Кровоцвет

23




Девушку звали Молли. Она служила на кухне замка. Во время праздника она ненадолго покинула свой пост, чтобы встретиться с таинственным кавалером: по всей видимости, она устроилась на работу в замок для того, чтобы быть ближе к нему. Все девушки в один голос повторяли, что она никогда не называла его имени, а теперь уже не сможет этого сделать.

Мужчины и след простыл. В конце концов, он ведь был магом крови и, вероятно, с помощью своей раны сделался невидимым. Я сама проделывала такое много раз. Если бы у меня появился образчик его крови, хотя бы капля, я бы попробовала установить его местонахождение, но пятачок, на котором было совершенно убийство, представлял собой омерзительное месиво. Не было ни единого шанса понять, где его кровь, если она вообще там была.

Новость о жестоком убийстве девушки, заслонило, однако, другое необычное событие: в городе все зеленое медленно увядало, становясь бурым. Розы сгнили, в лесах с вечнозеленых деревьев опадали иголки, оставляя голые скелеты. Террасные сады, которые на маскараде блистали буйным великолепием, теперь увяли и пожухли. Над городом повис запах разложения. Он проникал во все щели, от него было не скрыться. Единственное, что еще благоухало, – так это ковер из кровоцвета вокруг башни.

На моем виске красовался синяк неприятного лилового цвета, но, если бы не маска, все было бы гораздо хуже. Ксан не уставал повторять, что мне крупно повезло.

Но на везение это было не похоже.

На следующее утро я увидела, что Натаниэль, Кейт и Ксан молча сидят за столом, и даже воздух вокруг них пропитан меланхолией. Nihil nunc salvet te, – сказала я.

Ксан ответил:

– Ты бы лучше отдыхала.

– Я уже давно отдыхаю. Мне надоело отдыхать. Nihil nunc salvet te, – повторила я. – Ты знаешь, что это означает?

– Теперь ничто не может тебя спасти, – низким голосом произнес Ксан. – А что?

– Это фрагмент текста для казней Трибунала, – объяснила я. – Они произносят это перед тем, как вздернуть людей на виселице. – Вся троица дружно скорчила гримасу, а я продолжила: – Он сказал это Молли прошлой ночью, перед тем как ее убить. Для Трибунала эта фраза – часть церемониала. Но в его устах она звучала как заклинание. Даже скорее как посвящение. – Я помолчала. – Я знаю, что после того как он пустил ее кровь и произнес эти слова, ее было уже не спасти.

Кейт мягко положила ладонь на мою руку.

– Как ужасно стать свидетельницей такого зрелища.

– Я никогда не видела, чтобы эта фраза упоминалась в рукописях Аклевы или в книгах заклинаний. Я слышала ее только в Ренольте, и только из уст представителей Трибунала.

Ксан скептически спросил:

– Думаешь, это как-то связано с Трибуналом? Но ведь они не используют магию. Они ненавидят магию. Они хотят уничтожить ее. А этот человек стремится, напротив, выпустить ее, дать ей шанс распространиться в чудовищных масштабах.

– Возможно, ты прав, – сказала я. – Это была просто мысль. У нас так мало зацепок и так мало времени…

– Даже меньше, чем мы думали, – сказал Натаниэль.

– Что ты имеешь в виду?

– Лучше ты ей скажи, – обратился он к Ксану.

Я нахмурилась.

– Что он должен мне сказать?

Губы Ксана болезненно скривились.

– Король был очень недоволен тем, что его праздник прошлой ночью так грубо прервали. Неважно, что погибла девушка. – Ксан заерзал на стуле. – Он огорчился еще больше, узнав новость о заключенном, сбежавшем из висельной клетки. Поэтому он вознамерился поднять себе настроение единственным известным ему способом: окунувшись с головой в праздное времяпрепровождение. На этот раз он решил взять принца Конрада и принцессу Аврелию на большую охоту.

Я открыла рот от удивления.

– Растения гниют. Люди погибают. А он на охоту собрался?

– Обычно я радуюсь его охоте, – признался Ксан. – Когда он уезжает, он, по крайней мере, здесь никому не вредит. – Ксан старался не смотреть мне в глаза. – Но на этот раз он решил, что все лорды и леди должны отправиться с ним. Я в их числе.

– Все? И принц?

Ксан метнул взгляд на Кейт и Натаниэля и поспешно ответил:

– И он тоже.

– Ты это не серьезно, – сказала я. Я так и не смогла найти более подходящих слов. И добавила: – Когда?

– Мы уезжаем завтра. Перед закатом, – сказал Натаниэль.

– Ты тоже едешь?

Кейт безапелляционно заявила:


– Это я ему велела. – Между Кейт и Натаниэлем по-прежнему чувствовался холодок. Натаниэль ничего не сказал; он смотрел в другую сторону. – Он нужен Ксану, – коротко добавила она.

– Ты не можешь уехать, – холодно произнесла я. – Скажи Доналу, что ты не поедешь. Ты нужен нам здесь. Ты нужен мне.

Ксан прокашлялся.

– Может, поговорим с глазу на глаз? Выйдем на улицу?

Я последовала за ним, скрестив руки на груди.

На крыльце Ксан промолвил:

– Эмили, я понимаю, что сейчас не лучшее время, и я не надеюсь, что ты поймешь…

– Отлично. В этом ты прав. Я не понимаю.

– Это приказ моего короля.

– Твой король – беспомощный недоумок.

– И все же он продолжает оставаться королем.

– Неужели? Я думала, ты верен Аклеве.

– Так и есть. Поэтому и обязан следовать заветам действующего монарха.

Эхо голоса моего отца вторило моим мыслям: «Короли не правят, а служат. Не люди присягают нам в верности, а мы им».

– Черт возьми, Эмили. У меня нет выбора.

– Оглянись вокруг, Ксан. – Я указала на увядающий сад Кейт, в котором еще вчера цвели жизнерадостные желтые цветы. – Если повиноваться Доналу означает заставлять его народ страдать или подвергнуть его опасности, то у тебя есть только один выход.

– И какой же?

– Не повиноваться Доналу. Оказать сопротивление.

– Ты не понимаешь.

– Понимаю. Мы увязли по уши, а ты собираешься на увеселительную прогулку. Бежишь тогда, когда должен остаться и продолжить борьбу.

– Как делала ты с Трибуналом?

Я мрачно ответила:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Его лицо было в паре дюймов от моего:

– Ты тоже.

– Удачной охоты. – Я завершила разговор и ушла, громко хлопнув дверью.





* * *


Кейт занималась своими заказами, а я с головой погрузилась в книги, чтобы отвлечься и не обращать внимания на Натаниэля, который ходил взад-вперед по дому и собирал вещи для охоты. Я переворачивала страницы, но не вчитывалась в текст. Заметив, что Кейт то накладывает шов, то распарывает, я догадалась, что она взволнована не меньше моего.

Вскоре после полудня Натаниэль появился на пороге гостиной, с котомкой в руках.

– Я пошел, – сказал он. Его взгляд был прикован к стене, будто он обращался к ней, а не к нам.

Не дождавшись ответа Кейт, он подхватил свой мешок и направился к двери. Его широкие плечи были опущены немного ниже обычного.

Кейт отложила шитье и встала из-за стола.

– Подожди, – сказала она, обхватывая его огромную ладонь своей маленькой ручкой. – Будь осторожен.

Его лицо смягчилось.

– Я скоро вернусь.