Искупление грехов

— Точно! Я даже премировать никого не смогу больше, — кивнул Хохо. — А там сейчас куча золота. Вот давай решать и этот вопрос заодно!

— А что если вкладчиками станет не отряд, а… Я вообще ничего не знаю про это… Вот ведь …! — я никак не мог понять, как сделать так, чтобы вложились мы от отряда, а деньги в случае чего смогли забирать оставшиеся бойцы.

— Я тоже! — кинул Хохо. — И с кем об этом можно поговорить?

— С Ксаргом! — неожиданно пришла мне в голову умная мысль. — Он точно должен знать.

— Вот и посоветуйся, — согласился Хохо. — И если уж такое дело пошло, то вкладываться можно.

Воас, кажется, своему счастью не поверил — даже на тех условиях, которые мы ему выкатили. Но я загорелся идеей обеспечить отряд деньгами и не намерен был тянуть с решением. Я бы побежал к мудрецам уже вечером, если бы не надо было навестить Амо-они и эров.

На следующий день, провозившись с делами и с договором, который мне вручили мудрецы, выйти я сумел только в середине дня. Где находится лаборатория, мне было известно только со слов Пятнашки — но, к счастью, за стенами города было не так много построек, чтобы запутаться. Пройти мне предстояло почти через весь город. Сначала миновать правый берег, где располагалась наша казарма, перейти на левый — и выйти через северные левобережные ворота. На левом берегу Форта мне ещё бывать не приходилось, и я с интересом глазел по сторонам.

Рассечённый надвое рекой форт представлял собой почти идеальное укрепление. С какой бы стороны к нему ни подступили враги — одна половина города оставалась нетронутой. Как я понял из рассказов, по течению реки Горной ближайшая переправа вне городских стен находилась в трёх днях пути — где стены ущелья становились более пологими. Конечно, противник мог бы построить временные мосты через ущелье в отдалении от городских стен, но ширина почти в две сотни шагов была существенным препятствием. Было в таком расположении и своё неудобство — глубина колодцев. Каждый колодец приходилось долбить в скале до водоносных слоёв, которые находились не так уж и близко к поверхности.

На правом берегу раскинулись кварталы торговцев, несущих службу ааори и обычных жителей. Левый берег заняли зажиточные горожане и ремесленники. Зажиточные жили ближе к ущелью, ремесленники — дальше, а большую часть мастерских вообще вынесли за стены города. Потому что мало какое серьёзное ремесло обходится без громких звуков и неприятных запахов. Там же, за стеной, на краю обрывистого берега моря стояла лаборатория одного мудреца.

Лет триста назад мудрец был ещё жив и активно занимался изучением окружающего мира. И нельзя сказать, что все его изыскания были безопасны для окружающих. Даже при его жизни лаборатория пользовалась дурной славой у местного населения, а уж после его смерти, когда на волю стали вырываться последствия его опытов — так и вообще считалась местом неприятным, проклятым и забытым. Никто туда не совался, никто не ходил, вокруг ничего не строили… Пока откуда-то из Империи не прибыли два совершенно безумных мудреца и не вдохнули в проклятое место новую жизнь. И вот уже который день из-под земли, из подвалов лаборатории, доносились тоскливые вопли, оглашая полгорода.

Никогда не уточняйте дорогу у местных — узнаете много нового про тех, к кому идёте. Когда я смело двинулся по дороге к лаборатории, у «двух безумных мудрецов», в местных байках, должен был появиться «не менее безумный помощник-ааори».

Здание было трёхэтажным, с высокой черепичной крышей, недавно отремонтированной и обновлённой. Ремонт в здании требовался практически всему. И даже нашлась какая-то сумасшедшая компания рабочих, подрядившихся на это неблагодарное дело. После того, что я наслушался про лабораторию, страшно было представить, сколько денег предложили Ксарг и Соксон работникам, чтобы они хотя бы в светлое время суток занимались ремонтом. А ведь знал я, что бедному Граппу всучат что-то совершенно неприемлемое… Граппа, правда, это не слишком расстроило. Его я обнаружил прямо во дворе, сидящим в плетёном кресле и потягивающим разбавленную винцом водичку.

— Привет, Шрам! — крикнул он, поднимаясь навстречу.

— Привет, Грапп. Как дела? Как живётся на новом месте?

— Отлично! Последние несколько дней… — Грапп усмехнулся. — Я бы даже сказал, что последние дни мне кажутся просто восхитительными. После того, как тут всё очистили от призраков, стало очень даже ничего!..

Я усмехнулся: Пятнашка вкратце мне пересказала, что тут творилось. Сложно было представить, как бедняга ученик продержался до прибытия Соксона.

— Правда, теперь глубоководная тварь появилась, — Грапп задумчиво глянул на дом. — Мастера её поместили в пещеру под лабораторией, наполненную морской водой. Удивительно… а ты знал, что они питаются водорослями?

— Глубоководная тварь? Водорослями? — не поверил я. — Ты же сейчас пошутил?

— Даже не думал! — возмутился Грапп. — Она у нас чуть с голодухи не померла, пока не стало понятно, что ей требуется. Теперь вроде всё наладилось. Вот скажи, зачем ей щупальца и огромные зубы в три ряда, если она жрёт мелкие водоросли из воды? Вот зачем?!

— Наверно, для того же, зачем гор-кирри когти на копытах, хотя они жрут всё. И затем же, зачем серым людям и кочевникам мозги, хотя они ими и не пользуются, — задумчиво ответил я.

— Не обращай внимания… Это меня учитель заразил, — отмахнулся Грапп. — Я не ждал ответа, возмущаюсь просто… Ты иди, а то скажут ещё, что я тебя задерживаю, а ты по делу. Мастера в…

— Грапп! Бездельник, заканчивай отвлекать Шрама! Шрам, поднимайся, мы на втором этаже! — голос Соксона сверху заставил вздрогнуть и меня, и Граппа. Ученик мудреца весело улыбнулся, показывая всем видом, что, мол, видишь — я знал. И плюхнулся назад в кресло.

А я вошёл внутрь здания. Особо разглядеть внутри ничего не получалось. Заколоченные окна давали света ровно столько, сколько требовалось, чтобы обо что-нибудь не споткнуться. Зажигать же свет никто и не подумал — все работы пока велись выше. Найдя в полумраке лестницу, я аккуратно пошёл по ней наверх. Прямо у последней ступеньки меня встречал Соксон собственной персоной.

— Мастер! — поздоровался я, после чего был подхвачен под локоть и увлечён вглубь помещения.

— Шрам! Это великолепный образец твари! Ты даже не представляешь, какое количество удивительных открытий мы совершили, просто наблюдая за ней в последние дни! Невероятные создания, просто невероятные!..

— Да, мне Грапп уже успел рассказать про водоросли, — подтвердил я.

— О! Водоросли!.. Планктон, дорогой мой, планктон! Ты знаешь, что такое планктон?

«Маленькие водоросли», — подсказала всеведущая память.

— Понятия не имею, — не моргнув глазом, ответил я.

— Это микроскопические растения и живые организмы, Шрам! Микроскопические! Их почти невозможно увидеть невооружённым глазом!

— А если глаз вооружён? — уточнил я, рисуя в своём воображении мечи и доспехи для глаза.

— Есть простая мудрость, как при помощи уплотнения воздуха создать линзы. Это новое направление в науке, дорогой мой, совсем новое! Линза может приближать и удалять предметы! В дораскольные времена умели такое из стекла делать… Но знатными стеклодувами были жители юга. Ни северяне, ни сангары не сохранили…

— Ученик, хватит забивать Шраму голову тем, что ему в ближайшее время не пригодится. Шрам, привет! — стоило нам войти в комнату, куда вёл меня Соксон, как в дело включился Ксарг. Не менее мудрый, но гораздо более приземлённый.

— Добрый день, мастер!

— Пришёл подписать договор? — поинтересовался Ксарг.

— Так и есть! А ещё хотел спросить об одной немного… — я замялся. Ксарг мог ответить на мой вопрос, но только сейчас мне в голову пришло, что задуманное несколько нарушает закон. — Немного странной теме… Но если вы мне с ней не поможете, тогда и не знаю, кто сможет…

— Давай не мнись! Излагай! — поступило предложение от мудреца, и я изложил. Сбивчиво и как можно быстрее, пока меня не успели прервать и обругать.

Какое-то время Ксарг задумчиво смотрел на меня, а потом ответил:


— Ну ты прав, это не совсем соответствует духу закона… Духу, но не букве! А чтобы и буква закона не пострадала, я тебе сейчас объясню, что надо сделать. Вообще-то ничего сложного: в Империи все пользуются этим методом, но только для других дел. Тебе нужно будет получить «общественное право». Это позволяет организовывать сообщества с разными целями. Например, твоя цель будет чисто финансовой. Понимаешь? Вклады, займы — всё такое. На такое сообщество нужно будет получить отдельное право и сразу же сделать денежный взнос. Понял?

— Я уже запутался, — признался я.

— Давай я тебе Граппа пришлю, а он поможет, — предложил Соксон. — Ксарг, ты ему за день не вобьёшь основы имперского права. А Грапп уже знает. Лучше объяснишь вечером ему, что и как надо провернуть — и они за пару дней всё организуют. Давайте уже к делам, а?

— Смотри, как ученику не терпится-то, — Ксарг усмехнулся, выкладывая на стол тонкие свитки договора. — Давай, подписывай и получишь первое задание.

Стоило мне поставить свою подпись под договором и приложить печать к сургучу, как Соксон тут же начал объяснять.

— Шрам, первые две задачи могут показаться странными… Не буду пока подробно объяснять, зачем всё это нужно. Слишком долго и слишком сложно. Первое — вам надо будет найти любое поселение серых и понаблюдать за ними.

— Понаблюдать? — не поверил я своим ушам.

— Да, понаблюдать, — кивнул Соксон. — Надо увидеть, как они общаются между собой, какие у них традиции, как воспитывают детей, как выбирают жён.

Я помотал головой, пытаясь поверить в услышанное.

— Шрам, — в дело вступил Ксарг. — Надо понять, какие у них обычаи, понимаешь? Возможно, их нет вообще. Мы уже договорились с разведчиками на Стене. Они даже племя нашли, но за те деньги, которые мы предлагали, разве что нашли и не вырезали.

«Могу их понять» — подумал я, скривившись.

— Шрам, не надо так переживать! — заметил мои кривляния Соксон. — Я понимаю, что они людоеды, отвратительные твари и чужды нам… но это не значит, что от них не будет пользы. Когда-то они были людьми! С их помощью мы можем понять, как изменение влияет на людей. Только прошу тебя — не вмешивайтесь хотя бы несколько дней. И помни — очень важно понять, как именно они общаются, есть ли у них семьи, как составляют пары, есть ли такие пары вообще, и…

— И как они спариваются, — добавил Ксарг. — Прости, Шрам, но это тоже надо наблюдать.

— Мастер, а можно не делать этого? — спросил я.

— Не можно, — Ксарг оказался непреклонен. — Шрам, просто прими это как неприятное задание. Зато у бойцов твоего отряда вырастет жалование в три раза на полмесяца. И мы тебе ещё тысяч тридцать накинем в казну, о которой ты нам рассказывал. Всё, что нужно — это стать бесстрастным исследователем!

— Хочется быть бесстрастным убийцей, мастер, — честно признался я.

— Вот поэтому ты и возьми с собой самых выдержанных, — посоветовал Ксарг.

Ещё час понадобился мудрецам, чтобы настроить меня на нужный лад. В голове постоянно всплывали картины прошлогоднего нашествия на Мобан, забитые трупами амбары и трупная вонь, казалось, преследовавшая меня все те страшные дни.





Глава 35




Оставить Пятнашку во второй раз в казарме оказалось необычайно тяжело. Нет, я не скрывал целей похода — и даже объяснил, почему с отрядом ни одна девушка не пойдёт. Но Пятнашка беспокоилась и не хотела меня отпускать. Пришлось обещать взять её на следующее задание, каким бы странным оно ни было. Я вообще почти никого с собой не брал — нас вышло восемь человек. Только те, кто не кинется от нервов и эмоций резать «объект наблюдения», как назвали серых людей мудрецы.

Из «старичков» отряда в поход пошли Нож, Суч и Эр-нори — сразу два десятника и проверенный боец. Ещё четверо были отобраны по своим душевным качествам, переданным в прозвищах: Злобный, Холод, Жесть и Долдон. Последний был таким дураком, по отзывам Эр-нори, что переживать вообще не умел. Злобный и Долдон были из нори, прибившихся к нам в Пуще, а Холод и Жесть — из бывших ааори. Причём Жесть был единственным, кто выжил из своего выпуска и даже пережил следующий.

Если признаться честно, то все четверо были проблемными членами отряда, которые уже успели устроить драку, влететь на наказания и штрафы — и вообще вживались в свои десятки очень тяжело. Зато легко выполняли то, от чего других мутило. Вот и в этот раз я их взял на омерзительное задание.

Как я узнал от мудрецов, у серых людей были даже свои города далеко на востоке и юго-востоке. Разведчики туда добирались так редко, что подобные рассказы многие считали легендами. А мы сталкивались с теми серыми, кто подавался в поисках лучшей жизни сюда — к границам земель людей.

При этом каждый раз, когда какое-то поселение появлялось неподалёку от Стены — выдвигался отряд и зачищал его. Стоило только серым обжиться, как они начинали искать себе добычу, а особым деликатесом для них было людское мясо. Полное жизни, нежное, оно буквально манило их, как наркотик. Чем больше поселений серых было поблизости, тем быстрее собиралась «голодная» армия — которая и устремлялась в набег на Стену. Но по особой просьбе мудрецов в этот раз один посёлок был оставлен для нас.

Мы выдвинулись из города вместе с попутным обозом, отправленным на Стену. Идти нам предстояло семь-восемь дней, а если что-то случится в пути — и того дольше. В первую ночь мы остановились на огромном постоялом дворе. Вернее, раньше это и был обычный постоялый двор, но сейчас он больше напоминал городок. Сюда стекались местные жители, чтобы культурно выпить и обменяться новостями, сюда приезжали торговцы, чтобы продать товар, здесь всегда останавливались на ночь отряды ааори и обозы. Как объяснил мне возница телеги, на которой мы ехали и которому оплатили выпивку — это было последнее большое поселение на нашем пути. Никто не селился к югу от Форта Ааори дальше, чем на два дня.

Мужик, у которого я даже имени не спросил, после первой кружки охотно рассказал, что он думает обо всём, что может находиться дальше. Это край мира! Дальше ни аори, ни нашему брату делать нечего. И если бы Форт не платил тройную цену за доставку, в жизни бы он никогда не поехал на юг. По словам возницы, больше нескольких месяцев там никто не выдерживал. Люди становились нервными, злыми и дёргаными. И если такое произошло, лучше было уехать подальше на запад, чтобы прийти в себя. Некоторым приходилось вообще покинуть Форт Ааори. Изменение было безжалостно к местным. А вот ааори, по словам возницы, вообще его не замечали.

Дальнейший путь пролегал по очень странной местности, где сошлись вместе горы, каменистая равнина и море. Узкая полоска земли между Южными горами и острым длинным заливом по факту и была дорогой. Она то серпантином вилась вверх, то шла, прямая как струна, по почти ровной местности. На севере маячили горные пики, а на юге — земля на несколько сотен шагов обрывалась вниз, где море пробило себе путь на сушу. Другой берег, по словам обозников — это уже Дикие Земли. Но это было понятно и так. Во всяком случае, я никогда не слышал, чтобы в людских землях росли деревья с ярко-салатовой, багровой и даже сиреневой листвой. Когда на нашем берегу светило солнце — на том берегу мог идти снег, дождь или град, а на горизонте могли клубиться тёмные тучи или начинаться пожар. Звуки с той стороны залива до нас почти не долетали, но отсветы природных явлений были видны хорошо.

Впрочем, на нашем берегу природа тоже была не слишком привычная. Ехавшие впереди на кирри вэри постоянно останавливали отряд, спешивались и шли проверять какой-нибудь свежевыросший посреди дороги куст. И это при том, что навстречу нам постоянно попадались группы всадников и другие обозы — и, как я понял, они регулярно делали то же самое. Возница рассказал, что воевать до стены обычно приходится только с растениями. Мало кто из изменённых тварей умудряется горами пройти за Стену — но случается всякое.

Конечно, возить припасы морем было бы удобнее, но это было невозможно. И дело даже не в том, что пришлось бы делать крюк в несколько дней — это полбеды. В заливе были свои течения, которые не оставляли кораблям и шанса. Ещё во второй день, на привале, возница отвёл нас к берегу и показал местную достопримечательность — сангарский транспорт. Корабль зашёл в залив и остался там навсегда, замерев безмолвной глыбой на мелководье. Всё, что было выше волн — сгнило. Но даже остов на дне выглядел невероятным. Никогда не доводилось мне видеть корабль длиной в тысячу шагов и шириной в две сотни. Рассказать, как и почему этот корабль там очутился, возница не смог — просто не знал.

— Зато там золота много. Здесь все об этом говорят, — сказал он. — Только его никто достать не может. Течение сильное — сразу на глубину уносит, даже если спустился благополучно. Вон, смотрите, скелеты храбрецов под скалой.

— Враньё всё! Если никто не смог проверить, откуда знаешь про золото-то? — спросил Злобный и заработал обиженный взгляд возницы.

— Я почём купил — за то и продаю. Не интересно — не слушай.

Бойцы, кстати, в походе вели себя почти образцово: почти никого не цепляли и старались не лезть в драку лишний раз. На постоялом дворе, правда, не удержались и были биты местными, но не слишком сильно. Я мог бы высказать претензии на этот счёт, благо всех участников драки поймали — но, узнав причину, сам, при поддержке Ножа и Эр-нори, навалял бойцам. Приставать к местным женщинам — это не дело. Может быть, именно после этого они и стали сдержаннее и покладистее: Молчок всё-таки научил нас делать людям больно голыми кулаками.

На седьмой день показалась и сама Стена. И только увидев её, я понял, насколько это важно — держать здесь гарнизон. Длина стены завораживала — укрепление тянулось от самого моря до крутых горных склонов. И если до огромной башни рядом с морем мы могли дойти за полдня, то до крайней башни на склоне горы пришлось бы идти ещё почти день. Вся стена состояла из крытых укреплений. Парапета на ней как такового не было. Вместо него в небо устремлялись заточенные чёрные колья. Каждые сто шагов ввысь тянулась очередная башня с утыканной кольями крышей и со следами многочисленных ремонтов.