Я возвращаюсь за тобой
Часть 50 из 59 Информация о книге
23 ч 59 мин 58 сек 23 ч 59 мин 59 сек Треск. Шум ветра, волн и дождя. Скрипящая дверь открывается и вновь закрывается. Итан открыл глаза. Комната погружена в полутьму. И как только он мог заснуть, все время оставаясь настороже? Он резко проснулся и с тревогой обнаружил, что Селин рядом с ним, ее голова лежит у него на плече. Почему она вернулась, не предупредив? Он ничего не слышал! Он с испугом повернул голову к настенным часам. Полночь! Он попытался высвободиться, не разбудив ее, но тут вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом. Слишком поздно. Посеребренная рукоятка оружия сверкнула в темноте, и прямо перед ним возник силуэт человека в капюшоне. Итан открыл было рот, чтобы что-то сказать. Возможно, удастся его урезонить, возможно… Слишком поздно. Первая пуля пробила ему грудь, уйдя в диван и сбросив вскрикнувшую Селин на пол. Словно пришпиленный к софе, Итан прижал руку к животу и поднял руку, чтобы защититься. Пистолет – на журнальном столике. Нужно… Слишком поздно. Убийца не оставил ему времени подняться. Вторая пуля попала Итану в голову. Он покатился по полу, а убийца двинулся к нему, направив оружие, чтобы выстрелить в третий раз. Селин закричала и бросилась к Итану, чтобы прикрыть его. Последняя пуля поразила молодую женщину в самое сердце, отбросив ее на паркет. Она упала, повернув лицо к своему возлюбленному. Струйка крови потекла у Итана изо рта, но, прежде чем окончательно потерять сознание, он на секунду обрел полную ясность. Все плыло вокруг него, но он сумел наконец рассмотреть лицо убийцы. И тогда все вдруг прояснилось, и он понял, что в странном расследовании, которое он вел уже три дня, жертва, следователь и виновник - это один и тот же человек. Он сам… 34 Я вспоминаю… Нелегко… добиться, чтобы дух презрел жизнь… Но разве ты не видишь, по каким ничтожным причинам от нее с презреньем отказываются? Сенека Преодолевая ветер и дождь, вертолет «Скорой помощи» с трудом приземлился на пляже Монтаук. При помощи местной бригады «Скорой помощи», Сади и Рико, сотрудники Службы неотложной помощи больницы Сент-Джуд, сделали все возможное, чтобы стабилизировать состояние раненых. Они уложили Селин и Итана на носилки, которые потом поместили в вертолет, и пилотам была дана команда их эвакуировать. Вертолет взлетел строго по вертикали и взял курс на Манхэттен. * * * В голове Итана Между смертью… …и жизнью Я слышу шум винта вертолета, несущего нас к больнице. Я чувствую, что жизнь уходит, а еще чувствую присутствие Селин, которая борется со смертью, и ощущаю тревогу врача, который нас сопровождает. На этот раз – все кончено. Я знаю, что не будет больше ни пробуждения, ни нового дня. В моем сознании все удивительно ясно, как будто все замки вдруг слетели. Картинки последних месяцев моей жизни пролетают в моей голове без каких-либо искажений и цензуры. Они показывают разочарованного, погруженного в глубокую депрессию человека. Человека опустошенного и смотрящего жизни прямо в глаза. Человека, который больше не спит, разве что под снотворным, которому, чтобы выйти на улицу, необходим смертоносный коктейль – антидепрессанты, болеутоляющие и анксиолитики[72]. Человека, который, стараясь выиграть все, умудрился все потерять: любовь, дружбу, семью, самоуважение, вкус к жизни и тягу к другим людям. Теперь все ясно, и все возвращает меня в ту самую пятницу, в тот самый вечер, когда в моей памяти произошел black-out[73]. Теперь я отчетливо вспомнил, что произошло в конце того дня. Вспомнил об ощущении крайнего переутомления, об ощущении краха, которое у меня не было больше сил переносить, о назойливой мысли, которая переросла в уверенность: теперь смерти я боюсь меньше, чем жизни. Я вспомнил, как снял телефонную трубку, чтобы набрать номер, который дал мне один из моих высокопоставленных пациентов. Вспомнил нейтральный голос на другом конце провода, с которым я договорился о встрече. Вспомнил посланный мне номер тайного счета, на который я поручил своему банкиру перевести 300 тысяч долларов, ликвидировав весь свой портфель акций. Вспомнил, как я вышел из офиса и вдруг понял, что до назначенной встречи еще очень далеко. Вспомнил, как начал обходить бары, чтобы попытаться хоть как-то забыться. Вспомнил, что оказался в «Клубе 13» незадолго до полуночи и прождал там еще полчаса, пока некий человек не подсел к моему столику. Человек в капюшоне. Лучший наемный убийца в Нью-Йорке. Я вспомнил его потухший взгляд и неподвижное, точно каменное лицо. Вспомнил его монотонный голос, когда он спросил, о ком идет речь в контракте, который я хочу ему предложить. Вспомнил, как протянул ему коричневый конверт, из которого он вынул фотографию: мою фотографию. Вспомнил, что он не выказал ни малейшего удивления – вне всяких сомнений, мой поступок был не так оригинален, как мне думалось. Я вспомнил его последний вопрос, к которому я оказался не готов: – Сколько пуль? Я вспомнил, что помедлил, прежде чем ответить: – Три: одну – в грудь и две – в голову. И вспомнил, как он встал, а я остался за столом. Допил свой стакан, сказав себе, что на этот раз точку невозврата я преодолел. И что так – даже лучше. * * * Команда интернов и медсестер собралась на крыше больницы, чтобы принять раненых. Из-за резких порывов ветра вертолет несколько минут летал вокруг здания, прежде чем ему удалось приземлиться. По радио сотрудников больницы уже проинформировали о состоянии пациентов. Из этой информации можно было понять, что надежды почти не осталось. 35 На земле, как на небе Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество – изменять то, что могу, и мудрость – всегда отличить одно от другого. Молитва о душевном покое Больница Сент-Джуд Воскресенье, 1 ноября 2007 года 1 ч 15 мин Доктор Шино Мицуки толкнул дверь закусочной «Элвис-динер», находившейся прямо перед входом в отделение «Скорой помощи». Он сел у стойки и заказал жасминовый чай, который ему подали вместе с fortune cookies. За окном гремела гроза. Под огнем молний металлический трейлер сотрясался от дождя и ветра, точно корабль в эпицентре шторма. Мицуки ослабил галстук и подавил зевоту. Отхлебнул чая, достал печенье из упаковки и разломил его, чтобы прочесть пословицу, написанную на маленькой полоске бумаги: «Тот, кто избегает безумств, не так разумен, как ему кажется». Врач потер веки и какое-то время поразмышлял над этим изречением, как будто оно было предназначено лично ему. Размышления прервал писк его пейджера. Он положил бумажку на стойку и вышел из кафе, не обращая внимания на ливень.