Ищейки

– Мы с тобой сражались… вроде… Всё было как во сне.

– Было, было, – Энвер отстранилась, улыбнулась Кристофу. – Рада снова видеть в тебе тебя, дружище!

– Да ты никак размякла, старушка, – смутился парень. – Где та ведьма, во всех смыслах этого слова, к которой я привык?

– Не волнуйся, – агент ван Тессел похлопала напарника по плечу и поднялась с колен. – «Та ведьма» скоро вернётся, и тебе будет жаль, что поторопил её.

– А где остальные? – спросил маг, потирая ушибленный затылок.

– Хороший вопрос. Я их прогнала, чтоб не попали под раздачу. Кстати, мы теперь знаем, какого рожна лес восстал против людей. Белл… – ведьма вдруг умолкла, насторожилась, приложила палец к губам. – Тс-с-с! Прислушайся, Крис. Что ты слышишь?

Напарник прислушался и ничего не услышал. Ни скрипа, ни шороха, ни шелеста листвы.

– Ничего, – так и ответил, помедлив, он.

– Вот именно. Как-то слишком тихо. Где птицы, насекомые?

– Действительно…

Над головами волшебников что-то отчаянно заскрежетало. Энвер первой посмотрела вверх; её глаза расширились.

– Кри…

Клубок толстых сучьев с немыслимой для любого существующего дерева живостью опустился на ищеек. Волшебник только вскрикнул и, подхваченный ветками, взмыл ввысь. Энвер кинулась на землю; ещё одна загребущая древесная «лапа» рассекла воздух в нескольких дюймах над целью. Чародейка перевернулась на спину, полоснула перед собой языком пламени. Ветви отпрянули, листья на них почернели, обуглились. Девушка вскочила, побежала наугад. Один из каштанов на её пути накренился, корни выбрались из-под земли, зашевелились, точно щупальца осьминога. Дендроид прополз пару ярдов, преградив дорогу. Волшебница резко затормозила, метнулась в другом направлении. Перед ней тут же возник огромный волк со светящимися голубыми глазами. Энвер наотмашь бросила в зверя оглушающие чары, походя перепрыгнула через движущийся сук – хитрое дерево подставило «ножку». А впереди уже поджидала крупная пума. Девушка опять шарахнулась в сторону, уклонилась от очередной древесной «руки», отбросила ещё одного волка. И снова дендроид. Колдунья отскочила к центру поляны, поволчьи же оскалилась; в обеих ладонях зажглись шаровые молнии.

Она была в ловушке. Поляну окружили деревья, вопреки здравому смыслу умевшие активно передвигаться, а также дикие звери: помимо волков тут были кабаны, парочка пум, даже один медведь. Кроме того, в кронах дендроидов перемигивались десятки синих огоньков – птицы также участвовали в ловле. Настоящее лесное ополчение! Энвер крутилась из стороны в сторону, но выхода из сложившейся ситуации не видела. Она осталась абсолютно одна.

Деревья, сердито поскрипев ещё немного, замерли в торжественной неподвижности. Застыли звери, буравя ищейку немигающими колдовскими взглядами. А потом перед волшебницей расступились два молодых ясеня, и зачарованный лес явил нову.



В том, что это действительно нова, у Энвер не было никаких сомнений. Они развеялись, как только был узнан человек, вышедший из зелёного сумрака.

– Так-так-та-ак, – процедила колдунья. – Вон как всё, оказывается, очевидно. Настолько очевидно, что я даже не рассматривала этот вариант всерьёз. А зря: не первый раз ответ плавал на поверхности, пора бы привыкнуть. Однако как тебе удавалось творить такие вещи, оставаясь в тени? Скажи мне, Вальди.

Марта Нойманн стояла прямо, рукой касаясь шкуры волчьего вожака. Хищник живым изваянием прильнул к её ноге.

– Посмотри на него, чаровница, – негромко попросила травница. – Разве в силах моих укротить такого гордого и свирепого зверя? Нет, это всё Хранители. Их священная сила велика, мне неведом её предел.

– Ой, вот не надо про духов! Это ведь на тебя указывал наш трекер, на тебя, а не за тебя. И шнурок ты подбросила для отвода глаз. Очевидно, что ты стихийный маг. И жуть какой сильный. Не знаю, справилась ли бы я с тобой, будь ты обучена как следует. Впрочем, год от года новы всё сильнее, стоит перестать удивляться.

– Думай как хочешь, мне недосуг с тобой спорить, – покачала головой Марта. – Я пришла, чтобы попробовать уговорить тебя сдаться.

– Что-о?! Я не ослышалась?!

– Не ослышалась. Не лезь на рожон, Энвер. Видишь сама, что окружена и в меньшинстве. Нет нужды в драке, исход которой известен заранее.

– Каков слог! Вальди, да тебя словно подменили!

– Пожалуйста, послушайся моего совета. Ты могуча, но тягаться с Хранителями – всё равно что костёр ветром тушить.

– Костёр, говоришь?

«…сон… огонь алыми брызгами разлетается в стороны…»

Энвер усмехнулась и погасила шаровые молнии. Взамен одной из них тут же народился маленький язычок пламени. Свободная рука достала из-за пазухи небольшой нож с искривлённым лезвием.

– Знаешь, Вальди, есть одно заклинание, называется «Дыхание Преисподней». Старое, им не пользовались со времён Войны. Оно характерно тем, что обращает кровь волшебника в негасимый огонь. Чем сильнее колдун и чем больше пущено крови, тем больше будет огня. Его не погасить водой, только магией. Грамотной и могущественной магией. Так вот, Вальди: да, ты права, я проиграю эту драку. Но прежде учиню здесь такой пожар, какого свет не видывал более ста лет! Даже если все огненные маги континента соберутся здесь хотя бы за неделю, – что уже невероятно, – то к тому моменту, как они сумеют усмирить стихию, леса на сотни миль вокруг выгорят дотла. А может, и больше, если с ветром повезёт.

Травница побледнела.

– Но… но ведь ты тоже погибнешь.

– Наверняка, – легко согласилась ведьма. – Устроив напоследок знатную заваруху.

– Ты не сделаешь этого!

– Очевидно, ты не играла в покер, милочка, – Энвер улыбнулась самой паскудной улыбкой, на какую была способна. – Когда у двух игроков неважные карты на префлопе, банк украдёт тот, кто первый пойдёт олл-ин. Я тёмная колдунья. Я не умею проигрывать.

Деревенская знахарка помолчала, будто обдумывая что-то. Потом вздохнула и заговорила вновь, смягчив тон.

– Пойми, Энвер: тут всё друг с другом связано. Правда. Каждая букашка, каждая травинка – всё, всё в равновесии! Тем, кто оберегает это равновесие с незапамятных времён, гибель каждой живой твари причиняет неподдельные страдания и боль.

– А как же мои товарищи? А люди, сгинувшие в лесу? Они тоже «живые твари». Их убийство не причинило боли и страданий твоим сентиментальным высокодуховным особам?


– Твои товарищи здесь, – нова подала знак лесному воинству. Вперёд выползли два платана. На нижних ветвях одного из них неподвижно висели Кендрикс и Белл. Другое дерево крепко держало уже не сопротивлявшегося светлого мага.

– Всё в порядке, Эн, – вымученно улыбнулся Кристоф. – Всё нормально. Они живы, но без сознания.

– А остальные? – потребовала Энвер. – Геологи? Селяне?

– Живы, – кивнула травница. – Живы, но спрятаны… в надёжном месте.

– Ага. На целый месяц. Так я и поверила.

– В бродячие деревья поверить труднее – но вот они, перед тобой. Хранителям ничего не стоит погрузить человека в колдовской сон, если нужно. Они пестуют жизнь, Энвер, смерти им ни к чему. Твоя смерть тоже. Я думаю, ты хорошая, пусть и ведьма. Спасла медведя, когда Сеймур хотел его застрелить. Поэтому я упросила духов дать тебе и остальным шанс…

– Ты? Упросила духов?

– Сама не знаю как, – Марта пожала плечами. – Их голоса слышатся мне давно. Голоса без слов, но всё понятно. Я чувствую, как великая сила проходит сквозь меня. Они управляют ею через меня, я только проводник. Но впервые решилась заговорить первой. И они ответили.

Терпение ищейки кончилось.

– Не морочь мне голову, Вальди. Ты нова, это ясно как день. Неясен только мотив твоих поступков; да мне, в общем-то, всё равно. Духов не существует, а твои попытки сослаться на них просто смешны.

Травница помрачнела.

– Энвер, я против кровопролития. Но допустить, чтобы лесу был причинён вред, я тоже не могу. Будь благоразумной и сдайся без боя. Пожалуйста.

– И что тогда со мной будет, раз уж смертоубийства тут не в чести?

– Ты сможешь уйти. Вместе с Кристофом.

– Это тебе духи на ушко шепнули?

– Джима, Сеймура и Тома тоже отпустят, – тут Марта запнулась. – Наверное. Я буду просить за них.

– Понятно. А как же спящие красавцы в хрустальных гробах?

На этот раз деревенская девушка молчала долго, машинально поглаживая волчью голову. Казалось, Вальди полностью ушла в себя – настолько отсутствующим был её взгляд. Когда она вернулась к реальности, Энвер уже знала, каким будет ответ на последний вопрос.

– Лес должен внушать страх. Должен хранить тайну, чтоб защитить себя. Они будут спать, чтоб алчные люди с железными машинами не смели вторгнуться сюда.

Знахарка повесила голову. Тёмная волшебница презрительно сплюнула.

– Пестуют жизнь, значит. Тьфу! Тринадцать несчастных должны расплачиваться за то, что некие «алчные люди» ещё даже не совершили. Расплачиваться, по сути, жизнью, так как вечный сон равноценен смерти. Это как-то бесчеловечно, ты не находишь? Даже для сверхъестественных существ.

– Энвер, моё предложение…

– У меня к тебе встречное предложение, – перебила ищейка. – Поступим так: сдашься ты, а вовсе не я. Ты не будешь сопротивляться и дашь спокойно провести обряд экспроприации Силы. А я не стану палить твой драгоценный лес. Даю минуту на раздумья. Время пошло.

– Ты не посмеешь! Кристоф, Джим и Том…

– Я ведь не дух, дорогуша, – осклабилась Энвер. – Я ведьма, во мне нет ничего светлого. Парочка лишних смертей – ну и что? Лишь бы добиться желаемого. Давай распускай свою косматую армию!

Марта, ошеломлённая напором колдуньи, отступила на шаг.

– Осталось полминуты! – поторопила Энвер, поднеся нож к собственному горлу. Она казалась предельно спокойной – в отличие от лесного воинства. Деревья зашелестели листвой, птицы яростно захлопали крыльями. Волк, стоявший у ног знахарки, вопросительно заглянул ей в лицо. Ладони деревенской девушки нервно подрагивали.

– Есть одно условие, – выдохнула Марта, когда до истечения срока оставалось несколько секунд. Ведьма опустила нож.

– Говори.

– Я согласна со всем, что потребуешь. Я попрошу… нет, упрошу духов, в которых ты не веришь, отпустить всех. После делай то, что должно. Но сперва поклянись. Поклянись сейчас же всеми богами, каких знаешь; своей колдовской силой и своей кровью; поклянись всем, чего не посмеешь предать. Поклянись, что не дашь никому принести зло в этот лес! Что не пустишь сюда огонь и сталь! Что людская жадность не осквернит покой этих рощ!

Травница замолчала, ожидая ответа. А Энвер вдруг очень отчётливо, почти наяву, ощутила тяжесть груза, падающего на плечи тех, кто неосмотрительно приносит подобные клятвы. Она посмотрела на Кристофа, прочла в его глазах всё, что он думал. Потом бросила взгляд не бессознательного Белла. Вновь повернулась к нове.

– Идёт.

Откуда ни возьмись налетел ветерок, прошуршал по листьям платанов и дубов, каштанов и ясеней, пробежал щекочущей волной по звериному меху, поиграл распущенными локонами Марты, словно праздничными вымпелами. На коже колдуньи выступил пот.

– Давай же, – кивнула Марта.

«Соберись, Энвер! Всего-то нужно произнести несколько слов. Хоть это и непростые слова».

– Я, Энвер, тёмная ведьма из древнего рода ван Тессел! – торжественный голос гремел и отражался от зелёных стен. – Во имя всех богов, старых и новых! Во имя собственной крови, чистой крови волшебников в нескольких поколениях! Во имя великой Силы, что питает меня и без которой я не мыслю собственной жизни! Во имя всего, что мне дорого! Клянусь: до тех пор, пока я жива и пока моё сердце бьётся, никто со злым умыслом не посягнёт на этот священный лес! Ибо я буду его защищать! Клянусь!

Огоньки в глазах животных разом погасли. Волки, кабаны, две пумы, один медведь развернулись и стали скрываться в зарослях. Вожак волчьей стаи, стоявший рядом с Мартой, напоследок ткнулся носом в её ладонь и тоже ушёл. Птицы дружно вспорхнули с веток, устремились в небеса. Дендроиды, поворочавшись, вросли в землю прямо там, где стояли, и сразу стали обычными деревьями. Через минуту на поляне остались только ищейки, травница, лесничий и неудачливый землевладелец. И ещё вещи спасателей, сложенные на краю поляны.