Камея из Ватикана

– Когда стали поднимать архивы, нашли только первую и последнюю страницы, а самой рукописи как не бывало, пропала. Копии остались, конечно, но подлинная считается утраченной.

– Я совсем запуталась, – пожаловалась Саша. – Ватиканские камеи, средневековые рукописи!.. И все это в доме вашей тети на Заречной улице!..

– «Хождение за три моря» вывезли из СССР в Германию и пытались переправить в Штаты, какому-то тамошнему коллекционеру. Подробностей я никаких не знаю, но апостольский нунций в Баварии Франческо делла Дженга как-то сумел ее перехватить и перекупить. С разрешения Святого Престола, разумеется. И привез ее в Рим.

– Книгу? – уточнила Тонечка. Теперь ей казалось, что она сама сию минуту спятила здесь, на террасе. – Афанасия Никитина? Русского путешественника?

Федор Петрович кивал в ответ на каждый вопрос.

– По разным данным, он был не столько купцом и путешественником, сколько разведчиком. Поход в Индию стал просто предлогом для сбора материала о государствах, через которые он шел. В пятнадцатом веке разведки тоже работали.

– Подите вы с вашими разведками! – перебила Тонечка. – Теперь уже и я запуталась! Нунций из Баварии вручил подлинник «Хождения за три моря» вашей тете, что ли?!

– Ну да, – сказал Федор Петрович, словно говорил, что тетин приятель подарил ей на день рождения шляпку. – Только не ей, а дяде. Папа и Франческо решили, что дядя лучше распорядится рукописью, чем тогдашнее советское правительство. А дядя передал книгу тете. Она была страшно возмущена и считала, что ее необходимо немедленно вернуть на родину, отдать в музей, но дядя сказал, что из музея ее опять украдут. Раз на нее есть заказ!.. И тетя смирилась.

Он вдруг засмеялся тоскливым смехом:

– Они спорили на террасе! Как я это помню!.. Тетя кричала, что рукопись нужно исследовать, изучать, а не держать у себя в шкафу! Что это мировое достояние! Ей нет цены! А дядя говорил, что она вполне может приняться за исследование сама. А тетя так возмущалась: «Филипп, я специалист по западному искусству, я даже не умею читать полуустав!»





Сценарист у Тонечки в голове уже давно лежал, парализованный. Перо выпало из ослабевших пальцев.

– Когда дяди не стало и мы вернулись в Москву, тетя некоторое время присматривалась, кому и как передать «Хождение», и не решилась. Сказала мне: «Ты сам потом займешься!» Я думаю, она не хотела с ним расставаться, понимаете?

– Полуустав? – сама у себя спросила Тонечка. – Переплет с медными застежками?

Сорвалась с места и побежала в дом.

Вернулась через несколько секунд с тяжелой книгой в руках.

– Вот! – И она бережно положила книгу на стол. – Я думала, что это сувенир, игра в старину!

– Где вы ее взяли?! – изумился Федор Петрович.

– В доме вашей тети, конечно! На этажерке! Мы взяли записку, она была на зеркале. И эту книгу, она была на этажерке. И кастрюлю с бульоном, она была на террасе.

Федор потрогал книгу и улыбнулся ей, как старой знакомой. Погладил переплет и открыл замки.

– Тетя никогда не оставила бы ее на этажерке.

– Значит, в ее доме точно был кто-то посторонний!

– И она показывала постороннему книгу? – спросила Саша. – А потом ей стало плохо, посторонний ушел, но книгу не взял? Так?

– Вообще не так, – энергично сказала Тонечка. – Саш, помоги мне быстро подать ужин. А то сейчас явится дядя Арсен, а у нас ничего не готово. Ни кюфты, ни хаша, ни хороваца! Завалим службу!

– Я могу помочь, – вызвался Федор.

– Нет уж, мы сами, спасибо. Родион, проводи Федора Петровича к ручью и покажи ему утку!

На кухне Тонечка повязала фартук и велела Саше тоже что-нибудь повязать, например полотенце.

– Давай сделаем мятую картошку в духовке, а отбивные так пожарим, Родион уж очень любит жареное мясо! И салат, да? У меня есть гранат, мы вполне можем изобразить нечто, похожее на армянский салат.

Саша принялась выкладывать картошку на противень.

– То есть он не сумасшедший, да?

– Да, – согласилась Тонечка энергично. – Конечно, может быть, что он профессиональный врун, например писатель, но вряд ли.

– Если врун, тогда откуда камея? И «Хождение за три моря»?

– Ну, вот именно. Подвинься, мне нужно тесто раскатать.

Саша немного подвинулась.

– Я думаю, дело было так, – начала Тонечка. – К старой княгине кто-то пришел. Человека этого она не опасалась. Иначе подняла бы шум. Вполне возможно, что это был врач со «Скорой». Врач сделал ей укол, после которого она уже не могла подняться, закрыл шторы и методично обыскал комнату. Ничего, кроме камеи, не нашел.

Тут Тонечка покосилась на Сашу и быстро спросила:

– Ты же не брала камею?


Саша вытаращила глаза:

– Нет, конечно. С чего ты решила?!

– Я тебе потом скажу.

– Нет, скажи сейчас же! Ты что, меня в воровстве обвиняешь? Или в убийстве?!

– Я скажу потом, – упрямо продолжала Тонечка. – Сейчас про старую княгиню. Она лежала на диване, а человек шарил по ее дому. На книгу он внимания не обратил, должно быть, искал нечто более понятное – деньги, кольца, серьги!..

– Хорошо, – невольно втягиваясь в Тонечкину историю и позабыв о том, что ее обвиняют в ужасном, согласилась Саша. – Допустим. Получается, книгу достала она сама? Зачем?

– Может, она то и дело ее доставала! Ей нравилось на нее смотреть и вспоминать, как из-за этой книги она ссорилась с мужем на террасе своего палаццо! Федор вон прямо посветлел, когда книгу увидел.

– Ты тоже заметила?

– Ну, конечно! А может быть, человек нашел тайник, тем более он просто открывается, взял книгу, понял, что это ерунда, а никакое не сокровище – подумаешь, старинная книжка! – и оставил ее на этажерке. И ушел. А старая княгиня не умерла. Она еще долго не умирала! Больше того, ухитрилась выбраться из дому и пойти за помощью!.. Она ведь только на твоем участке умерла…

– Ужас, – выговорила Саша, и губы у нее дрогнули. – Какой ужас! Как жалко бабку, невозможно.

– Но с чего злоумышленник решил, что у нее в доме есть чем поживиться? Она прожила в Дождеве тридцать лет, тут никто не запирает замков! Вот ты дверь заперла, когда уходила?

Саша немного подумала:

– Пожалуй, да. А может, и нет.

– Вот именно! – воскликнула Тонечка с энтузиазмом. – А ты самый организованный человек на свете, после моего мужа, конечно! Ты раб лампы, только в руках у тебя не волшебная палочка, а ежедневник!

Саша обозлилась.

– Во-первых, я никакой не раб. Во-вторых, у джинна не было волшебной палочки. В-третьих, что ты себе позволяешь, в самом деле? То какие-то идиотские подозрения, то оскорбления!

Тонечка замахала на нее руками:

– Что ты, что ты! Никаких оскорблений! Ты меня извини, я когда увлекаюсь, говорю невесть что!

Саша сердито помолчала, а потом сказала:

– Извинения приняты.

– Тридцать лет старая княгиня никого не интересовала. И вдруг заинтересовала, да еще до такой степени, что ее убили! Кто и что про нее мог узнать?

Саша заглянула в духовку, где запекалась картошка.

И вдруг гадкая до невозможности мысль пришла ей в голову. Настолько гадкая, что она сморщилась, словно глотнула этой гадости.

– Тоня, – начала она и опять поморщилась, – Тонь, а вдруг это любящий племянник, а?..

– Что?

– Убил тетю, что!.. Он же знал о книге! И о том, где она лежит. И о том, что это бесценное сокровище! Я так понимаю, что стоимость камеи не идет ни в какое сравнение со стоимостью подлинника «Хождения за три моря»! Он приехал, отравил тетю. Забрал камею, а книгу оставил. Она все равно досталась бы ему!

– Да ну-у-у, – протянула Тонечка. – В вашей версии сплошные несостыковки, мисс Марпл. Зачем ему ни с того ни с сего травить тетю, которую он обожал, и это у него на лбу написано! Он все знал всегда – и про тайник, и про то, как его открыть, и что там лежит!.. Он мог в любой момент забрать и книгу, и камею и устроить так, как будто их украли. И тетя осталась бы жива!

– А вдруг она догадалась, что Федор забрал камею и открыл тайник? И он ее отравил, чтобы она никому не рассказала?

– Саш, зачем?! Она бы и так все ему отдала и никому не рассказала! Она в Италии не осталась, потому что ей нужно было его выучить и устроить как следует! Вот я не знаю, смогла бы так или нет! Все бросить, из Рима переехать в Дождев, жить в одиночестве? Одно развлечение – ходить на ручей и смотреть на березы! Хотя можно было ходить в капеллу Коронаро и смотреть на «Экстаз святой Терезы»!

Саша улыбнулась, гадость отступила.

– Мы так и не спросили у Федора, кто он. Помнишь, он сказал, что защитился и стал ездить в экспедиции?

– Может, он полярник? – предположила Тонечка. – Саш, вон там внизу в буфете такая розовая игрушечная ванночка. Открой створку! Дай мне, пожалуйста!

Саша протянула ей пластмассовую ванночку размером чуть меньше ладони:

– Зачем ты держишь ее в буфете на кухне?

Тонечка взяла ванночку и нацелилась на тесто.

– Ею очень удобно вырезать «язычки»! Они получаются по форме похожими на настоящие, которые в кондитерских продаются.

– Какая ты фантазерка, Тоня!