Красные туманы Полесья

Бонке перевел взгляд на него и заявил:

— А ты чего здесь сидишь? Займись охраной управы.

— Герр Бонке, в управе уже никого нет, кроме двух полицейских, которые охраняют вход, — ответил Роденко. — Мне там делать нечего, разрешите остаться здесь.

— Да ты никак боишься!

— Признаюсь, мне не по себе. Какое-то плохое предчувствие.

— Трус ты, Роденко. Сиди тут, а то еще наделаешь делов. — Гауптштурмфюрер взглянул на начальника полиции. — Калач, но ты-то неробкого десятка. Чего здесь делаешь?

— А кто меня вызвал, не вы ли, герр гауптштурмфюрер?

— Мы уточнили обстановку, теперь иди и занимайся охраной зоны.

— У меня просьба, господин Бонке.

— Ну?

— Вы бы дали команду прислать на усиление полиции пару мотоциклов от вокзала. Там им делать нечего, а тут…

— Что тут? — прервал его исполняющий обязанности коменданта.

— У меня десять человек, вооруженных винтовками.

— И что? Задача отряда полиции — охранять административную зону. От кого ты собираешься оборонять ее?

— Кто знает, не прикрывает ли партизанский отряд действия какой-нибудь группы специального назначения? Мы не можем исключить, что к партизанам не добрались диверсанты из-за линии фронта. Вспомните, что произошло в Минске.

Бонке усмехнулся и заявил:

— Я все хорошо помню. Там, Калач, никто не прикрывал диверсантов. Если такая группа и заброшена к нам, то она должна действовать самостоятельно, без того шума, который устроили партизаны. Да и кого здесь ликвидировать диверсантам? Меня, тебя, ротных, бургомистра? Районная власть — не та мишень для диверсионных групп. Минск — это да, там было кого убирать, а здесь? Не надо льстить себе, Калач. В Москве вряд ли приняли решение уничтожить новую власть в захолустном районном центре. Ступай, проверь своих полицейских.

— Как скажете, господин Бонке.



Пока шло совещание в комендатуре, группа капитана Авдеева перешла железную дорогу и начала сближение с улицей Восточной, откуда должна была выйти по Трудовой к административной зоне.

В это же время на пустую улицу Береговую заехал немецкий полуторатонный грузовик «Опель», ведомый Рогозой. Он встал у своего дома, зашел во двор, где его уже ждала группа Шелестова.

— Как обстановка в поселке? — спросил майор.

— Нервная. Немцы лишились трех взводов и шести бронетранспортеров. Сейчас все заведения закрыты, взводы СС ведут перестрелку. Против них довольно большой отряд партизан вышел, но не атакует. У хлебозавода тоже непонятка. Партизаны обстреливают гитлеровцев, но не наступают. Я видел, как с Западной, с места примыкания к ней Весенней ушел охранный взвод. Он отправился на юг, но куда, к окраине поселка, к эсэсовцам или к вокзалу, не знаю. Ну и взвод, который стоял на вокзале, там и находится.

— А где главари немцев?

— Черт их знает. Наверное, комендант у себя, ротные во взводах, бургомистр в управе, Калач тоже где-то в административной зоне. Что дальше, майор?

Шелестов объяснил, что собирается сделать.

Рогоза кивнул и сказал:

— Добро, тогда прошу в кузов, на пол, чтобы из-за бортов видно не было. Плохо, что из оружия у вас только «ТТ». Могли бы и автоматы в отряде взять.

Сосновский похлопал Рогозу по плечу и проговорил:

— Ты, Ефим, довези нас до административной зоны, а там мы и с «ТТ» управимся.

— Без проблем. Да, а чего потом мне и Грише Зайцеву делать?

— Вам обязательно надо уходить из поселка. Но вместе с нами спокойнее будет. Подвезешь нас к центру и двинешь обратно. Ждите нас.

— Слушаюсь, товарищ майор!

— И правильно, Ефим, делаешь. Умных людей всегда надо слушаться.

Офицеры группы поднялись в кузов, легли на пол, приготовили к бою пистолеты «ТТ» и гранаты.



Рогоза вывел грузовик с Береговой на Мещанскую и медленно двинулся к площади Свободы. Стрельба не умолкала. Офицеры различали грохот пулеметов. На улице никого не было. Местные жители попрятались, немцы находились на позициях.

Проехав площадь, Рогоза свернул в административную зону. Это был участок асфальта с редкими клумбами, где раньше находились райком, исполком, отделение НКВД и военкомат. У комендатуры стояли два полицая, столько же у управы.


Грузовик встал посреди площадки.

К нему тут же двинулся полицай от управы.

— Рогоза, твою мать, ты чего забыл здесь на своем драндулете?

Ефим через окно ответил:

— Подарки вам привез.

— Какие на хрен подарки? Неужто не знаешь, что творится у поселка?

— У поселка ерунда, а вот тут… — Он не договорил.

В кузове поднялись офицеры. Прогремели четыре выстрела «ТТ», полицаи повалились на асфальт.

— Вот вам и подарки, — с усмешкой проговорил Рогоза.

Офицеры спрыгнули на площадку. Водитель резко развернул машину и повел ее обратно. Из отделения полиции выбежал еще один человек и попал под колеса. Машину подбросило, она переехала незадачливого карателя.

— Твою мать! — Рогоза сплюнул в окно. — Куда ты бежал, придурок? Но по делу.

Он вывел машину обратно к площади, проехал немного по Мещанской и проулками двинулся на Береговую.



Офицеры подбежали к крыльцу комендатуры. Один из полицаев был ранен, это Буторин специально стрелял не на поражение.

Майор схватил его за грудки.

— Жить хочешь, сволочь?

— Да, только помогите. Нога у меня…

Конечность у полицая была прострелена.

— Помогу, но сначала быстро отвечай, сколько и где охрана?

— Тут, на улице, четверо было. Внутри пятеро. Один из них под машину попал. Еще в отделе полиции находится заместитель Калача Степан Лыкин. Помоги, будь человеком, больно.

— Человеком, говоришь? На вопросы отвечай! Потерпишь, кто из начальства в комендатуре?

— Так это…

Из окна полицейского отдела ударил винтовочный выстрел. Пуля царапнула плечо Сосновского, тот в ответ дважды выстрелил в окно. Наружу вывалилась винтовка, внутри раздался вскрик.

— Ты как? — спросил у Сосновского Шелестов.

— Да ерунда, царапина, а вот убил ли полицая или ранил, не знаю.

— Быстро проверь, только аккуратно.

— Да, командир. — Сосновский пробежал к отделу, тут же вернулся и доложил: — Полный порядок, сдох заместитель Калача.

Шелестов повернулся к раненому полицаю:

— Ну?..

— Так, комендант Бонке, командиры рот, охранной и СС, бургомистр и Калач. Там совещание было. Калач выходил уже, но потом опять пошел наверх, наверное, забыл чего-то.

— Значит, все начальники у коменданта?

— Получается так. Помогите мне, я все сказал.

— Конечно. — Шелестов взглянул на Сосновского. — Помоги ему, Миша.

— Понял.

Капитан выстрелил полицаю в голову.

— Внутри охрана из четверых полицаев, не считая Калача, — сказал Шелестов. — Начальство на втором этаже. Врываемся в здание и валим полицаев. Они наверняка в холле. За мной!

Майор оказался в холле, увидел двух полицаев на лестнице и крикнул: