Ищейки

– Это твоё решение, Маргарет. Отвечать за него тоже тебе.

– Не сомневаюсь! – крикнула Рэнд. – Ребятки! Взять!

Тигры молниеносно вскочили, напружинились, оскалили клыки. Один из хищников издал рык, посеявший панику среди чаек.

– Офицер Теклберри! – Энвер подала условный сигнал.

Рядом с девушкой появилась рослая фигура полицейского, всё это время прятавшегося за штабелем. Офицер был преисполнен решимости; в левой руке он сжимал револьвер. Следуя примеру Теклберри, из своих укрытий показалось ещё сорок полицейских. До сего момента таившиеся за ящиками и тюками с парусиной, на обратном скате крыши угольного склада, за фальшбортом пришвартованного у набережной буксира, полисмены раскрыли себя и тем самым явили нове заготовленную для неё ловушку. Более четырёх десятков револьверов, дробовиков и карабинов дружно прицелилось в хищных телохранителей художницы. Сухой треск прокатился по рядам служителей закона – это взводились курки.

Рэнд побледнела. Хищники яростно взревели, отступили на шаг, явно растерявшись.

– Товсь! – зычно скомандовал Теклберри, поднимая правую руку. – Целься!

– Нет!!! – вскричала Кольвиц.

– Пли! – рука офицера рухнула вниз.

Тигры запоздало прыгнули вперёд, пытаясь опередить смерть. Дружный залп сорока с лишним стволов настиг хищников в воздухе. Неодолимая сила отбросила их прочь от ищеек, швырнула на мостовую. Звери шлёпнулись на камни, прокатились по ним, молотя конечностями, словно тряпичные куклы. Великолепная шерсть мгновенно испачкалась бурыми пятнами. Одна из огромных кошек почти сразу замерла в неестественной позе; вторая какое-то время ещё конвульсивно дёргалась, пока вокруг неё стремительно разрасталось море горячей крови.

Кристоф опустил глаза. Энвер проглотила образовавшийся в горле комок, напомнив себе, что тигры формально были ненастоящими. Рэнд была белой как мел.

– Вот вы как, значит?! – сжатые кулаки художницы тряслись от гнева. – А потом и меня в расход?! Н-не-е-е-е!

Нова изо всех сил топнула ногой, и неожиданно мощный толчок сотряс набережную. Штабель рангоутного дерева под ищейками заходил ходуном, волшебники едва устояли на ногах. Не проще пришлось и блюстителям закона: несколько человек упало с крыши угольного хранилища. Буксир качнулся на волне, стоявшие на палубе полицейские схватились за планширь. Булыжники в том месте, где стояла Рэнд, поползли вверх, мостовая вспучилась, быстро разваливаясь под напором растущего холма. Через секунду шокированная Энвер поняла, что это вовсе не холм. Нова очутилась на изогнутом хребте, покрытом матовой серо-зелёной чешуёй, прильнула к нему, скрючилась, поджав ноги и обхватив руками покатые бока чудовища. Пара небольших (площадью с бильярдный стол каждое) надкрылий, сложившись над художницей, целиком скрыла её от взглядов. Из-под земли появились два настоящих кожаных крыла размером с паруса океанского клипера. Когти на концах крыльев уперлись в мостовую; полный свирепой ярости крик – именно крик, а не рёв или рык – резанул по ушам, заставив закусить губы от боли. Увенчанная костяной короной голова клацнула кошмарной пастью. И вот, выпростав из-под песка и битого камня мощные лапы и длинный гибкий хвост, перед людьми предстал самый что ни на есть настоящий дракон. Во всём своём суровом великолепии.

– Да ладно?! – Кристоф не мог поверить своим глазам. Эн-вер, впрочем, тоже.

Дракон встряхнулся, грациозным движением повернул вытянутый череп к магам, фыркнул.

– А вот теперь попробуйте-ка меня поймать! – голос Маргарет Рэнд прозвучал словно издалека.

Дракон отвернулся, привстал на лапах, изогнул спину – похоже, готовился к взлёту.

– Эн, канаты! – опомнился Кристоф.

Чародейка мгновенно поняла, о чём он. Спрыгнув по разные стороны штабеля, ищейки прибегли к телекинезу, разматывая толстые и тяжёлые, пропитанные солью швартовочные канаты. Прикреплённые к стальным кнехтам, эти канаты могли удержать у причала крупное судно. Нужно было лишь несколько секунд, чтоб успеть закинуть их концы на дракона и попытаться связать его.

Полицейские дали второй залп. Никакого толка: пули отскочили от брони колдовского колосса, как горох от стенки.

– Давай! – крикнула Энвер.

Концы полетели в ящера. Тот, не обращая ни малейшего внимания на суетившихся под носом чародеев, одним мощным движением расправил крылья, играючи отбросив метившие в него путы. Затем он напружинился, дёрнулся и, взмахнув гигантскими конечностями, тяжело взмыл вверх. Плотная воздушная волна хлестнула по набережной, опрокинула людей, прибив их к брусчатке. Энвер сама не поняла, как оказалась на камнях, больно ударившись бедром и плечом. Офицера Теклберри сорвало с огневого рубежа, бросило в озеро. Буксир опасно накренился, зачерпнув бортом воды; полисмены с криками покатились по палубе, теряя оружие. Дракон ещё раз ударил крыльями по воздуху, затем ещё и ещё, сокращая интервалы между взмахами, поднимаясь всё выше. За несколько секунд он достиг высоты шестиэтажного дома. Чаек и след простыл.

– Уйдёт ведь! – простонал поднимавшийся с земли Кристоф.

Теперь не было никаких шансов достать дракона канатами или чем-либо ещё. Добравшись до отметки примерно в сотню ярдов, ящер изменил положение тела и угол атаки. Вертикальная тяга перешла в горизонтальную, исполин устремился вперёд, быстро наращивая скорость. Он летел на восток, визуально уменьшаясь в размерах и унося с собой свою создательницу, Маргарет Рэнд.

Быстрая тень, с тихим шипением вспоров воздух, пронеслась над головами волшебников. Энвер моргнула от неожиданности, но, присмотревшись, узнала в удалявшейся тени большого ворона. Птица, не жалея крыльев, отчаянно неслась вслед за драконом и – о, чудо! – постепенно нагоняла его. Впрочем, дракон уже превратился в миниатюрную подвижную фигурку, а ворона вскоре уже нельзя было разглядеть. Раздосадованная ведьма осмотрелась и нашла в двух шагах от себя офицера с биноклем.

– Дай сюда! – бесцеремонно выхватив у полисмена оптику, девушка жадно приникла к окулярам.

Когда ворон всё-таки нагнал ящера, на берегу уже собралось порядочно народа – как полицейских, так и магов. У многих имелись бинокли и подзорные трубы. Несколько десятков человек одновременно смогли следить за необычной погоней. Дистанция уже не позволяла рассмотреть дальнейшие события во всех подробностях. Но и того, что было видно, хватало, чтобы держать нерв толпы в напряжении.

Всё произошло менее чем за минуту. Ворон, заняв эшелон над спиной ничего не подозревавшего ящера, исчез в тёмном пятнышке, из которого тут же выпал человек. Он сверзился на дракона при огромной ходовой скорости, но каким-то образом сумел удержаться на шкуре. Творение новы почувствовало массу безбилетного пассажира, взбрыкнуло в попытке сбросить его. «Пассажир» опять устоял, а через миг темнеющее небо вспорола трещина ослепительно-белой молнии. До пирсов докатился гром. Вооружённые самой мощной оптикой наблюдатели разглядели, как под надкрыльями летающей бестии дёрнулась скрюченная фигурка. Маг на спине дракона выпустил в эту фигурку вторую молнию – промазал, поток энергии снова ушёл в небеса. Змей сложил крылья, сорвался в пике, но тотчас резко выровнял полёт. Манёвры сработали: метатель молний не удержался и рухнул вниз… но у лап ящера обернулся вороном, за несколько взмахов вернул проигранную позицию и вновь принял облик человека. Носитель новы не растерялся, мгновенно и виртуозно выполнил «бочку», но кратковременное превращение в птицу не позволило человеку упасть и в этот раз. Дракон заметался из стороны в сторону, выписывая кульбиты, но упрямый чародей не желал отлепляться, а в небе одна за другой расцветали ветвистые молнии. В неистовой борьбе с ловким врагом ящер поневоле ослабил защиту: аэродинамика, гравитация и физиология во время непрерывных воздушных трюков оказывались сильнее воли и мышц; надкрылья расходились, приоткрывая тщательно оберегаемую пассажирку. Колдун сумел воспользоваться этим, и одна из молний всё-таки достигла цели. На спине дракона сверкнула яркая багровая вспышка, бестию окутало чёрным облаком, из которого спустя мгновение вывалилось безжизненное тело наездницы. Оставляя за собой тонкий дымный шлейф, нова низринулась в озеро с высоты в четверть мили. Наблюдавшие за схваткой люди дружно ахнули. Дракон между тем рванулся ещё пару раз, после чего заложил вираж и попытался в штопоре догнать падавшую хозяйку. Однако что-то (или кто-то) не позволило ему этого сделать. Ящер резко и очень жёстко растопырил крылья, зафиксировал их в общей горизонтальной плоскости и начал планировать к воде, угрожающе быстро теряя высоту. Теперь его курс лежал прямо к месту старта.

В ряды полицейских и некоторых волшебников закралась тревога, кто-то даже отступил в замешательстве от края набережной – будто это поможет, врежься дракон в толпу. Змей приближался очень быстро и летел теперь практически над водной гладью. Но когда до берега оставалось чуть более двух кабельтовых, с драконом что-то произошло. Он испустил крик, полный тоски, его крылья утратили твёрдость и сломались. Ящер на огромной скорости врезался в воду, отскочил от неё, как плоский камешек, пущенный ребёнком, ещё раз ударился о поверхность озера, перевернулся, запутавшись в крыльях, кубарем покатился по водной плёнке. Скорость упала настолько, что уже не могла более поддерживать грузное тело над поверхностью. Дракон зарылся, подняв тучи брызг, в последний раз перекувырнулся, пустил волну, погрузившись ненадолго, и потом всплыл, чтобы окончательно успокоиться.

Значительно разросшаяся толпа ловчих магов и полисменов десятками пар глаз взирала на то место, где разыгрался последний акт этой трагедии. Некоторое время не происходило ничего, никто не шевелился, не издавал ни звука. Затем от монструозного трупа, дрейфовавшего всего в полусотне ярдов от берега, отделилась ещё одна волна. Быстро подбегая к набережной, волна вздыбилась, а над ней, выпрямившись во весь рост, показался маг, убивший Маргарет Рэнд. Лиандор Крейн стоял на гребне волны – прямо на воде, как библейский мессия – и спокойно ждал, когда магия вынесет его к людям. Волна достигла каменного бруствера, перехлестнула через него, и проконсул сошёл на брусчатку, истекая потоками озёрной воды. Чары, управлявшие волной, угасли, водяной холм осел. Тёмный маг заложил руки за спину, сделал ещё пару шагов – свидетели воздушного боя предусмотрительно уступили дорогу – и за эти два шага чудесным образом полностью высох. Только затем Крейн наконец остановился и пробежался взглядом по лицам тех, кто его окружал.

Из-за спин агентов и полицейских вышел комендор Жиро. Он приблизился к магистру Крейну вплотную, и два уважаемых мага несколько секунд играли в гляделки.

– Сила не была извлечена и законсервирована, – негромко, ровным голосом произнёс Жиро. – Вы знаете, во что это грозит вылиться, Крейн.

– Знаю, – резко ответил проконсул. – Но это уже мои заботы, комендор. Не ваши. – Затем, обернувшись и посмотрев на то, что плавало недалеко от берега, Лиандор Крейн вернулся к привычному для себя тону. – Что касается этого, настоятельно рекомендую выловить и изучить. Прелюбопытный экземпляр.

Легко обогнув застывшую фигуру Жиро, Крейн опустил голову и, всё так же держа руки за спиной, быстро пошёл прочь. Задержался он лишь на секунду, возле Энвер.

«А помощь вам всё же понадобилась».

Ведьма проводила глазами своего бывшего наставника, в который раз уже подумав о том, что неплохо бы взять бессрочный отпуск, запереться в лаборатории и найти наконец то состояние силы, духа и разума, которое позволит подчинить себе бренную плоть и научиться превращаться в птицу, зверя или ещё какое-нибудь животное.

Кристоф отыскал взглядом Дороти. Девушка, сгорбившись, сидела на самом краю деревянного пирса и рассматривала мёртвого дракона. Светлый маг, поскрипывая старыми досками, подошёл, сел рядом.

– Ты успела его увидеть? – спросил ищейка.


– Ещё в небе, – отозвалась девушка тихим голосом. – Красивый.

– Красивый, – согласился Кристоф и вздохнул. – Жалко…

Обхватив руками колени, Доротея смотрела, как тело могучего ящера едва заметно покачивается на розовых волнах, словно останки разбившейся о риф каравеллы. Старая знакомая Кристофа твёрдо решила, что пересмотрит свой выбор будущей профессии. А светлый маг, в свою очередь, припомнил последнюю речь Маргарет Рэнд. Припомнил и задумался.





Часть четвертая. Лесной дух





Хижина Джима Кендрикса стояла на отшибе, в стороне от других деревенских дворов, у самой границы Селвинова леса. Собственно, хижиной этот кряжистый, крепко сложенный бревенчатый дом считался разве что из-за скромных размеров. Четыре стены, каменный дымоход, защищённая навесом веранда – одинокому лесничему большего было и не нужно. Добрую половину своего времени Джим проводил в лесу.

На огне в камине булькал кипятком котелок, в котором варилась картошка. Чернокожий хозяин камина, котелка и, в общем-то, картошки сидел за столом и мирно точил ножи при свете каганца. От этого занятия Кендрикса отвлекли голоса и шум за окном. Нарушение тишины удивило лесничего: солнце давно село, и на редких в этом доме гостей рассчитывать уже не приходилось. Более того, Джим насторожился – и, с учётом того что с некоторых пор творилось в окрестных лесах, осмотрительность была нелишней. Пальцы непроизвольно стиснули покрепче рукоятку одного из ножей.

По доскам веранды грузно затопали.

– Джим! Ты дома? Это я, Том!

Кендрикс узнал голос. Однако ножа не выпустил.

– Не заперто!

Дверь распахнулась, и вместе с ночной свежестью в хижину ввалился крупный плотный мужчина. Он был затянут в типичный костюм солидного сельского дельца. Аскетичное лицо с грубоватыми чертами, пристальный оценивающий взгляд серых глаз – как есть Томас Белл. Кендрикс облегчённо выдохнул, положил нож подле других, уже наточенных. Рановато: за спиной позднего гостя маячили ещё какие-то люди.

– Я прямо из города к тебе, – Том затоптался, освобождая место для тех, кто явился вместе с ним. – Проходите сюда!

Бесцеремонность Белла стала притчей во языцех, и все жители деревни, в том числе одинокий лесник, давно свыклись с ней. В конце концов, статус деревенского старосты и слава самого преуспевающего землевладельца в округе давали Беллу некоторое право чувствовать себя как дома в любой местной хибаре.

– Кто это с тобой? – поинтересовался Джим, не двигаясь с места.

– Помощь.

Перед лесником предстали двое: долговязый рыжий парень и худая черноволосая девушка. Оба – в пыльной дорожной одежде, с объёмистыми сумками. Но явно не скауты, охотники или следопыты. «Выносливыми не выглядят. Наверняка о жизни в лесу понятия не имеют». Впрочем, внешность, как знал по опыту Кендрикс, часто бывает обманчива. А значит, Белл притащил эту парочку не просто так.

– Кто это, Том? – Джим повторил свой вопрос, в душе ожидая чего-нибудь необычного. Староста поспешил вознаградить чаяния лесничего.

– Колдуны. Если точнее, ищейки. Я наткнулся на них в городе и решил не упускать такого случая.

– Большой Том притащил сюда колдунов?! – лесник всё же привстал со стула от удивления. И внимательней (теперь уже не без уважения и опаски) присмотрелся к незваным гостям. – Слыхал, что ты собирался нанять людей для поисков, но чтоб таких… И гляди-ка, согласились! Стало быть, они уже всё знают?

– В общих чертах, – уклончиво ответил Белл. – Я рассчитываю, что ты приютишь их у себя на эту ночь. Мне нужно уладить кое-какие дела в деревне. Завтра около семи жди меня и ещё двоих у твоего дома. Потом сразу уходим в лес. Будь готов.

– Пойдём искать… тех самых?

– Именно.

Лесничий перевёл взгляд с волшебников на землевладельца, затем обратно, а в итоге только пожал плечами.

– Как скажешь, Том. Искать так искать, не впервой. А с колдунами, пожалуй, даже спокойнее будет. Ступай, я позабочусь о них.

– На тебя всегда можно положиться, Джим, – староста в два шага пересёк половину хижины, взял своей внушительной ладонью руку Кендрикса и коротко её встряхнул. – Ручаюсь: теперь-то мы покончим с этой чертовщиной, именем Господа!

На сей раз Джим промолчал. В Господа он, конечно, верил, как и всякий порядочный христианин. Однако Дымчатый массив в целом, гора Селвина в частности, а также раскинувшиеся вокруг неё леса жили своей жизнью. Эта уединённая местность совершенно точно не подчинялась воле человеческих богов. Ещё в стародавние времена первопоселенцы уважали дикую природу и никогда не относились к ней с небрежением. Неизвестно, какие силы хозяйничали здесь до прихода людей. Но даже теперь на опушках можно было иногда обнаружить скромные дары, принесённые кем-нибудь из стариков. Кендрикс не горел желанием узнать, кому или чему эти дары предназначались.

Белл, кивнув магам, вышел. Его тяжёлые шаги вскоре стихли за прикрытой дверью, их место заняла тишина, разбавленная потрескиванием поленьев в камине. Кендрикс ощутил скованность: он вдруг осознал, что никогда ещё не оставался с волшебниками вот так вот, наедине. Молчание затягивалось.

– Ну, собственно… – лесник бестолково пошевелил руками. – Что это я?.. Кхм! Проходите, мэтры, садитесь…

Чародей, нарочито громко выдохнув, бросил на пол свой походный рюкзак и шагнул к хозяину хижины.

– Сразу отбросим формальности. Мы, хоть и ищейки, но люди простые, потому обойдёмся без пиетета и подобострастия. Так будет проще для всех. Идёт?

Маг протянул пятерню леснику, и тот, всё ещё сбитый с толку, ответил несмелым рукопожатием.

– Отлично! – гость остался доволен. – Перейдём на «ты». Я Кристоф Гэррит, мою напарницу зовут Энвер ван Тессел. А тебя – Джим…

– Кендрикс. Джим Кендрикс.