Кровоцвет

– Мы с королем большие друзья. Я думаю, он поймет, что меня заточили в темницу без всяких на то оснований. Его стражники спустятся за мной в любую минуту. – Он склонил голову набок, прислушиваясь к стуку сапог по ступеням, эхо которого долетало до его камеры. – Ага. Вот и они.

Мы с Ксаном поспешно вышли и нырнули в соседнюю камеру, пока нас не заметили.

– Что нам теперь делать? – прошептала я.

– Я узнаю, что можно предпринять, чтобы это остановить. Сходи за Натаниэлем, скажи ему, что я буду ждать его у дворцовой лестницы. И пусть он готовится давать показания.

Я кивнула и подошла к другой стене, ища в ней проем и держа нож наготове, чтобы с помощью заклинания стать невидимой, если выхода не окажется.

– Будь осторожен, – сказала я, бросая на Ксана последний подбадривающий взгляд, после чего решительно двинулась по коридору.

За моей спиной стражники собирались возле камеры Корвалиса. Я услышала, как при их появлении он рассмеялся:

– Джентльмены! – воскликнул он, радостно приветствуя их. – Нам пора!





28




Только когда Натаниэль открыл дверь, я осознала, как страстно надеялась, что на пороге будет стоять Кейт. Что она лучезарно улыбнется и позовет меня попробовать очередное новое блюдо, которое стоит на плите. Натаниэль мне этого не предложит. Его плечи были опущены, вокруг рта на изможденном лице собрались горестные складки. Он отошел в сторону, пропуская меня, и я увидела, во что превратился его дом: сброшенные с полок книги, битая посуда на полу, опрокинутая мебель. Снова начало трясти, и пол закачался под ногами. Стекла издавали тонкий звон.

Натаниэль сказал:

– Еще одна заклинание снято. Еще одни врата пали. Как, если Дедрик Корвалис в темнице?

– Он убил Сальму, – сказала я. – Корвалис вызвал целительницу, якобы для того, чтобы она осмотрела его. – Я сглотнула, вспомнив скрюченное тело, которое лежало в углу камеры. – Король хочет рассмотреть дело на судебном заседании как можно скорее, Натаниэль. Сегодня. Ксан сказал, ты должен дать показания…

В Натаниэле всегда было что-то устрашающее: жесткое и спокойное, как нависшая угроза. Но сейчас огненная краска заливала его лицо с такой яростью, что я подумала, не приняла ли я вулкан за гору.

– Я не буду этого делать, – невозмутимо произнес он.

Из другой комнаты донеслось хныканье, и Натаниэль бросился к своей дочери. Поколебавшись, я последовала за ним. Возле кровати стоял мешок.

– Ты куда-то собираешься?

– Да, – ответил Натаниэль. – Моя жена умерла. Город разваливается на части. У меня маленький ребенок, которого я не могу нормально накормить, запеленать, уложить спать… у моей сестры двое детей. Она справится лучше моего.

– А как же Ксан?

– Что Ксан? – рявкнул Натаниэль. Он глубоко вздохнул. – Ксан пытался нам помочь; это правда. Но это не отменяет того факта, что, если бы не он, моя жена была бы сейчас жива.

Я возразила:

– Кейт сейчас нет с нами из-за мужчины, который очень скоро предстанет перед судом!

– Держись подальше от Ксана, Эмили. Поверь мне. Ему нельзя быть с тобой. И если бы он хоть каплю тобой дорожил, то сказал бы тебе об этом сам. – Он завернул Эллу в одно из одеял, сшитых Кейт, и положил ее на кровать, а сам завязал мешок и взвалил его на спину.

– Я тебя не понимаю.

– Скоро поймешь. – Натаниэль поднял Эллу, которая в его смуглых руках была похожа на крошечную куклу.

– Если хочешь кого-то обвинять, обвиняй меня! – вскричала я. – Это я не могу сделать так, чтобы заклинания не были разрушены! Это я не остановила Кейт, когда она собралась к Дедрику. Это я не спасла ее после этой встречи.

Он уже переступал порог. Не оглядываясь, он произнес:

– Мне нужно успеть на корабль.





* * *


Улицы были завалены обломками досок и осколками камней. Обезумевшие и растерянные люди пробирались в утреннем свете сквозь этот хаос, пытаясь осознать нанесенный городу ущерб. Статуи Лесных Врат были разрушены и почернели, огромная мраморная глыба заблокировала выход.

И все это время королевская стража возводила у дворца платформу для Дня Истца. Хотя это не был День Истца, Дедрик Корвалис, судя по всему, был слишком важной персоной, чтобы томиться в темнице еще месяц. Как он и сказал, король собирался допросить его немедленно. Если бы новости о его аресте не разлетелись так быстро, неизвестно, стали бы его вообще судить.

Я нашла Ксана в толпе. Люди только начинали подтягиваться.


– Где Натаниэль? – спросил он.

Я покачала головой.

– Он не придет. Он решил отвезти Эллу к своей сестре. – Я прокашлялась. – Он винит тебя в том, что произошло с Кейт, но он ошибается.

Он мрачно ответил:

– Не ошибается.

– Еще он сказал мне, чтобы я держалась от тебя подальше. Тут он тоже не ошибается?

Ксан отвернулся, чтобы не смотреть мне в глаза.

– Тебе стоило бы его послушаться.

– Может быть, расскажешь, почему?

Он холодно ответил:

– Это не поможет.

Я вспомнила, как перед началом землетрясения мы с ним едва не поцеловались. Неужели с тех пор прошло лишь несколько часов? Я раздумывала, что ему ответить, когда он сказал:

– Смотри, двери открываются.

Мы протиснулись сквозь толпу, пытаясь оказаться как можно ближе к передним рядам. Кто-то толкнул меня локтем под ребра, кто-то отдавил ногу тяжелым сапогом. Град плевков полетел в меня, выпущенный разъяренными мужчинами, выкрикивавшими проклятья в адрес Дедрика. Теперь у Корвалиса был во рту кляп, но он одними глазами улыбался публике с верхней ступени платформы. За его спиной стражники поспешно устанавливали кресло, чтобы король опустил на него свой здоровенный зад.

– Я ознакомился с обвинениями против этого человека, изложенными в бумагах по аресту, – сказал король. – Кто станет свидетельствовать против него? Кто?

Мы стояли очень близко к платформе. Я видела белки глаз Дедрика.

– Я! – раздался тоненький, но решительный голосок.

– Тогда говорите, – повелел король.

Это была Бет, девочка из цветочной лавки. Она поднялась по ступеням, юркая, словно мышка, бросая беглые взгляды то на сердитого короля, то на ухмыляющегося обвиняемого и изо всех сил стараясь держать спину прямо.

– Меня зовут Бет Тейлор, сэр. Молли Картрайт, девушка, которую убили во время вашего бала, являлась моей подругой. Она была очаровательной и немного наивной. К ее тележке со сладостями подходили многие мужчины, но, кажется, из всех ей по-настоящему нравился лишь один. – Она теребила юбку. – Она влюбилась. Она только об этом и говорила. Что какой-то важный человек очень хорошо ее понимает. Что он любит ее и хочет на ней жениться. Она никогда не называла его имени, но я знала. Я хотела кому-нибудь рассказать, но не решилась. Корвалис – это лорд, владелец ларька, который я арендую, чтобы продавать свои цветы. Я боялась, что если пойду против него, я потеряю единственный шанс зарабатывать себе на жизнь, и мне придется либо воровать, либо стать проституткой. Прошу прощения, сэр, – пробормотала она, робко косясь на короля, – за грубые слова.

– Чем вы можете подтвердить свои слова? – ровным голосом спросил король.

– Ничем. Это лишь мои предположения.

– Предположений недостаточно для того, чтобы осудить человека. Ваше обвинение отклоняется. – Он махнул рукой, и толпа засвистела.

Ксан издал низкий звук, похожий на рычание. Он стоял так близко от меня, что я чувствовала, как напряжено его тело.

Король спросил:

– Кто-нибудь еще может представить доказательства того, что барон Корвалис действительно совершал преступления?

– Любой, кому доводилось жить в сдаваемом им жилье! – воскликнул кто-то.

– Любой, кого он обманывал и кому не платит жалованье! – послышался другой голос.

– Я скажу. – Голос прозвучал уверенно и ясно, перекрыв какофонию, словно звон колокола. Натаниэль с гордо поднятой головой поднимался по ступеням. Я вцепилась в руку Ксана.

– Что это? – спросил король, глядя на младенца в руках Натаниэля. – Уберите его отсюда.

Бет спускалась по ступеням, и Натаниэль передал Эллу ей, после чего занял место для дачи показаний.

– Назовите свое имя, – велел король.

– Вы меня знаете, ваше высочество.

– Я сказал, назовите свое имя.

Он повернулся к толпе и заговорил громче:

– Мое имя – Натаниэль Гарднер. Я родился в скромной семье, чего нельзя сказать о моей жене. До того, как она вышла за меня замуж, ее звали Кэтрин Морэ, она дочь барона Морэ и ранее была помолвлена с Дедриком Корвалисом. Два дня назад она умерла в результате его вероломных действий, но я здесь совсем не поэтому. – Он опустил глаза и посмотрел на свои руки, будто стыдясь их. – До знакомства с Кэтрин я работал на Дедрика Корвалиса много лет. Я дослужился до высокого чина в его страже и в итоге стал для него помощником, которому он доверял больше всех. Но это положение не делало мне чести, сэр, потому что для того, чтобы его достичь, мне приходилось совершать ужасные поступки. Корвалису всегда отлично удавалось убеждать других в том, что он – идеальный лорд: вежливый, преданный своему делу, с отличной торговой хваткой. Если ему хотелось заполучить клочок земли, я по его приказу нападал на владельца и ломал ему ноги. Затем Корвалис покупал эту землю, потому что владелец был просто не в состоянии заниматься делами.

– Это не похоже на убийство, мистер Гарднер, – сказал король. – Я так понимаю, вы совершили нападение – проступок, заслуживающий наказания, – а теперь делаете все, чтобы очернить бывшего жениха своей умершей супруги.