак. Джейд поджала губы. – Понятно? Как в мифологии: смертные герои рождены от бессмертных богов. Ага… Гибридное происхождение вкупе с интуитивным мастерством новы даёт зверям частичный или полный резист к любому магическому оружию, построенному на тех или иных формах чистой Силы. Большинство настоящих боевых заклинаний у нас именно таково. Получается, что в динамичной драке животные серьёзно защищены от магии. Но при этом, например, Кристоф раздавил полдюжины куролисков, просто кинув в них пару тяжёлых ящиков.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь! – воскликнул Кристоф.

Энвер меж тем продолжала:

– Гидре, которая казалась нам неприступной крепостью, магистр Крейн сломал шеи железными шпицрутенами. Просто ведь? Я прибегла к ритуальным клинкам и сложным чарам, чтоб вытянуть из мантикоры кровь, а вместе с нею – квазижизнь. Но могла бы те же самые клинки воткнуть твари в глаза и достать мозг. Думаю, результат был бы примерно тот же.


– То есть ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, комендор, что проконсул, как бы ни было обидно это признавать, догадался раньше нас. И дал нам подсказку. Я ухватилась за неё, и теперь мне очевидно: материя может воздействовать на магию. Точнее, на её материальные плоды. А созданные новой звери как-никак из плоти и крови. Поэтому чтоб их убить, вовсе не обязательно прибегать к заклинаниям. Наша тактика в схватках с питомцами Рэнд являлась в корне неверной. Вы спросили: так как сражаться? Вот ответ: как с лесными пожарами – встречным палом. Только проще и изящнее.

Энвер, напустив на себя вид произнёсшего изобличительную речь детектива, замолчала. Несколько секунд маги переваривали сказанное. Наконец лицо Анники Хольгерсон посветлело.

– Если ты права, Энвер – а я надеюсь, это так, – то у нас впервые появилось преимущество.

– И если Рэнд не догадалась об этом, как догадались мы, ценность преимущества удваивается.

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руки Волков. – Скептику высказаться дайте. Не кажется вам, что все эти выкладки за уши притянуты? Не торопитесь ли вы?

– Не мы торопимся, а время торопит нас, – напомнила Хольгерсон. – Его, как уже веско заметил Арман, осталось совсем немного. В идею Энвер я верю; к тому же верить нам пока больше не во что. Если у вас, Владимир, нет готовой альтернативы, то прошу отложить скепсис в сторону. Итак, кто за план Энвер?

По очереди проголосовали Кристоф, Джейд и, с заметной неохотой, комендор Волков. Мешкал только Жиро.

– Как раз плана-то у нас и нет, – резонно заметил он. – В общепринятом значении этого слова.

– Ну… в принципе, это так, – сникла Хольгерсон. И вновь оживилась: – Но ведь есть фундамент. На нём нужно выстроить новый план.

– Только и всего, – фыркнул Волков. Анника ответила каменным лицом.

– Вы все согласны рискнуть, полагаясь лишь на догадку одной тёмной волшебницы? – поинтересовался Жиро, обведя всех присутствовавших взором. Волков шумно втянул носом воздух, но смолчал. Глаза Энвер светились уверенностью.

– Хорошо, – руководитель спецоперации сложил ладони вместе. – Значит, будем действовать. А план?.. План мне видится примерно таким…



В условленный час три сотни волшебников начали заливать в открытые люки портовой канализации жидкое пламя, ядовитый репеллент, кислотные растворы, едкий смрадный дым и кипящую воду. Сил на чары не жалели. Маги-погодники гнали под землю плотные потоки воздуха, чтоб те уносили с собой, в холодные катакомбы, всю эту агрессивную гадость. Широкая дуга чародейских постов, упершись концами в берег Оленьего языка, обозначила границу, в пределах которой смертельные субстанции должны были заполонить лабиринты коммуникаций. Будучи заранее предупреждёнными, городские власти перекрыли туннели, соединявшие подземелья порта с большой канализационной системой. До этого полисмены и работники муниципальных служб спешно прочесали все ходы, какие можно было, и выгнали оттуда нескольких бездомных бродяг. Последними свои позиции покинули ищейки, дежурившие под землёй и следившие за тем, чтоб нова не ускользнула от Агентства в последний момент.

Итак, затапливавшие сточную систему злые чары неотвратимо сжимали кольцо, с каждой минутой уменьшая безопасный участок подземелий, примыкавших к большой воде. Рано или поздно пребывание в туннелях станет невозможным, и тогда Маргарет Рэнд поневоле выберется наружу.

Кристоф и Энвер сидели, не таясь, почти у самой кромки воды, на демонтированном с какого-то парусника рангоуте. Ни одного мага поблизости не было (в этом состояла часть нового замысла), никто из других ищеек не страховал напарников. Впрочем, страховка не должна была понадобиться. Наоборот, оставить приманкой всего двух чародеев комендоры сочли необходимым: мол, если не провоцировать и без того взвинченную нову толпой агентов, то сохраняется шанс взять преступницу без боя. Правда, в шанс этот верилось слабо, но попытаться стоило.

Около часа прошло в ожидании. Светило стремительно катилось на запад, и небо уже наряжалось в мягкие предзакатные одежды. Бриз, налетавший с озера, был лёгок, свеж и бодрил. Энвер с наслаждением вдыхала каждый его нежный порыв, сожалея, что не состоит из лёгких целиком. Обезлюдевший порт, казалось, дремал. Над головой покрикивали чайки, мелкие волны плескались о набережную. Царивший кругом покой навевал сон, а безмятежный вечерний пейзаж – водная ширь, расцвеченная пастельными тонами; редкие, позолоченные солнцем облака; тонкие мачты белоснежной шхуны, стоявшей на якоре в нескольких кабельтовых от берега, – внушал иллюзию остановившегося времени. Кристоф жмурился от удовольствия, смакуя каждую минуту столь неожиданно приятного вечера, тихого и тёплого. Мирного. Не хотелось верить, что кто-то может разрушить эту неподвластную всем чародеям мира магию, украсть у друзей очарование угасающего летнего дня.

Но ничто столь потрясающее не может принадлежать людям вечно. Со стороны складов донеслись удары: один, другой, третий. Звук был глухим, но гулким – будто стучали деревом по листу железа.

– Внимание! – Энвер предостерегающе подняла руку. Кристоф стряхнул с себя блаженное оцепенение, напрягся.

Следующий удар был особенно громким, вдобавок раздался треск. Сорвалась с петель и, грохоча, отлетела в сторону небольшая железная дверца, запиравшая спуск в подвал угольного хранилища. Подвал, вероятно, имел связь с подземельями – хотя эту связь могли установить и всего минуту назад. Из тёмного прохода, ранее скрываемого дверцей, вырвалось облако пыли. Послышался прерывистый кашель, зазвучали чьи-то шаги, шорох. В глубине пыльного облака замаячили смутные тени.

– Это она, – выразил уверенность Кристоф.

И не ошибся. Повисшая в воздухе пыль расступилась, явив ищейкам седую, но ещё не старую женщину в мужском костюме. Длинные волосы слиплись в колтуны, костюм был грязным и местами ободранным, однако фигура художницы излучала уверенность, силу и даже некоторое величие. Нова сделала шаг, другой – походка была изящной и лёгкой. Плечи Маргарет Рэнд были гордо расправлены, глаза сверкали. Рядом с ней, как почётный эскорт, вышагивали два чёрно-белых, ненормально мощных и рослых тигра – каждый свыше пяти футов в холке. Хищники внимательно озирались, тяжёлые взгляды жёлтых глаз не сулили ничего хорошего.

Нова вышла на открытый участок набережной, заметила ищеек и остановилась. Тигры, как по команде, сели рядом со своей создательницей и застыли в невозмутимости сфинксов.

– Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта, по воле Высокого Трибунала я, агент особой службы, приказываю тебе сдаться! – властно потребовала Энвер, ещё при появлении новы поднявшаяся на ноги.

– Держи карман шире! – отозвалась Рэнд. Тигры вторили ей пренебрежительными взмахами хвостов.

Ищейки, стоя на сложенных в штабель элементах корабельной оснастки, возвышались над художницей, до которой было всего десятка три шагов. Напарница Кристофа покачала головой.

– Мы ведь всё равно добьёмся своего. От тебя, Маргарет, зависит только то, как это произойдёт: по-хорошему или поплохому. Первый вариант предпочтительней, так как проще, и для тебя чреват… менее серьёзными последствиями.

– Ты уже порядочно наломала дров, – добавил Кристоф, ещё надеявшийся избежать насилия. – Но шанс на помилование и отмену смертной казни есть. Нужно только…

– Так вот он, ваш дивный новый мир? – перебила нова. В её голосе звучала горькая ирония. – Такая она, эпоха стабильности и процветания? Торжество гуманизма, время новых возможностей, надежд и устремлений, да? Каково?! – тут она заговорила с ожесточением. – Этот город был мне домом все те годы, что я жила и работала здесь. Люди меня уважали, ценили моё искусство. Самые влиятельные граждане Гарлека заваливали меня заказами. Но что случилось, когда во мне проснулся новый талант? Все отвернулись от меня, чураясь, словно чумной крысы! Объявили изгоем, угрозой обществу!

Рэнд заложила руки за спину и принялась негодующе расхаживать туда-сюда. Хвостатые телохранители не пошевелились.

– А ведь я наконец-то получила возможность творить… поистине удивительные вещи! Осуществлять замыслы, о которых раньше могла только мечтать! Мне под силу облечь в плоть любое существо, какое только способно породить воображение! Благородный зверь или уродливый монстр – не важно. Важно, что это теперь – реальность. И где ж ещё реализовать такой шанс, как не здесь, в столице прогресса; в городе, где, как принято считать, любой человек может перевернуть землю силой мысли и духа, если дерзнёт переступить границы собственной незначительности? Но что предлагают мне вместо этого? Извольте, вот ваш выбор: либо виселица, либо каторга. Хороша же, мать её, страна свободы!

– Если это твой ответ, то советую подумать ещё, – холодно произнесла Энвер.

– А зачем? Для чего? Во имя чего вы сейчас тратите время на бессмысленные уговоры? Во имя режима, прикидывающегося демократичным и честным, но при котором на деле даже маг, если он тёмный, считается человеком второго сорта? О да, я знаю: тёмному магу нужно получать унизительное разрешение на колдовство. Тёмный маг с рождения будет ущемлён в правах только потому, что родился не в том лагере. Кто из вас тёмный, скажи: неужели я не права и всё иначе? Неужели вас судят не по ярлыкам?

Женщина выдержала паузу, но никто из ищеек не ответил. Рэнд кивнула, на её лице проступило мрачное удовлетворение.

– Уже похоже на шовинизм, не правда ли? А что же феномены вроде меня – те, которых вы называете новами? Объявлены вне закона! Мы ведь не вписываемся в «идеальную» картину мира, придуманную светлыми волшебниками для самих себя, – нова сплюнула на камни. – Личность здесь стоит недорого, любое инакомыслие запрещено. Выделяешься из масс – долой! Я повторюсь: это ваша хвалёная эра благоденствия, ваш манифест счастливого послевоенного будущего? Коли так, вот мой окончательный ответ: хрен вам! Выкусите!

Художница, принадлежавшая к интеллектуальной элите города, грязно выругалась и согнула локоть в похабном жесте. Энвер поморщилась.