Конец крымской орды

– Ты слышал, Федор? Мужик учит нас, как разведку в лесу проводить!

Но Верга пожал плечами и ответил:

– Он старший. Так ему положено.

– Нет. Больше мне такие начальники не нужны. Вернемся, скажу воеводе, чтобы избавил нас от него. Мы сами и охотники, и воины.

Он возмутился, но подчинился. Дисциплина у опричников была крепкая. Они могли выказать недовольство, но все приказы выполняли беспрекословно.

Воины ертаула разошлись. Лекан махнул рукой, и все трое пошли вперед. Они не спешили, обходили кусты и канавы, осматривались, прислушивались, косились друг на друга и держали оружие в готовности к бою. У опричников были при себе сабли да ножи, у Лекана – его топор. Парфенов предложил ему саблю, но охотник отказался, не знал, как владеть ею. Ему бы что попроще. Вот он и обошелся привычным топором.

Воины прошли саженей пятьдесят. Потом Лекан встал. Застыли на месте и опричники. Мужик показал им рукой, мол, стоим и слушаем.

Пестов недоверчиво покачал головой, но остался там, где был.

Чрез время малое проводник махнул рукой. Вперед!

Они пошли. Через несколько шагов Лекан поднял руку и упал в траву. То же самое машинально сделали и опричники. Мужик показал им, чтобы подползли к нему. Пестов и Верга сделали это.

– Что?.. – спросил Иван.

– Дозор крымчаков впереди.

Опричники переглянулись, посмотрели вперед, но ничего не увидели.

Верга хмыкнул и спросил:

– С чего ты взял?

– А ты, воин, принюхайся. От татар, которые неделями не моются, запах такой же, как от отары овец. Чуешь?

Верга повел носом и ответил:

– Ничего не чую.

– Худо, воин. А татар двое или трое. Они недалеко от нас, за полосой ближнего кустарника и глядят сейчас не на запад, а на юг.

– Почему так? – с недоверием поинтересовался Пестов.

– Да потому что от болота им ждать некого. Не просто же так мы от него и шли. С юга же стоит крепость. Если идти оттуда лесом, то как раз на этих вот татар и выйдешь.

– Значит, есть в лесу эти нехристи?

– Есть.

Пестов посмотрел на Лекана и заявил:

– Что-то нет доверия у меня твоему чутью. Проверю.

– Проверяй, только осторожно. Татары недалеко, в укрытии.

– Без тебя знаю.

Верга взглянул на Лекана и сказал:

– Я тоже пойду с Иваном.

Но мужик неожиданно проявил твердость.

– Нет. Если пойдет, то один. Это наказ. Все, воины, игрушки кончились, теперь я требую соответствующего к себе отношения и подчинения.

Пестов удивился властным ноткам в голосе мужика, но кивнул в знак согласия.

– Лады, потому как ты старший. Федька, если что, помоги.

– Само собой.

Тут Лекан вновь показал, кто в ертауле начальник.

– Это будет так, как я решу!

Верга отвернулся. Пестов стиснув зубы, дабы не вырвалась изо рта череда отборного мата, и пополз, забирая на север.


Вскоре он вернулся, с уважением посмотрел на мужика и проговорил:

– А ты молодец, старший! Там двое татар. Не подвело тебя чутье. Я их запах уловил саженей с десяти, а так не замечал. Ты же…

– Ладно тебе, – отмахнулся Лекан. – Это значит, что есть и другие дозоры. Но вот почему мурзы не выставили наблюдение за дорогой, непонятно. Теперь пойду я, а вы сидите тут. Что бы ни случилось, ко мне не подходить! Уходите тем же путем, что и пришли. Осторожней у болот.

– Мы своих не бросаем, – заявил Верга.

Лекан улыбнулся.

– Приятно, конечно, что за своего приняли, но повторюсь, мне, коли налечу на татар, уже не поможешь, а дружину не выдам, потому как живым крымчакам не дамся.

– Так не налетай, – сказал ему Пестов.

– Да уж постараюсь.

Лекан уполз в лес. Отсутствовал он довольно долго, объявился со стороны болота, откуда его никак не ждали, прилег рядом, снял бурдюк, напился.

– Ну чего? – спросил Пестов.

– Две сотни в лесу. Подошли недавно с севера, скорей всего, со стороны Коломны. У них должен быть проводник, который знает эти места, иначе татары тропы не нашли бы. Мы прошли дорогу, как раз когда они только вышли на стоянку. Потому и не было наблюдателей. Сейчас они есть, дозоры по паре басурман с юга и севера, еще и наш. Татары поставили две юрты, шалашей нет. Они знают, что долго тут не задержатся. Кони у них добрые, молодые, табун на елани, что севернее. По счету получается по два коня на всадника. Там же повозки. Обоз большой. Язык их я понимаю. Слышал разговор двух мурз, но о том доложу воеводе и его помощнику. Вам скажу лишь, что цель у них – царский поезд. Больше тут делать нечего, уходим, дабы успеть. На этот раз крюк больше на юг делаем, на две версты отступаем, потом идем к дороге и к стоянке дружины.

– В развалины Треблино татары своих людей не посылали? – спросил Пестов.

– А на что? Толку от двух-трех десятков мало будет, а вот выдать себя они могут легко.



Малый ертаул вернулся в стан дружины вовремя. Солнце как раз встало в зенит, когда разведчиков остановил охранный дозор и тут же пропустил.

Разведчики подошли к шалашу воевод. Те были рядом с ним.

Бордак предложил воинам сесть на поваленное дерево и сказал Лекану:

– Докладывай, Степан.

Тот сломал ветку, ногой расчистил песчаную площадку, что-то начертил на ней, после все объяснил.

Бордак выслушал его и посмотрел на опричников ертаула.

Пестов кивнул.

– Все так и есть, воевода.

– Значит, две сотни крымчаков?

– Да, боярин, – подтвердил Лекан и добавил: – Я слышал короткий разговор между мурзами, но о нем поведаю только тебе, наедине.

Пестов и Верга без команды встали, отошли в сторону.

– Говори, Степан, – велел Бордак.

– Значит, разговор такой был. Один мурза, которого зовут Ахмад, сказал другому: «Здесь ждать будем. А ты, Хаджи, позже отправь в развалины села отряд лучников. И чтобы сидели там как мыши». Тот, кого зовут Хаджи, спросил Ахмада: «Может, на подходе разбить полусотню опричников?» Ахмад же в ответ: «Их, я думаю, будет больше. У меня нет особого желания подыхать в этом лесу, взяв огромный ясырь. Посему сотни пустим на царский поезд, на дружины, которые могут от слободы подойти, но главную роль должны сыграть лучники. Конечно, за живого русского царя Девлет-Гирей заплатит нам гораздо больше, но и за мертвого даст немало. А еще сколько возьмем потом!» В общем, воеводы, мурзы понимают, что царская охрана без подмоги не останется. Из слободы может подойти войско, да и полусотня опричников личной охраны государя даст бой. Посему задумали они послать своих людей, не считая десятка нукеров, на царский поезд, не рассчитывая, что те вернутся из боя. Ждать они не собираются. Главная опасность для царя – это лучники, которые из села смогут накрыть всю дорогу. Как только главные басурмане увидят, что завязалась сеча, а лучники убили царя, они тут же двинутся отсюда. Куда побегут, не ведаю, о том мурзы при мне не говорили, но не на юг, не к слободе, где их могут побить. Думаю, на север пойдут. У них есть проводник. Я издали его видел, борода седая, невысокий, одет не как татары. Он-то и выведет мурз с нукерами в безопасное место. А таких в Мещере валом. Но они-то пусть, а вот лучникам никак нельзя давать стрелять. Это все, что я хотел сказать.

Бордак похлопал его по плечу.

– Молодец, Степан! Царь щедро наградит тебя.

– Его еще спасти надо.

– На то мы здесь. Теперь, зная замысел врага, защитим государя. Теперь вам обедать и отдыхать. Я очень благодарен тебе, Степан.

Мужик смутился.

– Да ладно. Я ничего такого не сделал.

– Иди. Я вижу, ты устал.

Парфенов дал команду и Пестову с Вергой идти к десятнику, пообедать и спать.

Разведчики ушли.

Бордак взглянул на Парфенова и спросил:

– Теперь тебе ясно, что мы будем делать?